Де ла Уэрта направил в Вашингтон в качестве специального посла одного из видных генералов, бывшего губернатора Юкатана, выросшего в Соноре уроженца штата Синалоа Сальвадора Альварадо, тоже считавшего себя социалистом. В 1919 году Альварадо перебрался из Юкатана в Мехико, где издавал газету. Он не скрывал своих президентских амбиций. Естественно, это не могло понравиться Каррансе, и Альварадо пришлось бежать в США. Там его и застало известие о восстании против «дона Венуса», которое Альварадо поддержал. Де ла Уэрта назначил генерала министром финансов.
В Нью-Йорке Альварадо вел интенсивные переговоры с Морганом о кредите для погашения внешнего долга Мексики. Он произвел отличное впечатление на деловую элиту США, выступив 26 августа в банкирском клубе. Ему активно помогали «правильными» публичными заявлениями на родине де ла Уэрта и Обрегон. В частности, де ла Уэрта называл Вильсона «самым великим человеком современности», а Обрегон заявлял, что надежда Мексики – «дружба с нашими соседями и иностранными капиталистами». Де ла Уэрта спешил – он понимал, что с преемником Вильсона будет неизмеримо сложнее договориться о дипломатическом признании нового режима.
Американские нефтяные компании, видимо, уже поверили в серьезность новой власти, и одна из них, «Мексикэн Петролеум», объявила об аренде 800 тысяч акров земли в районе Тампико для расширения нефтедобычи. В тоже время ни де ла Уэрта, ни Обрегон не желали подписывать с США договор, отменявший положения Конституции 1917 года. Предметом договора, по мнению правительства Мексики, должны были лишь стать вопросы внешнего долга и выплаты компенсации американцам, пострадавшим в ходе революции. В конце октября 1920 года удалось достичь компромисса. В обмен на признание своего правительства Мексика должна была обменяться с США протоколами (но не заключить юридически обязательный договор), содержащими обязательство Мексики не применять Конституцию 1917 года задним числом, то есть по отношению к тем компаниям, которые добывали нефть до вступления закона в силу.
Основные нефтяные поля Мексики
29 октября 1920 года государственный департамент объявил о предстоящем признании правительства де ла Уэрты.[171] Однако уже 2 ноября республиканец Гардинг нанес демократу Коксу сокрушительное поражение (кстати, демократы выдвигали кандидатом в вице-президенты Франклина Рузвельта). Внешнеполитический вопрос стал главным в предвыборной кампании, причем Гардинг был, как уже упоминалось, против членства Америки в Лиге наций, а Кокс – за него. Уставшие от Первой мировой войны американцы поддержали изоляциониста Гардинга, который был посредственностью даже по не очень высоким стандартам партийной политики США того времени. Он говорил, что основная проблема американского народа в том, что он отдалился от Всевышнего. В 1962 году ведущие историки США составили рейтинг президентов за всю историю страны и признали Гардинга самым плохим главой государства наряду с генералом-президентом Грантом. Дочь выдающегося, если верить тому же рейтингу, президента США Теодора Рузвельта Эллис говорила: «Гардинг был неплохим человеком. Он был просто тупицей».[172] Кстати, на выборах 1920 года в «демократической» Америке впервые голосовали женщины, тоже настроенные резко антивоенно.
С победой Гардинга шансы на признание мексиканского правительства США улетучились, так как министром внутренних дел в новой администрации стал сенатор от штата Нью-Мексико Альберт Фолл – главный лоббист американского нефтяного бизнеса на Капитолийском холме. Правда, связи с нефтяным лобби довольно быстро довели Фолла до тюрьмы. Фолл уговорил Гардинга передать федеральные нефтяные резервы (нефтеносные участки) из компетенции ВМС в ведение МВД. Подобное положение дел, кажущееся сегодня странным, объяснялось тем, что флот тогда был основным потребителем нефти. Как только это произошло, Фолл тайно разрешил компании «Маммут Ойл» бурить скважины в Вайоминге, получив за это взятку в 308 тысяч долларов – астрономическую сумму по тем временам. Практичный министр потребовал в качестве довеска еще и стадо крупного рогатого скота. На этом Фолл не остановился и получил еще 100 тысяч от двух других компаний, разрешив им добывать нефть в Калифорнии. В 1923 году эти сделки были преданы огласке, и Фоллу пришлось уйти в отставку. Сам он называл взятки «ссудами», но в 1929 году его осудили на год тюремного заключения, из которого он отсидел в своем родном Нью-Мексико 10 месяцев.[173]
Президент США Уоррен Гардинг
Но все это было еще впереди. А пока Фолл при недалеком Гардинге пользовался большим влиянием и требовал от Мексики фактического пересмотра Конституции.
