В Анделотском договоре нет упоминаний ни о Фредегонде, ни о Хлотаре II. Имя маленького короля Руана не было использовано даже для датировки официального текста договора. Это значило, что Гунтрамн не рассматривал его как настоящего государя.
После заключения этого пакта Гунтрамн прожил еще пять лет. В 589 году он снова организовал в Септиманию военную экспедицию, которая не имела успеха.
К этому времени относится возрождение на непродолжительное время Суассонского королевства. В августе 589 года король Хильдеберт II Австразийский в ответ на просьбу влиятельных людей из Суассона и Мо послал править туда своего старшего двухлетнего сына Теодеберта, «дав ему, – как пишет Григорский Турский, – графов, доместиков, управляющих, а также воспитателей и всех тех, кто необходим для несения королевской службы». Неясно, какие земли были подвластны ребенку Теодеберту II, но известен факт, что его столицей был Суассон. Очевидно, правительство малолетнего Теодеберта было полностью зависимо в делах от администрации Австразии, во всяком случае, никаких сведений об их разногласиях не имеется.
Вряд ли подданные Теодеберта и Хильдеберта принимали участие в военных кампаниях, которые предпринял в последние годы жизни не утративший боевого задора бургундский властитель. Впрочем, попытка Гунтрамна подчинить Бретань не удалась, поскольку его военачальники враждовали между собой. Из-за этого дружина бургундских франков была разбита. В эти дни солнце с утра и до середины дня так уменьшилось, что едва можно было видеть его третью часть. И разгром армии, и солнечное затмение добавили королю волнений и разочарований. Он и без того страдал многочисленными хворями, которые свели его в могилу 28 марта 592 года.
Гунтрамн был погребен в церкви монастыря Св. Маркела в Кабиллоне. В благодарность за покровительство, которое король Бургундии оказывал католической Церкви во время своего правления, он был причислен к лику святых. В церковных анналах этот Меровинг неизменно описывался как «добрый король, щедрый в раздаче пропитания беднякам, смиренный со священниками Божьими, благожелательный к своим лейдам, дружелюбный с чужими народами». Правда, утверждения о его доброте несколько компрометировали такие эпизоды биографии, как, например, собственноручное убийство двух шуринов, а также случаи прямого предательства доверившихся ему людей.
В 1435 году епископ Шалон-сюр-Сон Жан Роле отреставрировал гробницу Гунтрамна. В XVI в. гугеноты разорили ее и уничтожили мощи; в аббатстве Сен-Марсель сохранилась лишь голова короля, помещенная в серебряную раку.
Хильдеберт наконец получил дядино королевство. Теперь он вместе со своей мудрой матерью управлял огромными территориями Австразии и Бургундии.
Кончина Гунтрамна имела и еще одно важное последствие: она позволила Фредегонде покинуть место своего изгнания, вернуться в Париж и сосредоточить наконец всю власть в своих руках. Она правила Нейстрией от имени сына, малолетнего короля Хлотаря, вместе со своим любовником Ландерихом, который продолжал служить майордомом двора. Ее амурная связь рассматривалась как вполне нормальное явление и даже приобрела оттенок некоей респектабельности.
Взаимная ненависть двух королев, Брунгильды и Фредегонды, оставалась неизменной и была общеизвестной.
Начало возвышения майордомов
Любой добросовестный монарх ощущал тяжесть государственных забот и старался опираться на умения и сметливость приближенных и советников. При королеве Брунгильде епископ Магнерих Трирский официально занимал пост министра иностранных дел, но в начале 590-х годов он умер. После воссоединения Австразии и Бургундии такие традиционные центры австразийской власти, как Реймс или Мец, оказались подзабытыми. И собрание «Австразийских писем» вскоре после 591 года обрывается, словно с этого года дипломатическое досье Брунгильды уже не хранится в архивах Трира. Видимо, преемника Магнериха королева не жаловала тем же доверием. Теперь она отдала предпочтение епископу Отена Сиагрию, который стал одним из особо приближенных – настолько близким, что его воспринимали как дипломатического советника королевы.
В это время Нейстрия уже не представляла настоящей опасности для королевства Хильдеберта II и Брунгильды. Главной угрозой являлись центробежные стремления периферийных княжеств и поползновения собственной знати получить самостоятельность. Лет десять многие из них пользовались трениями между франкскими королями, чтобы присвоить новые свободы. Этому способствовало и то, что во внутренней политике Брунгильда соблюдала формальности и, в отличие от Фредегонды и даже Гунтрамна, похоже, не верила в назидательный характер смертной казни. Магнаты, признавшие свои проступки, всегда получали пощаду, потому что могли когда-нибудь оказаться полезными.
Франкские традиции обязывали первых Меровингов непременно советоваться по любому поводу с ближайшим окружением. И позже король не мог не считаться с властью аристократии, он щедро задабривал знать, раздавая обширные земли. Именно благодаря этим дарениям в Нейстрии, Бургундии и Австразии выделились значительные и влиятельные фамилии, которые обладали в своих краях всей полнотой власти, – королевские майордомы, «мэры дворцов», раньше обычные придворные, а позже главные советники короля. Они сочетали функции домоправителя и сержанта, им подчинялись камерщик (camerarius – заведующий казной) и маршал (comes stabuli – заведующий конюшнями). Все три должности известны по сей день (camerarius более известен как «камергер» – Kammerherr, при этом «тайный камергер» или Papstlicher Geheimkammerer остается официальной должностью в Ватикане). Лексическое постоянство подчеркивает культурообразующую роль Меровингов для Западной Европы.
