[217]. Тогдашний президент Мексики Карранса и его преемники тоже не рвались в Лигу наций, так как щепетильно относились к любым попыткам ограничения национального суверенитета, к чему неизбежно вели обязательства в международной организации.
Но в 1931 году ситуация в мире была иной, и Мексика приняла приглашение присоединиться к Лиге наций, которое было высказано ее ассамблеей единогласно. Одним из членов делегации Мексики на заседании Ассамблеи Лиги наций был министр иностранных дел Эстрада, а возглавил ее Портес Хиль, который в своем выступлении отметил, что гарантией миролюбия Мексики является борьба за улучшение жизни трудящихся классов. Портес Хиль с гордостью вспоминал, что говорил по-испански, и это был первый раз, когда великий язык Сервантеса звучал в стенах Ассамблеи Лиги наций.
Однако помимо престижа членство в Лиге наций не давало Мексике никаких гарантий против вмешательства в свои внутренние дела. Беззубость этой организации стала ясна уже в 1931 году, когда лига ничего не сделала, чтобы наказать японских агрессоров.
Внутренняя политика Мексики в конце 1930-го – 1931 году развивалась на фоне скрытой борьбы между Кальесом, стремящимся утвердить свое неформальное, но прочное лидерство в стране, и Ортисом Рубио, который хотел постепенно освободиться от опеки «вождя революции».
Тактику Кальес уже отработал: в стране провоцировался очередной мини-кризис, в условиях которого, естественно, было необходимо сплочение всех членов «революционной семьи» вокруг «хефе максимо».
В ноябре 1930 года в Мексике отмечали 20-ю годовщину начала революции Мадеро. В Национальной библиотеке состоялась конференция, в которой приняли участие многие политики того периода, в частности, бывший министр финансов при Каррансе Кабрера и бывший лидер аграристов Сото-и-Гама. Кабрера заявил (и его слова напечатали газеты), что революция провалилась, поскольку не дала стране политических свобод: «У нас нет юстиции, нет свободы прессы, нет свободных муниципалитетов, нет суверенитета штатов… У нас нет международного суверенитета…»[218] Добавив к перечню отсутствие экономической независимости, Кабрера обвинил во всем этом «нездоровые элементы», оказывающие пагубное влияние на правительства. Намек на Кальеса был более чем очевидным.
Такого открытого вызова своему авторитету Кальес терпеть не стал. Лидер НРП Карденас выступил 31 января 1931 года с заявлением, в котором взял достижения революции под защиту. Карденас обвинил Кабреру в том, что тот хочет разобщить сторонников революции: «Для революционеров эта тактика не новая. Ее всегда использовала реакция. Хвалить главу государства и ругать режим, который он же и возглавляет, или людей, которые внутри или вне правительства делят с ним ответственность власти… Но и мы знаем эту игру»[219]. Особенно возмутило генерала Карденаса утверждение Кабреры, что в Мексике так и не появилось настоящей национальной армии. Такие слова в реалиях того периода мексиканской истории могли стоить человеку жизни.
Кабреру арестовали и 9 мая 1931 года выслали из страны, обвинив его в подготовке мятежа. Однако адвокат и бывший министр не успокоился и 23 июня самовольно вернулся в Мексику, сойдя на берег в порту Акапулько.
Однако Кальеса в тот период волновал вовсе не отставной министр, за которым никто не стоял. До «верховного вождя» стали доходить слухи о тесных контактах между Ортисом Рубио и военным министром Амаро. Некоторые информаторы утверждали даже, что Амаро при поддержке президента готовит военный перевод, чтобы избавиться от Кальеса и его сторонников. Амаро был замешан в убийстве Панчо Вильи в 1923 году, и Кальес имел все основания опасаться за свою жизнь.
В этих условиях Карденас, по мнению Кальеса, проявлял определенную политическую наивность, полагая, что НРП должна всеми силами поддерживать президента. Возможно, Карденас именно так и понял сформулированную Кальесом эзоповым языком задачу: не допустить отчуждения между партией и исполнительной властью, которое наблюдалось при Портесе Хиле в первой половине 1930 года.
Кальес же видел в НРП конкурирующий центр силы по отношению к президенту – только в этих условиях он сам мог играть роль верховного арбитра в стране.
«Хефе максимо» добился отставки Эрнандеса Часаро с поста шефа полиции, и это кресло занял Ламберто Эрнандес, кальист, сторонник крестьянского вождя из Сан-Луис-Потоси Седильо. Новый шеф полиции занимался в основном слежкой за Амаро, особенно за неформальными контактами военного министра с президентом страны. Вскоре Кальес показал президенту написанные от руки отчеты Эрнандеса, в которых тот обвинял Амаро в складировании большого количества оружия[220].
