с предложением вернуть деньги за половину от суммы. Я пожадничал и отказался. Бабло побеждает разум и дабы в этом была полная уверенность – половину от возвращенных денег, от двух с половиной миллиардов того, что забрали РЖД и мой бывший член сд и председатель правления, могу сегодня официально заявить: пойдут в разные благотворительные фонды, о чем будет официально объявляться (мысль вслух – Опять подумают, что пиар. Да пошли нах.. те кто так подумает. Есть вещи более важные, чем все это)».
Этим постом Полонский, по сути, официально объявил на меня охоту, но на деле она началась сразу после вынесения мне приговора. Поняв, что с помощью «законных» методов меня не прижать, Кучер решился на откровенно бандитские…
Глава 14. Бандиты
2011 г.
– Про Петра Иванова вы, конечно, в курсе? – спросил Шрам, когда я прибыл на срочную встречу 24 мая в нашу излюбленную «Кофеманию».
Я кивнул. Об этом со вчерашнего дня гудела вся Москва. Вчера днем на Филевском бульваре на главу компании ЗАО «ФЦСР» Петра Иванова было совершено покушение: когда бизнесмен остановился возле офиса, к его автомобилю подъехал белый кабриолет «Ауди», в котором сидели два молодых парня. Они обратились к Иванову с каким-то глупым вопросом из разряда «знаешь ли ты Гену», после чего несколько раз выстрелили в Петра из «травмата» и ударили по лицу каким-то пакетом с увесистой железной начинкой. Если верить новостям, главу «ФЦСР» спас только его заместитель, Александр Зыков. Он выхватил из бардачка молоток и выскочил из машины, чем спугнул незадачливых киллеров, и они умчались на своем белом кабриолете в неизвестном направлении.
И вот, на следующий день, мои «помощники» назначают встречу и с порога спрашивают про Иванова. Неужто это какое-то отношение имеет к нашей истории?
– Есть версия, что тех двоих нанял Полонский, – сказал Добряк. – Он все еще злится, что его отстранили от проекта «Кутузовской мили».
– Хотя странно было не отстранить, учитывая, что последние два года он вообще не финансировал проект, просто забив на свои обязательства, – вставил Шрам.
– Иск его против «ФЦСР», на 2 миллиарда рублей, – продолжил Добряк, – отклонили в суде, продавать долю в стройке Иванов тоже отказался. Сегодня, 24-го мая, он как раз должен был заходить на объект с комиссией, с инспекцией, чтобы потом предъявить «Мираксу» за невыполнение обязательств… и вот что случилось.
– Это все, безусловно, печально, – сказал я, – но какое это имеет отношение ко мне?
– Есть информация, что Полонский был… крайне разочарован решением суда по вашим делам, – медленно сказал Шрам. – Он потратил какие-то жуткие суммы, вовлек таких влиятельных людей как Школов… и в итоге не добился ничего. Даже штраф вы уплатили не ему, а государству. Про Курский и ваши активы и не говорю.
– А главная проблема – что у него не осталось больше рычагов давления на вас, – добавил Добряк. – Законные методы закончились. И случай с Ивановым наводит на мысль, что Полонский не прочь обратиться к незаконным. Угрозы, возможно, физическое давление… Ну, вы, думаю, сами понимаете, что от Полонского можно ожидать чего угодно.
– Ну, с Ивановым же пока не доказано вроде? – уточнил я.
– И тем не менее. Это была явная показная расправа, – сказал Шрам. – Хотели бы по-тихому убрать – подъехали бы на тонированной «шестерке», которую можно бросить в любой подворотне. Да и место выбрали бы поспокойней, а не у самого офиса на Филях. И у Полонского есть среди приближенных люди, способные провернуть подобное. Вы даже знаете одного… гхм… такого кандидата.
– Да? И кто же это? – удивился я.
– Поршмен, он же Ефимцев.
Я медленно кивнул. Фамилия и кличка были мне действительно знакомы. В 2005 году поиграть в «мафию» в «пентхауз» Полонского «Купол» в «Золотых Ключах-1» приехал Сергей Ефимцев. Сергей представил его как «Поршмена, старинного питерского друга». Небольшого роста с пристальным взглядом, молчаливый Ефимцев произвел впечатление хорошего парня и быстро вписался в компанию. Он стал частым гостем Полонского, но в конце 2006 года Сергей рассказал, что Поршмен его обокрал – приехал на «Купол», вернул долг в 40 000 долларов… а потом напоил Кучера и спер вообще все деньги из его дома и «порше»! После этой истории Поршмен пропал с горизонта.
– Последний раз мы с Ефимцевым виделись в 2006-м, – сказал я. – Потом даже не слышал о нем… Что с ним стало?
