Но санкции никакого действия не возымели, и вскоре США опять возобновили закупки мексиканского серебра.
Карденас, однако, не обманывался насчет временного затишья в стане своих врагов. Пока президент боролся за восстановление суверенитета Мексики над ее недрами, в самой Мексике зрел опасный заговор против нового режима, в котором участвовали все враги Карденаса – от американских нефтяных компаний до нацистских агентов и Кальеса.
К началу 1937 года внутриполитическое положение Карденаса было прочным как никогда. Если бы в то время в стране прошли свободные выборы, то президент легко получил бы более 90 % голосов. На его стороне твердо стояли рабочие и крестьянские массы страны.
К лету 1937 года армия подавила последние очаги «второй кристиады», и в Мексике впервые за много лет воцарился внутренний мир. Впрочем, еще в начале этого года стало ясно, что хозяин положения – правительство, поэтому в феврале 1937 года Карденас принял закон об амнистии, по которому в страну могли вернуться около 10 тысяч эмигрантов – участников настоящих и фиктивных мятежей начиная с 1922 года (например, бывший президент Мексики Адольфо де ла Уэрта).
Однако радикальные реформы Карденаса быстро сплотили против него единый фронт внутренней и внешней реакции.
Легальную оппозицию режиму представляла собой Социал-демократическая партия во главе с бывшим лидером Национальной кооперативистской партии начала 20-х годов Хорхе Прието Лауренсом. Программой партии было построение общества, «равноудаленного от капитализма и социализма». Своими основными противниками социал-демократы считали НРП, КПМ и КТМ[608]. Несмотря на то, что партия позиционировала себя как «центристская», она вошла в союз с праворадикальным АРМ, лидер которого Николас Родригес бежал в США. Заявления партии были пропитаны антикоммунистической риторикой. Социал-демократы хотели «спасти» мексиканскую революцию от «крайне левых сил», к которым причисляли и Карденаса.
Родригес был изгнан из Мексики в августе 1936 года, отделения АРМ были закрыты, а само движение – объявлено вне закона. Интересно, что, несмотря на просьбу мексиканского правительства, власти США не хотели принимать у себя этого борца с коммунизмом как «нежелательный элемент». Министерство юстиции США выдвинуло против Родригеса обвинение в незаконном въезде в страну, однако почему-то спустило дело на тормозах.
По данным американской разведки, у Родригеса было 2–3 тысячи долларов, которыми его снабдили для антиправительственной борьбы богатые мексиканцы и иностранцы. Свою штаб-квартиру Родригес устроил в приграничном техасском городе Эль-Пасо, но, по сведениям американцев, он выезжал и в Мексику. Лидер АРМ связался с Кальесом, и бывший «хефе максимо» заверил, что поддержит его в борьбе с мексиканским коммунизмом. Не прерывал Родригес и связей с АО НСДАП в Мексике.
Начало радикальной аграрной реформы усилило сопротивление против президента, и у этого сопротивления осенью 1937 года появился вождь общенационального масштаба.
Находясь на посту министра сельского хозяйства, Сатурнино Седильо не только не участвовал в проведении нового этапа аграрной реформы, но и публично критиковал создание коллективных «эхидос». В то время как Карденас лично распределял землю на Юкатане и в Лагуне, Седильо объезжал колонии своих ветеранов в штатах Сан-Луис-Потоси, Идальго и Тамаулипас, чтобы не терять их поддержку.
Ветераны Седильо были не кооператорами, а мелкими собственниками, и их поселения имели с 1921 года статус военных колоний – то есть владельцы земельных наделов были легально вооружены и входили в армейский резерв. Седильо опасался, что затеянное Карденасом кооперирование лишит его сторонников оружия. А главное – они перестанут быть «его людьми» и сделаются сторонниками президента. Поэтому Седильо всячески препятствовал проведению аграрной реформы на подконтрольной ему территории, тем более что он сам и ряд его ближайших приверженцев были крупными землевладельцами.
Реакционная пресса всячески подогревала оппозиционность тщеславного Седильо, выдвигая его на роль «спасителя нации» от коммунистических экспериментов Карденаса. В свою очередь, левые силы клеймили Седильо как махрового реакционера, саботирующего все реформы президента. Об этом, в частности, без устали говорил депутат Конгресса Аурелио Манрике[609].
Карденас, естественно, знал о настроениях Седильо, но пока ограничился лишь тем, что фактически отстранил профильного министра от проведения аграрной реформы.
В августе 1937 года газета «Ла Пренса» опубликовала серию статей о готовящемся в Мексике мятеже. Его организаторами были Николас Родригес и ряд нацистских агентов, в том числе глава пресс-службы АО НСДАП в Мексике Дитрих. С помощью некоторых американских бизнесменов, в том числе Смитерса, была налажена контрабанда оружия из США. Разведка Карденаса доносила президенту также, что группа Родригеса связана с Седильо через сонорского губернатора Романа Йокуписио. Центром подрывных операций был приграничный техасский город Эль-Пасо. В самой Мексике мятежники располагали несколькими готовыми к восстанию отрядами общей численностью примерно 1000 человек, разбитыми на группы по 50 человек.