Однако еще до инаугурации Гардинга некоторые американские банки сообщили своим клиентам, что вскоре начнется погашение облигаций мексиканского внешнего долга, а государственный департамент США выразил надежду, что инаугурация победившего на выборах Обрегона пройдет достойно. Еще 25 ноября госдепартамент пригласил официальных представителей мексиканского правительства в Вашингтон, чтобы обсудить текст договора, которым должно было сопровождаться признание нового режима в Мексике де-юре. Само приглашение уже можно было расценивать как признание де-факто.
Ведя сложную дипломатическую игру в США, де ла Уэрта успевал быстро реагировать на крайне неспокойную внутреннюю ситуацию в Мексике. В начале июля 1920 года вспыхнул мятеж сторонников генерала Пабло Гонсалеса в штатах Коауила и Нуэво-Леон. Сподвижники генерала были сильно расстроены, что их обошли при распределении правительственных должностей. Лозунгом восстания стала борьба с коррупцией, в которой погрязло все окружение Обрегона. Здесь восставшие были, безусловно, правы, хотя и Гонсалес особой щепетильностью в деловых связях и способах зарабатывания денег не отличался. Мятежники явно хотели втянуть в войну США. Один из лидеров восстания, генерал Рикардо Гонсалес, племянник Пабло, потребовал от американского консула в пограничном с Техасом городе Нуэво-Ларедо немедленно убраться домой вместе со всеми своими соотечественниками.[174] Консул, как, видимо, и предполагали мятежники, уехать отказался и пригрозил военным вмешательством США, если хотя бы одна мексиканская пуля залетит в Техас.
Однако правительственный гарнизон отбил атаку на Нуэво-Ларедо. Генерал Рикардо Гонсалес бежал в США. Никакой поддержки населения мятеж не получил и был быстро подавлен. Пользу из него извлек только Вилья, как раз в то время появившийся в Коауиле. Перспектива объединения материальных ресурсов Гонсалеса и военных дарований Вильи была для правительства крайне опасной и вынудила Обрегона пойти со своим личным врагом на мировую. Гонсалес настолько опасным не казался, и военный министр Кальес предал арестованного 15 июля генерала суду военного трибунала. Родственники Гонсалеса попросили США через американского консула в Монтеррее спасти жизнь генерала, так как опасались, что того расстреляют без всякого суда. Трибунал передал дело в гражданский суд, и Гонсалесу было позволено эмигрировать.
Опасения родственников были отнюдь не напрасны. Когда 18 июля правительственные войска захватили в плен другого лидера мятежа генерала Хесуса Гуахардо, командовавшего примерно двумя тысячами солдат в районе Торреона, его расстреляли уже на рассвете следующего дня[175].
В августе при содействии властей США удалось подавить в зародыше выступление вышеупомянутого племянника Гонсалеса, который намеревался вторгнуться в Мексику из США. 16 августа Рикардо Гонсалес был арестован в городе Пьедрас-Неграс.[176] После мятежа Гонсалеса были арестованы и изгнаны из армии генералы Дьегес и Мургуя.
Феликс Диас после свержения Каррансы обратился с предложением о сотрудничестве с правительством де ла Уэрты к командующему войсками в Веракрусе.[177] Предложение отвергли, но пообещали Диасу выплатить в качестве компенсации за экспроприированную у него в ходе революции собственность 1,25 миллиона долларов, если он уедет в эмиграцию. В свою очередь, Диас отказался, после чего был схвачен правительственными войсками и привезен в Веракрус для предания суду. Теперь незадачливый племянник диктатора был готов согласиться с предложением правительства. Феликсу Диасу выплатили 50 тысяч песо, и 12 октября 1920 года, как и его дядя девять лет назад, он отправился в эмиграцию из Веракруса.
В Техасе обосновался еще один генерал и сторонник Каррансы – Лусио Бланко, который начал готовить восстание против нового мексиканского режима. Однако с самого начала в группе Бланко были агенты правительства, что впоследствии стоило генералу жизни[178].
Весьма опасным для нового режима было и выступление губернатора штата Нижняя Калифорния Эстебана Канту в июле 1920 года. Этот штат не имел никакого сухопутного транспортного сообщения с Мехико, и войска могли прибыть туда только морем. Американцы давно приглядывались к штату и постоянно предлагали его купить или устроить там базу Тихоокеанского флота США. Родившийся в 1880 году Эстебан Канту к моменту начала мексиканской революции в 1910-м был майором федеральной армии. Затем его повысили до подполковника, и в этом качестве он подавил революционное выступление в Нижней Калифорнии братьев Флорес Магон, которые хотели провозгласить там квазисоциалистическую республику. Во время борьбы конституционалистов против Уэрты в 1913-1914 годах Канту, ставший к тому времени полновластным лидером штата и женившийся на дочке местного магната-скотовода, фактически соблюдал нейтралитет.
Канту поощрял американских бизнесменов, которые активно занимались в штате хлопководством. Для обеспечения американских плантаторов дешевой рабочей силой Канту всячески содействовал иммиграции в штат китайцев, в отличие от мексиканцев, не интересовавшихся политикой.