ущал подспудное неудовольствие главы государства. Когда в 1921 году, будучи министром финансов, он находился в США, чиновники его ведомства без санкции начальника временно прекратили обмен серебра на золото (де ла Уэрта такими операциями поддерживал стоимость мексиканского серебра - основы денежного обращения в стране). Де ла Уэрта возмутился, но чиновники сослались на указание президента. Последовал довольно резкий обмен письмами между былыми соратниками. Хотя де ла Уэрта писал, что скорее пустит себе пулю в лоб, чем доставит Обрегону какие-либо проблемы, к 1923 году в письмах старых друзей привычное «ты» уже сменилось формальным «Вы».
К осени 1923 года из-за мирового экономического кризиса и падения цен на основные мексиканские экспортные товары резко обострилась финансовая ситуация в стране. За первые девять месяцев года дефицит федерального бюджета превысил 42 миллиона песо. Обрегон обещал держать эти цифры в секрете, если министр финансов де ла Уэрта откажется от выдвижения собственной кандидатуры на пост президента и поддержит Кальеса.
Следует отметить, что даже после ухода в отставку в сентябре 1923 года де ла Уэрта стремился сохранить хорошие отношения с Кальесом. Ранее он даже предлагал ему, что уедет за границу340 и тем самым добровольно лишится права баллотироваться на пост президента, - по мексиканским законам в течение года перед выборами кандидат был обязан находиться в стране. В противостоянии с Обрегоном де ла Уэрта старался перетянуть Кальеса на свою сторону. Он писал ему: «наш друг», то есть Обрегон, находится на пути к диктатуре и попирает конституционные права штатов. Это, дескать, и побудило де ла Уэрту принять принципиальное решение и уйти в отставку с поста министра финансов.341 Кальес ответил, что не видит смысла критиковать решения «друга и шефа» в Сан-Луис-Потоси и Нуэво-Леоне. «Как революционер, как искренний и верный друг» Кальес советовал де ла Уэрте не уходить в оппозицию: «Ты дашь мощное оружие в руки реакции, которая любыми путями стремится разъединить нас».
Свой ответ Кальес, видимо, согласовал с Обрегоном, поскольку на следующий день после того, как он отправил конфиденциальное письмо де ла Уэрте, президент принял отставку министра финансов, и 27 сентября на этот пост был назначен Альберто Пани. В свою очередь, 26 сентября 1923 года де ла Уэрта встретился с некоторыми депутатами и сенаторами и сообщил, что если Национальная кооперативистская партия поддержит его кандидатуру, то он готов вступить в борьбу за пост президента страны. Кальес, однако, в письме де ла Уэрте по-прежнему выражал сожаление по поводу его отставки и предлагал бывшему министру отдохнуть от дел и поправить здоровье, уехав из столицы. Таким образом, Кальес, с одобрения Обрегона, все еще пытался убедить де ла Уэрту не рвать окончательно с правящим режимом.
Но и де ла Уэрта все еще боролся за Кальеса. В письме от 4 октября 1923 года он писал: политика Обрегона привела к «замораживанию того энтузиазма, с которым ранее аплодировали нашему режиму, и, как следствие, это сказалось... прежде всего на отношении к твоей кандидатуре».342 Де ла Уэрта обещал вскоре прислать детальный анализ настроений избирателей в Мексике, которые якобы были в массе своей против Кальеса как навязанной Обрегоном кандидатуры.
В тот же день, когда де ла Уэрта написал Кальесу, он сделал заявление для прессы, в котором говорил, что, несмотря на «нерушимую» дружбу с Кальесом, готов как гражданин подчиниться воле народа, если народ выдвинет его кандидатом на высший пост в стране.
Как только де ла Уэрта выдвинул свою кандидатуру (помимо него и Кальеса баллотировались еще несколько кандидатов, включая Рауля Мадеро, брата апостола революции и сторонника Вильи, однако шансов у них не было), он сразу ощутил давление государственного аппарата. На улицах его сторонников избивали активисты КРОМ, причем дело доходило и до убийств. Обрегон предал гласности тревожную ситуацию с государственными финансами, обвинив в ней де ла Уэрту. На местном уровне де ла Уэрте не давали никакой возможности вести свободную кампанию, так как все губернаторы штатов были ставленниками Обрегона. Даже министр образования Васконселос посчитал, что Обрегон силой пытается навязать стране Кальеса, и подал в отставку.
Правда, и сторонники Национальной кооперативистской партии тоже не особенно стеснялись в средствах, когда вели политическую борьбу в пользу де ла Уэрты, хотя тот еще не был официальным кандидатом партии. Например, кооперативисты при поддержке муниципалитета Мехико ворвались в штаб-квартиру Национальной партии железнодорожников, чтобы силой сменить руководство этой организации. Именно этот шаг и позволил Моронесу приклеить де ла Уэрте, который не имел к этим действиям никакого отношения, ярлык «антирабочего кандидата». Заметим, сам Моронес ненавидел железнодорожников, не желавших вступать в его КРОМ, считая их коммунистами.