В отчете перед Конгрессом 1 сентября 1937 года Карденас прозрачно намекнул, что знает о планах мятежа и что ради спокойствия в стране готов предпринять самые решительные меры. В качестве социальной базы путчистов президент определил всех тех, кто лишился в ходе реформ былых привилегий и теперь взывает к «гарантиям и порядку»[610].
В начале сентября в прессе появились данные о нецелевом расходовании средств министром сельского хозяйства. Седильо направлял предназначенные для проведения аграрной реформы деньги на вооружение своих «военных колонистов». Он даже не стал отрицать выдвинутые против него обвинения, заявив, что помогает семьям погибших за революцию бойцов.
Сатурнино Седильо
Пытаясь шантажировать Карденаса, Седильо подал прошение об отставке с поста министра, полагая, что президент не сможет обойтись без его поддержки и прошение отвергнет. Однако он сам попал в расставленную ловушку – президент немедленно согласился. Тогда Седильо (как дивизионный генерал) в сентябре 1937 года «предоставил себя в распоряжение» военного министерства, видимо, расчитывая получить пост командующего войсками в «своем» штате Сан-Луис-Потоси. На всякий случай в прошении содержалась недвусмысленная угроза – «как гражданин и революционер» он оставляет за собой право вернуться в политику.
Напомним, что демарш Седильо был произведен как раз в то время, когда Карденас вел крайне сложные переговоры с нефтяными компаниями и подвергался все возраставшему давлению со стороны США.
Такое совпадение было не случайным. Американское посольство было в курсе всех планов Седильо, с которым встречался Дэниэльс. Нефтяные компании получили от Седильо три письма, в которых генерал интересовался, на какую помощь он может рассчитывать в случае вооруженного восстания против правительства[611]. Зная о планах Седильо, нефтяные компании проявляли все меньше и меньше желания идти на компромисс с Карденасом.
Военный атташе посольства США осенью 1937 года не сомневался в путчистских планах Седильо, о чем и сообщил в Вашингтон. В группу заговорщиков помимо самого Седильо входили командующий войсками в штате Сан-Луис-Потоси генерал Франсико Каррера Торрес, губернатор штата Сакатекас Феликс Баньюэлос, губернатор Соноры Йокуписио и губернатор Мичоакана Хильдардо Маганья.
Участие в заговоре губернатора Соноры было особенно тревожным сигналом для Карденаса, так как Йокуписио считался человеком Портеса Хиля[612]. У бывшего президента были связи среди крестьянских организаций, и он мог придать «верхушечному» мятежу массовый характер. Разведка доносила Карденасу, что Йокуписио уже обустроил в Соноре несколько тайных аэродромов, на которые самолетами (формально закупленными губернатором для авиашколы в столице Соноры Эрмосильо) прибывало контрабандное оружие.
Однако Карденас был на шаг впереди заговорщиков. Как только Седильо вернулся в свой родной штат, вслед за ним туда были передислоцированы 8 тысяч солдат федеральной армии и 3 тысячи крестьян-резервистов из соседних штатов. Авиационную школу вооруженных сил перевели из Сан-Луис-Потоси в Мехико. Из Министерства сельского хозяйства удалили около 500 сторонников Седильо. В октябре 1937 года в окрестностях Мехико полиция прекратила работу тайного радиопередатчика, который информировал Седильо о событиях в столице[613]. Были арестованы три преподавателя авиашколы в Соноре, у которых нашли адресованные Седильо письма недвусмысленного содержания.
Президент думал, что восстание назначено на 16 сентября 1937 года. Те же сведения были и у американского военного атташе. Посольство США предполагало, что к мятежу примкнет один из самых влиятельных (и богатых) генералов мексиканской армии Альмасан.
Как только Седильо вернулся в родной штат, он организовал там демонстрации против президента и в свою собственную поддержку. Купленные или обманутые генералом крестьяне кричали: «Смерть Карденасу!» Митинги сторонников президента разгонялись с применением огнестрельного оружия. Фактически штат Сан-Луис-Потоси попал в руки оппозиции – там стало опасно даже говорить о симпатиях к главе государства.
Террор против сторонников Карденаса развязали и в соседнем штате Тамаулипас, что было опасно вдвойне. Во-первых, беспорядки в этом штате, центре нефтедобычи, играли на руку пропаганде нефтяных компаний, убеждавшей американское общественное мнение, что в Мексике царит анархия и народ стихийно поднимается против «коммуниста» Карденаса. Во-вторых, Тамаулипас был «вотчиной» Портеса Хиля, бывшего лидера НРП