Однако восстановлению дипломатических отношений между двумя самыми прогрессивными режимами того времени помешали не только осторожная позиция Карденаса, но и приезд в Мексику Льва Троцкого, а также события в Москве.
Троцкий после выдворения из СССР в 1929 году жил во Франции и Норвегии. Он создал альтернативное объединение коммунистических партий – IV Интернационал, резко критиковавший Сталина и все, что происходило в СССР. Раскол в коммунистическом движении был особенно опасен на фоне успехов фашизма в мире. В Испании Троцкого поддерживала левая партия ПОУМ, также громогласно бичевавшая коммунистов, которые были основной силой Народной армии Испании.
Троцкий дошел до того, что обвинил Сталина в мятеже Франко. 23 апреля 1937 года он писал: «Установим еще раз основные факты. Армия Франко создана под прямым покровительством Асаньи,[507] т. е. Народного фронта, включая социалистических и сталинских, а затем и анархистских вождей. Затяжной характер войны есть прямой результат консервативно-буржуазной программы Народного фронта, т. е. сталинской бюрократии»[508]. Несомненно, в то время подобного рода бредовые левацкие утверждения были только на руку врагам республиканской Испании.
В августе 1936 года в советской столице начался первый публичный судебный процесс против бывших лидеров ВПК(б) Каменева и Зиновьева, которых назвали лидерами антисоветского троцкистско-зиновьевского центра и обвинили в том, что они вместе с Троцким хотят свергнуть в СССР существующий строй. Всех 16 подсудимых 24 августа приговорили к расстрелу.
Троцкий в этих условиях стал опасаться за свою жизнь и решил эмигрировать из Европы в США. Однако американцы не пожелали его у себя видеть, и тогда он попытался обосноваться в Мексике. Его приезд в Мексику Троцкого лоббировал Диего Ривера, в сентябре 1936 года вступивший в троцкистскую Международную коммунистическую лигу. Сикейрос заклеймил Риверу как беспринципного оппортуниста, и на одном из митингов оба художника едва не начали стрелять друг в друга из пистолетов[509].
В ноябре 1936 года Ривера получил телеграмму из Нью-Йорка от Аниты Бреннер, члена комитета в защиту Троцкого, с просьбой рассмотреть возможность приема Троцкого в Мексике (норвежское правительство готовилось выслать его из страны и держало под домашним арестом). Ривера обратился к Карденасу и предложил свой дом для проживания Троцкого.
Карденас решил продемонстрировать всему миру независимость мексиканского правительства от Москвы и Коминтерна и уже 3 декабря 1936 года дал согласие на предоставление Троцкому политического убежища в Мексике. В письме министру иностранных дел Мексике Айю Карденас отмечал, что его решение продиктовано стремлением Мексики защитить свободу мысли. Кроме того, Мексика достаточно стабильна, чтобы выдержать на своей территории проживание такого пламенного революционного агитатора[510]. Видимо, принимая Троцкого, Карденас рассчитывал еще и на рост международного престижа Мексики.
В поддержку Троцкого активно выступала Социалистическая партия США, члены которой, узнав о предоставлении ему Мексикой убежища, устроили в Нью-Йорке митинг в честь Карденаса.
Интересно, что позиция Карденаса находилась в явном противоречии с точкой зрения Мексики на восстановление дипломатических отношений с СССР – мексиканцы требовали от будущего советского полпредства в Мехико как раз воздерживаться от пропаганды.
В любом случае, Карденас сделал свой выбор, и вполне естественно, что в Москве предоставление убежища Троцкому расценили как недружественный акт.
КТМ в своем заявлении подчеркнула, что не разделяет взглядов Троцкого, резко критиковавшего политику Народного фронта. КТМ также отмечала, что если все левые силы Мексики поддерживают правительство Карденаса, то «Троцкий уже одним своим присутствием воодушевляет группу своих адептов, которые предлагают немедленное вооруженное восстание и установление диктатуры пролетариата…»[511]
Коммунисты расценили решение Карденаса как серьезный ущерб международному положению Мексики и вредный шаг с точки зрения помощи борющейся Испании. Они были более чем правы – приезд Троцкого помешал СССР и Мексике наладить тесное сотрудничество в деле содействия испанским республиканцам. Генеральный секретарь ЦК КПМ Лаборде заявил, что предоставление убежища Троцкому «противоречит интересам народа и правительства»[512].
В поддержку Троцкого выступили анархистский профцентр ВКТ и профсоюз нефтяников, где тоже были сильны анархо-синдикалистские тенденции. Диего Ривера назвал Лаборде «наймитом Сталина»[513].
