Правда, генеральный секретарь КПМ Лаборде на пленуме ЦК КПМ в сентябре 1939 года не мог не отметить, что среди сторонников Авилы Камачо активизируются реакционные силы. Но и этот пленум закончился выдвижением лозунга «Единство - любой ценой».
Следует отметить, что на такую позицию КПМ влияла международная обстановка. Для коммунистов Мексики сильным ударом была советско-финская война, которую и Карденас, и все мексиканские СМИ осудили как агрессию СССР. Это снижало авторитет коммунистов в период предвыборной борьбы.
К тому же во время Второй мировой войны в Мексике усилились тенденции к прекращению внутренней политической борьбы и радикальных реформ во имя сохранения добрых отношений с США - основным союзником Мексики в возможном противостоянии с державами «оси». Сторонники Авилы Камачо утверждали, что любая другая кандидатура, особенно Мухики, вызовет резкое неприятие США, а в условиях войны это может быть опасно.
В этом смысле показательно выступление Карденаса в Чильпансинго (штат Герреро) 20 февраля 1940 года, в котором он как бы подводил итоги своей деятельности. Уходящий президент защищал свои реформы, доказывая, что никакой дезорганизации в экономику они не внесли, носили умеренный характер и не угрожали частной собственности. Много времени Карденас посвятил уверениям в том, что его правительство никогда не было коммунистическим: «Таким образом, в Мексике не существует коммунистического правительства. Наша конституция носит демократический и либеральный характер с некоторыми умеренными чертами социализма в тех своих частях, которые регулируют земельную собственность, а также в отношениях между трудом и капиталом»654.
Такая оборонительная линия лучше всего отражает господствовавшие тогда среди политической элиты Мексики настроения.
Шестилетний план для нового президента, который разрабатывала ПМР, был довольно радикальным по фразеологии (декларировалось продолжение реформ в интересах рабочих и крестьян), но крайне расплывчатым в сфере конкретных программных требований. Упор делался на «гармонизацию» отношений между трудом и капиталом. Классовая борьба нехотя признавалась, но целью провозглашалось ее смягчение.
Сам Авила Камачо в своих выступлениях не переставал делать реверансы в сторону США. 22 февраля 1940 года в интервью он заявил: «Я надеюсь убедить Соединенные Штаты и другие страны вкладывать в Мексику свои капиталы. Этим капиталовложениям будут даны всемерные гарантии»655.
Отечественных предпринимателей кандидат ПМР уверял, что обеспечит гармонию между трудом и капиталом. Профсоюзы Авила Камачо призвал отказаться от любых политических требований и прекратить поощрять «боевой дух» трудящихся города и деревни. Теперь, мол, другое время: «Чрезвычайно важно осознать тот факт, что путем установления полного взаимопонимания между трудом и капиталом нам удастся создать такое отечество, которое зиждило бы свое благосостояние на прочных экономических основах»656.
Только в октябре 1939 года Авила Камачо посетил деловую столицу Мексики Монтеррей четыре раза, чтобы заручиться поддержкой бизнес-элиты Мексики. В его честь предприниматели дали роскошный ужин в одном из лучших ресторанов города657. Интересно, что даже с точки зрения американцев предприниматели Монтеррея были слишком реакционными -в США их подозревали в симпатиях к нацизму.
Карденас выставил Авиле Камачо, которого считал своим другом, ряд условий: законодательство 1934-1940 годов не должно изменяться, новый президент должен избегать публичной критики своего предшественника, брат Авилы Камачо Максимино не должен становиться членом кабинета министров, позиции КТМ и Ломбардо Толедано в структуре власти не должны ущемляться.
По сообщениям одного британского дипломата, Авила Камачо передал эти условия в госдепартамент с целью получить согласие Вашингтона. Оно было дано, но при условии, что президент Авила Камачо в случае необходимости предоставит США военные базы на территории Мексики658.
« Добр о» Вашингтона обеспечивало спокойное избрание Авилы Камачо, и брат будущего президента уже организовал строительную компанию в предвкушении будущих подрядов.
На выборах 1940 года решила выступить объединенным фронтом и мексиканская реакция, для которой и Авила Камачо был слишком радикальным революционером. Лидером правого блока стал самый богатый генерал мексиканской армии Хуан Эндрю Альмасан. Этот человек был гораздо более интересной и необычной фигурой, чем бывший бухгалтер Авила Камачо.
