Благодаря росту влияния компартии, которая всегда видела в профсоюзах инструмент для борьбы за интересы рабочего класса в целом, и была образована КТМ. Но именно рост влияния коммунистов практически во всех профсоюзах и не устраивал так называемую марксистскую группу бывших кромистов во главе с Ломбардо Толедано.
Группа Толедано боролась против компартии испытанными еще со времен КРОМ методами – с помощью подлогов и манипуляций подтасовывались выборы профсоюзных комитетов, которые, в свою очередь, посылали на заседания Национального совета КТМ нужных Ломбардо Толедано делегатов. Особую активность в этом смысле развил оргсекретарь КТМ и активный антикоммунист Фидель Веласкес.
Компартия, следуя указаниям Коминтерна, вплоть до самоуничижения терпела подрывную работу группы Толедано во имя сохранения единства профсоюзного движения. Но многие профсоюзы, в отличие от КПМ, не желали мириться с нарушениями демократических принципов в работе КТМ.
Уже в июне 1936 года на II пленуме Национального совета из КТМ вышел влиятельный профсоюз рабочих горнодобывающей и металлургической промышленности. Горняки обвинили группу Веласкеса – Толедано в попытке распустить их профцентр и подчинить местные профсоюзы своему влиянию[520]. Только уговоры коммунистов предотвратили еще более серьезный раскол – примеру горняков были готовы последовать и другие профсоюзы.
Группа Веласкеса – Толедано препятствовала развертыванию профсоюзной работы среди учителей и госслужащих, так как именно среди них было велико влияние коммунистов. Руководство КТМ отказывалось признавать учрежденные учителями профсоюзные ячейки и не принимало их в КТМ.
На выборах руководства отделений КТМ в штатах группа Толедано – Веласкеса навязывала кандидатов по согласованию с властями, а кандидатам от самих рабочих чинились разнообразные препятствия. В Лагуне (ключевом регионе Мексики с точки зрения проведения аграрной реформы) лидеры КТМ отказались признать выборы руководства профорганизаций, так как на них победили сторонники компартии или просто неугодные Веласкесу люди[521]. Дело дошло то того, что Веласкеса и его сторонников изгоняли с профсоюзных собраний. Естественно, Толедано приписывал это справедливое негодование рабочих «подрывным проискам» компартии.
На III пленуме Национального совета зал заседания покинули электрики, обвинив Веласкеса в открытом мошенничестве. Тот по образцу американского АФТ создавал фиктивные профсоюзы, делегаты от которых поддерживали группу Толедано на сессии совета. В то же время реальные профсоюзы не могли прислать делегатов в Национальный совет, так как их квота была передана «бумажным» профорганизациям.
В январе 1937 года коммунисты собрались на свой VI съезд, который впервые с 1929 года проходил в легальных условиях в лучшем месте Мехико – театре «Идальго». Одновременно, в чем тоже был тонкий расчет Толедано, в Веракрусе открылись заседания IV пленума Национального совета КТМ.
Генеральный секретарь КПМ Лаборде с гордостью констатировал рост влияния КПМ практически среди всех групп мексиканского населения, за исключением крупных предпринимателей (большинство из которых в любом случае были иностранцами). Например, на Юкатане коммунисты пользовались большим авторитетом среди сельскохозяйственных рабочих, учителей, госслужащих, женщин и молодежи, то есть практически среди всех социально активных слоев населения штата. В родном штате президента Мичоакане за компартией шли учителя, женщины и горняки. В основном центре мексиканской нефтедобычи штате Тамаулипас компартию поддерживали железнодорожники, нефтяники, учителя, электрики и женщины. Практически те же самые группы населения были сторонниками компартии в цитадели мексиканского бизнеса – штате Нуэво-Леон.
Поэтому, несмотря на свою формально небольшую численность (около 2000 человек[522]), коммунисты играли в Мексике чрезвычайно важную роль, так как эти 2000 членов были в руководстве многотысячных общественных организаций и профсоюзов. Причем коммунисты вели за собой именно те слои населения, на которые опиралось правительство Карденаса при проведении реформ. В этих условиях группа Толедано опасалась, что она может стать просто ненужной для правительства, – ведь Карденас, в отличие от Кальеса, не имел антикоммунистических предрассудков и был бы готов сотрудничать напрямую с КПМ.
«Наша партия, – заявил Лаборде на съезде КПМ, – прекращает быть маленькой группой изолированных от масс агитаторов и превращается в настоящую политическую партию пролетариата, в важный фактор политической и социальной жизни Мексики»[523].
Но именно эта тенденция как раз и не устраивала Ломбардо Толедано. Он хотел занять при Карденасе такое же положение, какое его бывший шеф Моронес занимал при Кальесе, – то есть пост формального или неформального руководителя трудовых отношений в Мексике. На этом пути коммунисты были только препятствием.
