является «конфискационная» аграрная реформа.
Собственно, такая позиция США для Карденаса новостью не была. Однако теперь ему было необходимо считаться еще и с тем, что немедленной компенсации требовали и нефтяные компании. У Мексики денег на компенсацию не было. Точнее, выплата компенсации означала бы немедленное прекращение финансирования всех внутренних реформ, прежде всего аграрной618.
В унисон с США прекращения аграрной реформы стали требовать правые представители правящей партии в мексиканском Конгрессе, во главе которых стоял генерал Акоста619. Эта группировка представляла интересы революционеров-нуворишей и была опасна тем, что говорила фактически от лица большинства старших офицеров и генералов мексиканской армии, превратившихся в крупных землевладельцев. Правда, сами генералы считали себя «мелкими собственниками».
3 августа 1938 года Мексика ответила на ноту Хэлла. В ответе подчеркивалось суверенное право страны на продолжение аграрной реформы: «Будущее нации не может быть поставлено под угрозу из-за невозможности немедленно выплатить стоимость собственности, принадлежавшей маленькой группе иностранцев, которые стремятся только к личному обогащению»620. Мексика не отказывалась платить, но оставляла за собой право самостоятельно установить сроки выплат, исходя из экономического положения страны.
22 августа американцы опять потребовали в официальной ноте немедленной уплаты компенсации. Мексика обвинялась в «грабеже законно приобретенной собственности американских граждан». На эту ноту ответил Карденас в очередном послании Конгрессу 1 сентября 1938 года, подчеркнув, что не намерен отказываться от продолжения аграрной реформы. 10 сентября в выступлении на антивоенном конгрессе мексиканский президент сам перешел в контрнаступление и заклеймил американскую дипломатию, которая «превратилась в орудие защиты привилегированных концессий, нежелательных вкладчиков капитала и угрозу существования слабых народов»621.
И все же Карденас сдался - 6 сентября 1938 года мексиканский посол в Вашингтоне Нахера сообщил от имени своего президента, что Мексика пока не будет конфисковывать американскую собственность в ходе аграрной реформы622. Карденас обещал также решить вопрос выплаты компенсации в течение шести месяцев. За этот срок стороны должны были определить общую сумму компенсации.
Мексиканское правительство согласилось на переговоры с США по вопросу компенсации, и они прошли в октябре - ноябре 1938 года. Американцы могли торжествовать победу, так как Мексика пообещала замедлить темпы проведения аграрной реформы на период переговоров. Примечательно, что США настаивали на скорейшем завершении переговоров, ссылаясь в числе прочего на тревожное положение в мире, перед лицом которого все «американские республики» должны скорее урегулировать имеющиеся между ними разногласия.
В конце сентября 1938 года мексиканцы обещали заложить в бюджет на следующий год минимум 500 тысяч песо на выплату компенсаций623. Американцев эта сумма не впечатлила - по их мнению, в таком случае выплаты затянулись бы на многие годы. Однако Мексика считала, что стоимость конфискованной у граждан США земли не превышает 2-3 миллионов долларов. США требовали уже в 1939 году заплатить 1 миллион долларов.
26 октября Карденас пригласил в Национальный дворец американского посла и подтвердил готовность своей страны платить компенсации в зависимости от экономического положения Мексики. Хотя общая сумма компенсаций была не определена, Карденас соглашался выплатить США по миллиону долларов в 1939-1941 годах624. К тому же президент Мексики опять пообещал не трогать американских граждан в ходе аграрной реформы до тех пор, пока не определится окончательная сумма.
2 ноября 1938 года США согласились с предложением Мексики, но с условием, что только первый платеж составит 1 миллион долларов, а последующие суммы будут зависеть от определенного специальной двусторонней комиссией объема общей компенсации.
Таким образом, с помощью жесткого дипломатического давления Вашингтону фактически удалось заставить Мексику существенно снизить темпы проведения аграрной реформы. Если в 1937 году в стране было передано крестьянам и сельскохозяйственным рабочим 5,3 миллиона гектаров земли, то в 1938 году - 3,3 миллиона, а в 1939-м - 1,7 миллиона гектаров625.