14 октября 1923 года сторонники де ла Уэрты (в основном кооперативисты) организовали в Мехико массовую демонстрацию, в которой участвовали, по разным данным, от 15 до 25 тысяч человек.343 Демонстрация должна была показать де ла Уэрте народную поддержку, преодолеть его колебания и толкнуть его на окончательный разрыв с правящим лагерем. Саммерли сообщал в Вашингтон, что демонстранты, судя по внешнему виду, явно были из низших слоев общества, среди них попадались и босые, одетые в лохмотья. Информаторы Кальеса делали упор на то, что в толпе было много «шпаны», танцоров и прочих явно аполитичных граждан. Правительство распустило слухи, что за участие в демонстрации платили 50 сентаво (средний дневной заработок чернорабочего). Демонстранты подошли к дому де ла Уэрты, и тот показался на балконе, улыбкой приветствуя манифестантов. Однако когда кто-то из толпы закричал «Смерть Кальесу!», де ла Уэрта выразил свое неодобрение.344
Именно после этой демонстрации правительство начало активную кампанию против де ла Уэрты, обвиняя его в растрате государственных средств
в бытность министром финансов. «Сонорский триумвират», правивший Мексикой с 1920 года, распался окончательно.
Как уже упоминалось, оппозиция попыталась переломить ситуацию победой на выборах в одном из самых крупных и экономически развитых штатов страны Сан-Луис-Потоси. Этот штат имел для мексиканцев еще и символическое значении, так как именно там была основана Либеральная партия, начавшая борьбу против диктатуры Порфирио Диаса. На пост губернатора баллотировались ярый противник Обрегона Прието Лауренс и один из лидеров аграристов Аурелио Манрике, которого поддерживали федеральные власти. Местные помещики, естественно, не очень любившие аграристов, поддержали Прието Лауренса, что дало правительству новый повод обвинить политический лагерь де ла Уэрты в реакционности. Хотя аграрная реформа в штате зачастую использовалась как раз для экспроприации земель у тех владельцев, которые были слишком тесно связаны с оппозицией.
Манрике активно поддержали и лабористы - этот молодой депутат прославился на всю страну тем, что во время сессии Конгресса развернул в президиуме черно-красное знамя (пролетарии Мексики считали именно эти цвета своими) и произнес волнующую речь в память Эмилиано Сапаты. И лабористы, и кооперативисты во время выборов активно запугивали избирателей. Ситуация в Сан-Луис-Потоси была крайне напряженной. Лидеры КРОМ Моронес и Гаска постоянно находились в штате и помогали Манрике.
Губернатор штата Рафаель Нието не признал результатов прошедших в сентябре 1923 года выборов. Зато оба основных кандидата объявили себя победителями. Начались сложные переговоры об урегулировании политической ситуации, в которых лично участвовали прибывшие в штат Обрегон и Кальес. Когда губернатор Нието фактически сбежал от ответственности в Европу, конгресс штата избрал временным губернатором его однофамильца, сторонника кооперативистов Лоренцо Нието, который немедленно провозгласил победителем Прието Лауренса. Это решение поддержал местный командующий войсками генерал Луис Гутьеррес.
Однако Манрике не признал решение парламента и образовал свое правительство. Обрегон в этих условиях вообще аннулировал результаты голосования. Прието Лауренс добился от суда приостановки выполнения решения президента и объявил о намерении приступить к обязанностям губернатора 25 сентября 1923 года. Обрегон передал дело на рассмотрение Сената республики.
В это время самопровозглашенный губернатор Манрике начал издавать декреты о проведении в штате аграрной реформы за счет экспроприации земельной собственности тех латифундистов, которые поддерживали его противника. Аграристы стали захватывать земельные участки, что вызвало противодействие армейских частей. Обрегон предложил Прието Лауренсу
отказаться от поддержки де ла Уэрты в обмен на признание федеральными властями его победы на губернаторских выборах345.
Лауренс отверг это предложение, и Обрегон отстранил от командования войсками генерала Гутьерреса, передав всю власть известному местному военному вождю Сатурнино Седильо. Седильо и Манрике выступили в ноябре 1923 года с оружием в руках против Лауренса и оккупировали те районы, в которых проходили захваты земли. Лауренс бежал в Мехико, где 23 ноября 1923 года Сенат принял решение в его пользу. Однако Манрике и Седильо уже контролировали штат и не собирались отказываться от власти.
События в Сан-Луис-Потоси окончательно убедили де ла Уэрту и коопе-ративистов, что никаких свободных выборов правительство не допустит. Де ла Уэрта серьезно опасался за свою жизнь -. он не сомневался, что Вилья был убит по приказу Обрегона и Кальеса. Начали поступать угрозы и в его адрес.