Вскоре должность майордома приобрела статус высшего административного поста государства и стала существовать в каждой отдельной части распавшегося Франкского королевства. Имея реальную власть, майордомы дерзали распоряжаться королевским престолом, возводить и смещать королей. Будучи сами крупными землевладельцами, они располагали всей полнотой власти над своими подданными и опирались на местную знать. Чтобы держать подданных в повиновении и заставлять работать на себя, они создавали судебно-административный аппарат и заводили собственные вооруженные дружины. Эти могущественные магнаты, не желая повиноваться королю и делиться с ним собираемой с населения рентой, часто поднимали восстания. Королевская власть не в состоянии была справиться с магнатами и шла им на уступки. Земли короны раздавались или расхищались знатью, в государстве не прекращались смуты.
Основные источники богатства и могущества незаметно перетекали из рук королей в руки церковной и светской аристократии. Крупные вассалы способствовали смешению функций государственной службы и частной службы при дворе, самые могущественные сеньоры, опираясь в равной степени как на римскую, так и на германскую традицию, окружали себя собственной вооруженной клиентелой.
Часто магнаты объединялись под началом майордома против королевской власти или, напротив, сплачивались вокруг короля против него. Но в разделенном на уделы Франкском государстве единого майордома не было. В каждой из трех областей правил свой майордом, располагавший наследственной властью. Наиболее сильным являлся майордом Австразии.
Обычно, говоря о майордомах, имеют в виду две широко известные на территории империи франков семьи – Арнульфингов и Пипинидов. Арнульфинги происходили из Меца, города св. Арнульфа и места захоронения членов его семьи. Родоначальником династии принято считать Ансберта, выходца из рода древних сенаторов. По преданию, он взял себе в жены Блитильду, дочь короля франков Хлотаря. От этого брака родилось четверо детей, из которых позже трое стали святыми, в то время как четвертый, по имени Арнольд, отцом Арнульфа. Этот последний поднялся до должности домоправителя (domesticus) Теодеберта II, а после падения Австразии, чему он по мере сил способствовал, назначен королем Хлотарем епископом Меца.
Но в это время будущее восхождение его дома к вершинам власти еще казалось сомнительным.
Тем временем Брунгильда пыталась взять под контроль города Парижского бассейна, которые с 584 по 592 год находились под властью Гунтрамна и, согласно Анделотскому договору, должны были отойти Хильдеберту II, но на которые выдвинула притязания Нейстрия. Вероятно, она достигла в этом успеха. Австразийские и бургундские войска действовали внутри страны: усмирили царьков Бретани, урегулировали отношения с баварами, практически уничтожили восставших вранов[21]. Но они не совершили ни одной крупной зарубежной экспедиции. Возможно, в этом не было необходимости – сильное Франкское государство не имело равных врагов.
Молодой Хильдеберт решил наконец овладеть и Нейстрией. Фредегонда встала на защиту королевства своего сына, и рядом с матерью находился двенадцатилетний Хлотарь II, впервые возглавивший армию. Королева лично участвовала в сражениях, и хронисты, возмущавшиеся ее злодействами, восхищаются ее военными хитростями, которые помогли отразить нашествие австразийцев.
Верная своим обыкновениям, опасная женщина снова решила повторить попытку убить сына Брунгильды. Войско Фредегонды тихо подошло к лагерю Хильдеберта II, «зажгло фонари и среди ночи выступило против врага. Воины Фредегонды, шедшие впереди, несли в руках ветви деревьев. На шеях их коней были колокольчики (чтобы коней приняли за коровье стадо), часовые Хильдеберта решили, что накануне много выпили, войско королевы тем временем устроило резню в лагере неприятеля». Но на этот раз уничтожить Хильдеберта не удалось.
Хильдеберт, будучи внуком Атанагильда, считал свои права на трон вестготов более весомыми, чем у пришедшего к власти Реккареда, и предпринял попытку завоевать Испанию. В 595 году огромное войско франков, собранное в Австразии, Нейстрии и Бургундии и возглавляемое «двадцатью герцогами», атаковало вестготские позиции. Хильдеберт не стал осаждать укрепленные города Септимании, но заключил союз с басками и с их помощью перевел армию через Пиренеи. Реккаред выступил против него, но в битве с огромным войском франков потерпел поражение и бежал. Но тут лето вошло в полную силу, и на франкское войско обрушился непривычный климат, убийственный для австразийцев. Эпидемия косила франкские армии, потерявшие от дизентерии до половины личного состава. Хильдеберт получил от своих военачальников в Испании печальные вести как раз в тот момент, когда к нему в Мец явился имперский посол и потребовал вывода войск из Испании, угрожая войной. Хильдеберт скрепя сердце принял требования императора и отдал приказ об отступлении из Испании. Но большинство его герцогов в ужасе от количества заболевших уже самовольно отступали. Те же, кто продолжал упорствовать, понесли такое жестокое поражение, «