Карденас пошел на уступки по вопросу о компенсациях во многом для того, чтобы не допустить никакого отступления по отношению к нефтяным компаниям, которые продолжали требовать возврата им национализированной собственности.
Президент Мексики правильно рассчитал, что в администрации Рузвельта не очень любят «нефтяных баронов» и если США получат от Мексики деньги по аграрным компенсациям, то Вашингтон не будет слишком рьяно отставить интересы нефтяного лобби.
За несколько месяцев до вышеописанных событий, 31 мая 1938 года госсекретарь Хэлл пригласил представителей нефтяных компаний на секретное совещание и сообщил, что Мексика готова передать национализированную собственность в управление бывшим владельцам, чтобы часть получаемой прибыли шла на компенсацию626. Похоже, Хэлл хотел ограничиться лишь ролью посредника на переговорах между Мексикой и нефтяными компаниями. Однако представитель «Стандард Ойл» Фариш настаивал на содействии госдепартамента в получении немедленной компенсации, как это было сделано, например, в Испании. Но Хэлл прямо сказал, что не видит никакого шанса для возврата собственности в Мексике, если только США не сделают это путем военных действий627.
До конца 1938 года американцы на официальном уровне не проявляли никакой активности в «нефтяном вопросе», пытаясь добиться от Мексики уступок, прежде всего по аграрной реформе.
Как только Карденас снял накал страстей, предложив США миллион долларов в 1939 году, он перешел в контрнаступление. В послании Конгрессу Мексики от 22 декабря 1938 года президент предложил изменить статью 27 Конституции, чтобы навсегда запретить предоставление концессий на добычу углеводородного сырья. Добыча нефти и газа отныне должна была стать исключительной прерогативой государства.
В Конгрессе США разразилась буря негодования. В январе 1939 года сенатор Рейнольдс внес проект резолюции о положении в Мексике, в которой выдвигалось требование возвращения национализированной собственности628. 1 февраля 1939 года аналогичная резолюция была внесена на обсуждение палаты представителей. Американские конгрессмены требовали от правительства активной защиты интересов нефтяных компаний. Однако госдепартамент по-прежнему придерживался тактики беспристрастного наблюдателя, рекомендуя нефтяным компаниям напрямую вести переговоры с мексиканским правительством.
Тем не менее демократы в Конгрессе давили на Рузвельта - сосед США, Мексика, снабжает гитлеровскую Германию нефтью629. В преддверии президентских выборов 1940 года это могло стоить демократам многих голосов левонастроенных избирателей. Но Рузвельт пока хранил молчание.
Нефтяному лобби не оставалось ничего другого, как направить в Мехико представителя группы «Стандард Ойл» адвоката Дональда Ричберга630. Он был известен как юрист многих крупных американских корпораций (например, «Форда»)631.
Мексиканцам было не совсем понятно, говорит ли Ричберг от имени всех национализированных компаний или только от имени «Стандард Ойл»632.
Тем не менее в переговорах с ним в марте 1939 года принял участие лично Карденас, что говорит о доброй воле мексиканского президента в разрешении вопроса компенсации за национализированную нефтяную отрасль. К тому же приезд Ричберга «совпал» с выдвижением бывшим министром обороны генералом Амаро своей кандидатуры на пост президента. Амаро, ярый кальист, подверг резкой критике национализацию нефтяной отрасли, заявив, что это только создаст для Мексики ненужные международные финансовые обязательства.
Переговоры между Карденасом и американским эмиссаром с самого начала были обречены: Ричберг в доверительной беседе сообщил Дэниэльсу, что приехал говорить не о компенсации, а о восстановлении прежнего состояния дел. Но Карденас был готов идти на компромисс по всем вопросам, кроме одного: управление нефтяной отраслью должно было в любом случае остаться в руках мексиканского государства.
Другим условием мексиканского президента (который и не возражал против схемы выплаты компенсации за счет прибыли от продажи нефти с участием бывших владельцев) было то, что продажа нефтепродуктов на территории самой Мексики также должна контролироваться государством. Что касается экспорта (60% от производства), то именно с него должны получать часть доходов бывшие владельцы в порядке компенсации на национализированное имущество633.
Для ускорения выплаты компенсации мексиканское правительство предлагало немедленно провести оценку стоимости национализированной собственности нефтяных компаний.