Альмасан родился в 1891 году в штате Герреро. Его отец был фермером, а мать, по словам самого Альмасана, - потомком последнего императора ацтеков Монтесумы. В 1907 году, будучи студентом медицины, Альмасан примкнул к оппозиции против диктатора Порфирио Диаса. В 1910 году он последовал за Мадеро в эмиграцию в США и был в апреле 1911 года послан им в Морелос, где убедил Эмилиано Сапату сражаться на стороне вождя революции. Когда Сапата перешел в оппозицию к Мадеро, Альмасан остался с крестьянским лидером. После переворота Уэрты в феврале 1913 года диктатор предложил Сапате мир, но получил отказ. Однако Альмасан согласился на предложение президента-диктатора и стал под его знамена. Вместе с Паскуалем Ороско он сражался против Вильи. После разгрома Уэрты Альмасан опять перешел под командование Сапаты. В декабре 1914 года он сыграл большую роль в захвате города Пуэбла - самом крупном успехе Освободительной армии Юга. С 1916 года Альмасан со своим отрядом примкнул к движению Феликса Диаса, так как полагал, что Сапата не проявляет достаточной активности в борьбе против Каррансы. Тем не менее вплоть до 1920 года Альмасан сражался против режима Каррансы в штатах Пуэбла, Оахака и Герреро как независимый командир, взаимодействуя как с Сапатой, так и с Диасом.
Поддержав мятеж Обрегона против Каррансы в 1920 году, Альмасан легализовался, официально стал генералом мексиканской армии и занялся бизнесом в качестве директора дорожностроительной компании. Полученные прибыли он инвестировал в недвижимость, в том числе и в районе Монтеррея, с предпринимательской элитой которого быстро сошелся. Став министром коммуникаций в кабинете Ортиса Рубио, Альмасан обогатился еще больше, так как передавал подряды на строительство дорог (например, Панамериканской автострады) своей собственной компании. При Карденасе Альмасан приобрел долю и в серебряных рудниках (напомним, что именно в это время США стали закупать мексиканское серебро по завышенным ценам). К 1939 году Альмасан стал одним из самых богатых граждан Мексики.
Он был очень удобной президентской кандидатурой для всех тех, кто был против продолжения реформ Карденаса. С одной стороны, революционные заслуги Альмасана, сторонника Сапаты, были куда как более впечат-
| Кандидат правых сил на выборах 1940 года генерал Альмасан |
ляющими, чем у Авилы Камачо - Неизвестного Солдата. С другой стороны, огромное личное состояние Альмасана было залогом его будущей умеренной экономической политики.
25 июля 1939 года Альмасан официально объявил о выдвижении своей кандидатуры на пост президента, предварительно уйдя с военной службы, как того требовало мексиканское законодательство.
Кандидатуру Альмасана поддержали все предпринимательские организации и католическая церковь. В его поддержку выступила и основанная в 1939 году другом Васконселоса и бывшим юрисконсультом советского полпредства в Мексике Гомесом Морином небольшая Партия национального действия (ПНД, которая придет к власти в 2000 году и прервет тем самым монопольное правление созданной в 1929 году НРП). ПНД стал своего рода идеологической платформой Альмасана. В его поддержку выступили также КРОМ и все бывшие видные кальисты. Формально партией Альмасана была основанная специально под выборы Революционная партия национального объединения. Оргкомитет этой партии возглавили сторонник Эскобара и несостоявшийся кандидат в президенты на выборах 1929 года Хильберто Валенсуэла. В комитет вошли также Моронес, кальист Мельчор Ортега и бывший лидер аграристской партии Сото-и-Гама. В партию вошли и некоторые бывшие члены ПМР, недовольные абсолютно бесцветной и навязанной сверху кандидатурой Авилы Камачо.
Массовой базой контрреволюционного движения стал Национальный союз синаркистов (само слово «синаркизм» являлось противоположностью «анархизму»), который объединял в основном бывших «кристерос», помещиков и другие элементы, находившиеся под сильным влиянием церкви. Политическая философия синаркизма рассматривала общество как единое целое, а классовую борьбу и проповедовавших ее коммунистов - как разрушителей этого органического единства, то есть анархистов. Правительство, по замыслу синаркистов, должно было быть корпоративистским (по образцу Германии и Италии) и обеспечивать гармонию всех слоев общества, не нарушая социальной иерархии.
60% членов союза синаркистов в первые годы существования организации (1937-1938-й) были сконцентрированы на территории бывшего восстания «кристерос»659 - в штатах Мичоакан, Керетаро и Гуанахуато. В союзе, прообразом которого была испанская фаланга, поддерживалась строгая дисциплина. Члены синаркистского союза проходили военно-спортивную подготовку и подчинялись «генеральному штабу». Неудивительно, что с синаркистами сразу установил контакт лидер «дорадос» Родригес.
Национальный союз синаркистов возник в мае 1937 года на базе «антикоммунистического центра» в Гуанахуато, который возглавлял немец, нацист Хельмут Оскар Шрейтер (преподаватель местного университета). Первым лидером союза стал Хосе Антонио Уркиса, убитый в апреле 1938 года