Фрида Кало со своим мужем Диего Риверой
Троцкий прибыл в порт Тампико на танкере «Рут» 9 января 1937 года. Он ехал в Мексику крайне неохотно, опасаясь за свою жизнь, – его сын Лев сказал, что страна известна своими политическими убийствами и там легко можно найти наемного киллера «за пару долларов». Когда 15 декабря 1936 года мексиканские дипломаты в Стокгольме выписали Троцкому въездные документы, он отказался их подписать, а потом вообще захотел, чтобы Мексика забрала назад свое приглашение. Адвокаты убеждали Троцкого, что мексиканцы нарочно заманивают его, чтобы расправиться с ним.[514]
В порту Тампико Троцкий с женой даже отказались сойти на берег, пока не будет выделен полицейский эскорт для охраны[515]. Троцкого встречали несколько американских троцкистов. Беженец успокоился только тогда, когда его проводили в присланный Карденасом президентский вагон. После приезда Троцкого в Мексику с ним поддерживал контакт генерал Мухика.
В заявлении для печати Троцкий пообещал не заниматься активной политической деятельностью и в том, что касалось внутриполитической жизни в Мексике, свое слово поначалу держал.
Однако он не выполнил обещание в том, что касалось политики в целом, и немедленно опубликовал серию статей о политических процессах в Москве[516]. Статьи Троцкого охотно печатала правая пресса в Мексике и США. Общественное мнение с ужасом узнавало, что столь любимый почти всеми мексиканскими интеллектуалами Советский Союз, по мнению Троцкого, превратился в кровавую контрреволюционную диктатуру «термидорианца» Сталина.
Прибыв в Мексику, Троцкий с удовлетворением написал, что СССР удивлен решением Карденаса предоставить ему политическое убежище.
Не будет преувеличением сказать, что именно деятельность Троцкого нанесла самый сильный удар по социалистическим и коммунистическим идеалам в Мексике и крайне высокому до тех пор престижу СССР в стране. Фразы Троцкого, что он остается коммунистом и поддерживает завоевания Октябрьской революции 1917 года, уже не играли никакой роли. После статей Троцкого правительство Карденаса вообще перестало рассматривать возможность возобновления дипломатических отношений между Мексикой и СССР. И это в то время, когда США, Англия и Франция пытались наладить взаимодействие с Москвой в деле отражения фашистской агрессии в Европе и на Дальнем Востоке.
Троцкий поселился в «Голубом доме» Диего Риверы в предместье Мексики Койокан.
В феврале 1937 года Троцкий образовал комиссию IV Интернационала для проведения альтернативного международного судебного процесса, в котором сам он с готовностью предстал в роли обвиняемого. Троцкий даже предлагал, чтобы Мексика экстрадировала его в СССР (впрочем, не слишком серьезно – между Советским Союзом и Мексикой не было договора о правовой помощи).
«Суд» состоялся в Мехико в апреле 1937 года[517] и полностью оправдал Троцкого по всем пунктам обвинения, которые были предъявлены ему во время процесса в Москве в августе 1936 года. Решения суда были растиражированы мексиканской и американской прессой как новое доказательство преступности советского режима. Хотя некоторые американские видные публицисты (например, Карлтон Билс, член комиссии «контрпроцесса») справедливо отмечали, что организованный Троцким суд был не менее пристрастным, чем московский[518].
В мае 1937 года испанские троцкисты из ПОУМ при поддержке анархистов организовали мятеж в Барселоне и сняли с фронта свои части. Примечательно, что франкисты не стали наступать на оголенном участке фронта – радиостанция мятежников, наоборот, призывала поумовцев скорее расправиться с коммунистами. Только большим напряжением сил республике удалось подавить мятеж и продолжить сопротивление.
Могила Льва Троцкого в Мехико
Троцкий, между тем, продолжал активно критиковать политику СССР в Испании, упрекая Сталина в нерешительности и в том, что он всеми силами «пытается завоевать доверие французской и британской буржуазии»[519]. Так интерпретировалась абсолютно верная линия СССР на создание единого фронта с западными демократическими державами против фашистской угрозы.
События в Испании и деятельность Троцкого в Мексике убедили Сталина в том, что былой идейный противник превратился в человека, организующего подрывные действия против СССР и Испании и тем самым играющего на руку нацистам. Однако в 1937 году Сталин все же не принял решение о физическом устранении Троцкого.
Приезд Троцкого в Мексику практически совпал по времени с серьезным кризисом в КТМ, хотя причинно-следственной связи между этими событиями не было.
Мексиканскому профсоюзному движению всегда были свойственны большие самостийность и раздробленность. Многие отраслевые и территориальные профсоюзы являлись едиными организациями только по названию. Тысячи местных профсоюзов то сходились, то расходились. Образовывали блоки с другими профсоюзами и быстро разрывали эти временные союзы. В какой-то мере это было естественным состоянием дел, потому что большинство профсоюзов сторонились политической борьбы. А это означало, что они заинтересованы только в делах на своем предприятии (в крайнем случае – на соседних).