Ломбардо Толедано расстроило и то, что коммунисты на съезде выразили поддержку «левой политике» правительства, в результате чего фактически и официально перестали считать себя оппозиционной силой. Однако коммунисты справедливо отмечали: то, что пока все прогрессивные реформы в Мексике базируются только на воле одного человека, ставит эти преобразования под угрозу после 1940 года, когда Карденас по Конституции перестанет быть президентом. Только мощное общенародное движение во главе с пролетариатом может сделать реформы необратимыми. Отмечая рост сопротивления имущих классов против политики Карденаса, Лаборде отметил, что Мексика переживает критический период своей истории – либо революция победит окончательно, либо ей придется отступить.
На съезде отмечался и растущий антикоммунизм руководства КТМ (новых «моронитов»). Партия ясно заявила, что не позволит ликвидировать профсоюзную демократию и подчинить КТМ воле кучки людей.
Между тем IV пленум КТМ в Веракрусе открылся скандалом. В знак протеста против вмешательства группы Веласкеса в выборы профбюро на местах, особенно в Лагуне, представители сразу 23 профсоюзов покинули зал заседаний. Среди «диссидентов» (по версии Толедано – раскольников) находились крупнейшие профсоюзы страны – железнодорожники и электрики. По сигналу руководства КТМ в зал ворвались вооруженные люди, мешавшие всем несогласным выражать свою точку зрения.
Профсоюзную федерацию Нижней Калифорнии не допустили на заседание, потому что она ранее отказалась предоставить место в своей делегации человеку Веласкеса (тот потребовал прислать ему незаполненное удостоверение делегата, чтобы он сам вписал туда нужную фамилию). С другой стороны, были признаны полномочий делегации профсоюза из штата Оахака, которого вообще не существовало в действительности.
Воспользовавшись уходом инакомыслящих, группа Толедано немедленно исключила из КТМ федерацию металлургов и вывела из комитета трех секретарей, в том числе и коммуниста Веласко, который, собственно, и должен был занять по воле большинства делегатов учредительного съезда КТМ пост оргсекретаря вместо Веласкеса[524]. Это был раскол, но Ломбардо Толедано смело пошел на него, потому что прекрасно понимал тогдашнюю линию Коминтерна: Москва не позволит мексиканским коммунистам уйти из КТМ, и тем придется вернуться и подчиниться его, Толедано, «марксистам».
Бывший ярый антикоммунист, Ломбардо Толедано немедленно пожаловался на мексиканских коммунистов Москве, утверждая, что КПМ является единственной партией в мире, не выполняющей решение Коминтерна о едином Народном фронте. Себя же Толедано скромно считал лидером этого фронта в Мексике и любое несогласие воспринимал как подрыв руководящих установок Коминтерна.
«Проблема состоит в том, – говорил Толедано, – что товарищи из КПМ не пожелали понять, что КТМ является единым фронтом пролетариата, а не гомогенной организацией… которая должна придерживаться единого мнения и проводить единую тактику…»[525]
Однако попытка переложить вину за раскол на коммунистов уже в то время была отвергнута вышедшими из КТМ профсоюзами. Например, в заявлении электриков говорилось: «Надо, к тому же, сказать, что в КТМ дебатируется отнюдь не вопрос о коммунизме и не из-за идеологии некоторые люди предложили «очистить» от коммунистов рабочие организации. В действительности же дело обстоит так, что коммунисты имеют очень «плохую» привычку разоблачать перед трудящимися тех лидеров, которые их обманывают и эксплуатируют, и, естественно, эту «раскольническую» деятельность не могут терпеть эти лидеры…»[526]
С позиции силы новый секретариат КТМ обратился к 23 «диссидентским» профсоюзам с предложением вернуться, но при условии свободы КТМ от «политических влияний» (то есть от влияния компартии как политической организации)[527]. Во имя абстрактного «единства» конфедерации профсоюзам фактически предлагалось отказаться от выборности и признать в качестве лидеров тех, кого «рекомендует» секретариат КТМ.
После 1 мая 1937 года исключенные из Национального комитета три члена предложили коммунистам создать новый профцентр на базе «диссидентских» профсоюзов, которые представляли 376 тысяч человек[528]. Причем эти профсоюзы (электрики, горняки и железнодорожники) были самыми сильными и влиятельными в Мексике. Не приходится сомневаться, что, пойди коммунисты на этот шаг, группа Толедано вскоре бы вообще утратила свое влияние на рабочее движение, так как серьезных профцентров под ее руководством не осталось бы.
Представители исключенных из КТМ профсоюзов встретились с президентом и попросили его стать арбитром п