Ортис Рубио вспоминал позднее, что у него был выбор: либо порвать с Кальесом («который тогда реально контролировал обстановку в стране») со всеми вытекающими отсюда для страны и для него лично последствиями, либо скрепя сердце сотрудничать с верховным вождем. Он выбрал первый вариант, хотя и без всякого энтузиазма[221].
Между тем и Амаро, и бывший сапатист генерал Альмасан уговаривали Ортиса Рубио дать бой Кальесу и освободиться наконец из-под его непрошеной опеки. Амаро даже опубликовал в газетах статью, в которой хвалил вооруженных крестьян за поддержку правительства и обещал им усиление темпов аграрной реформы. Для Кальеса это был крайне тревожный сигнал: все уже знали, что сам «верховный вождь» стоит за прекращение распределения земли вообще. Заигрывания Амаро с крестьянством могли сплотить против Кальеса непобедимую коалицию регулярной армии и десятков тысяч вооруженных земледельцев.
Пока Ортис Рубио колебался, Кальес решил убрать Амаро и сам занять его место. С этой целью Кальес провоцировал отставки своих сторонников с ключевых министерских постов. Первым в июне 1931 году кабинет министров покинул глава Министерства внутренних дел Карлос Рива Паласио. Другой кальист, генерал Гонсало Сантос после отмашки «верховного вождя» начал активную критику Ортиса Рубио в Сенате.
Однако Амаро оставался верным президенту, и дело едва не дошло до вооруженных столкновений между армией и противниками Ортиса Рубио. На выборах в штате Керетаро противник президента Сатурнино Седильо попытался продавить кандидатуру своего сторонника и тезки Сатурнино Осорио. С этой целью в Керетаро из штата Сан-Луис-Потоси отправился поезд с вооруженными сторонниками Седильо, которые должны были в нарушение закона проголосовать на выборах в чужом штате[222]. Амаро приказал командующему федеральными войсками в штате генералу Чарису пресечь беззаконие.
Однако сторонники Кальеса в парламенте добились отрешения от должности генерала Чариса за вмешательство федеральной армии в избирательный процесс. Это было воспринято общественностью и армией как серьезный удар по престижу военного министра.
Одновременно была развернута мощная кампания по запугиванию Амаро. Военному министру доносили, что генерал Альмасан с санкции Кальеса хочет его убить. Согласно другому слуху Седильо готовил военный мятеж, направленный тоже против военного министра. Другой мятеж якобы готовила группа недовольных Амаро генералов. Все эти слухи должны были убедить Амаро, что ему лучше уйти добровольно и сохранить тем самым жизнь и здоровье.
В Конгрессе шла упорная борьбы между сторонниками Ортиса Рубио, которых поддерживал лидер НРП Карденас, и кальистами. В августе 1931 года дело дошло до перестрелки в палате депутатов, во время которой был убит один из парламентариев. Именно эта стрельба и дала Кальесу желанный предлог для перестановок в правительстве, которое якобы уже не контролировало обстановку.
Амаро оказался между двух стульев – Ортис Рубио подозревал, что военный министр готовит военный путч в пользу Кальеса, а Кальес думал, что Амаро вот-вот совершит переворот, чтобы укрепить позиции президента.
В октябре 1931 года Кальес заявил Ортису Рубио, что один из генералов – членов правительства готовит путч и, чтобы не компрометировать Амаро, надо убрать из правительства всех военных. 12 октября 1931 года состоялось заседание кабинета министров без президента, его главы. На нем обсуждалась возможность отставки самого Ортиса Рубио ввиду якобы серьезного кризиса в отношениях между законодательной и исполнительной ветвями власти. На заседании кабинета отсутствовал и военный министр. Генерал Альмасан предложил, чтобы Конгресс избрал временным президентом Кальеса – причем сам Кальес, по словам Альмасана, об этой инициативе ничего не знал[223].
13 октября 1931 года на совещании в доме Амаро был достигнут компромисс: четверо самых влиятельных генералов мексиканской армии – Амаро, Карденас, Альмасан и Седильо – договорились подать в отставку одновременно и предложить, чтобы пост военного министра перешел к Кальесу. Причем Кальес, который и спровоцировал все эти интриги, якобы должен был занять этот пост, чтобы предотвратить военный мятеж против президента Ортиса Рубио.
Таким образом, в августе – октябре 1931 года Кальес успешно спровоцировал массовую отставку генералов с правительственных постов. Свои посты покинули наиболее авторитетные дивизионные генералы Альмасан и Седильо. С поста лидера НРП ушел и Карденас, возвратившийся на должность губернатора в свой родной штат Мичоакан. Уход генералов без консультаций с их формальным начальником, министром обороны, как считало общественное мнение, был равнозначен вотуму недоверия Амаро, и тот счел благоразумным тоже оставить свой пост, перейдя на малозаметную и не связанную с политикой должность директора Военного колледжа.
Плутарко Кальес (в центре) перед зданием Американской федерации труда (АФТ)