– В мае 2007-го Следственный комитет при МВД России направил в суд некое уголовное дело, – ответил Шрам. – Деяния обвиняемых были связаны с совершением мошеннических действий и легализацией преступных доходов при реализации активов крупнейших спиртовых заводов Тульской области. Ущерб от преступной деятельности обвиняемых составляет более 600 млн рублей. Их действия парализовали деятельность крупнейшего спиртового объединения России на длительный период, и в результате «Туласпирт» и «Туласпиртпром» объявили себя банкротами, а их сотрудники сидят без зарплаты.
– А какое отношение все это имеет к Полонскому? – нахмурился я.
– Самое прямое, – улыбнулся Добряк. – Между ним и Вахой существует связь по тульским махинациям: активы «Туласпирта» после банкротства через цепочку фирм-однодневок оказались под контролем екатеринбургской группы «Славия» и в итоге были перепроданы «Меркурий-спирту», который принадлежит…
– Вячеславу Лейбману, – докончил я за него. – Другу и партнеру Полонского.
– Именно, – кивнул Добряк. – А вторым партнером был как раз Сергей Ефимцев. Сумма сделки составила 15 млн долларов, включая векселя Сбербанка на сумму 5 млн долларов. Векселями расплачивался Ефимцев… вот только проверка их покупателями показала, что ценные бумаги на самом деле фальшивые. В итоге сделка была признана незаконной.
– Фактически «кинул» Полонского непосредственно Ваха, – сказал Шрам. – Но раз уж дело с векселями не выгорело, а сговор получил огласку, то получается, что вор в законе должен девелоперу несколько миллионов долларов. Это серьезное обязательство, отрицать его «по понятиям» Ефимцев не может. Но он обменял этот долг на молчание, и в 2009-м, получив срок 8 лет, отправился отбывать его в Иркутскую область, под Ангарск. Причем, как выяснилось в ходе судебных разбирательств, он никогда не был ни «вором в законе», ни даже самоназванным апельсином, и за все годы жизни имел только штраф за превышение скорости.
– Однако осудили его именно как вора в законе, – вставил Добряк, – и сидеть он должен был полный срок… но оказался на свободе буквально недавно, то есть всего через два года – в обход правил условно-досрочного освобождения.
– А как такое возможно? – спросил я.
– Мы считаем, что к этому приложил руку Полонский, – сказал Шрам. – И Ваха нужен ему, чтобы выбивать долги из бывших партнеров, вроде вас, с помощью бандитских наездов.
– То есть это он о нем писал в блоге? – резюмировал я. – И что мне теперь делать?
– Главное – не переживайте, – мягко сказал Добряк. – Мы ему уже весточку отправили от «коллег по цеху», чтобы не лез. Думаем, он… прислушается.
– Но вы все равно будьте настороже, – добавил Шрам. – Полонский – вы лучше нашего знаете – часто в гневе совершает импульсивные поступки. Думаю, покипит и успокоится, но пока осторожность не повредит.
– Вот ведь… А я как раз собирался оспорить приговор суда, – усмехнувшись, сказал я.
– Максим, будем откровенны, – строго сказал Добряк. – Можно сказать, что в каком-то смысле вам повезло. Если каток «правосудия» в России покатился, остановить его – и то не всегда! – может один-единственный человек в стране. А чаще даже он не в состоянии ничего сделать. Система живет своей жизнью. В следующий раз может уже так не повезти. Подумайте об этом. Всего доброго.
Простившись со мной, они ушли, а я отправился по своим делам. Я в то время как раз прорабатывал идею сигарного бизнеса, прикидывая риски и возможности, но после этой встречи стал по несколько раз на дню прокручивать в голове наш разговор. Мне казалось, что опасения Шрама и Добряка не имеют под собой почвы и Полонский не осмелится давить на меня руками бандитов.
Однако буквально через пару дней после нашей беседы в кафе «Кофемания» я на подходе к дому увидел, что у подъезда переминаются с ноги на ногу двое хмурых мужчин в потертых кожаных куртках, и невольно замедлил шаг. Конечно, я понимал, что накручиваю себя, и это совершенно необязательно…
– Привезенцев? – уточнил один из мужчин, с острым выдающимся вперед подбородком и мутными зелеными глазами, когда я уже подходил к дверям подъезда.
– С какой целью интересуетесь? – вместо ответа спросил я.
– Да хотели бы с ним обсудить его работу на Курском вокзале, – сказал второй, широкоплечий, с квадратной челюстью и темным «ежиком» волос, делая шаг мне навстречу.
Тут уж последних сомнений не осталось. Сейчас меня расстреляют из «травмата», как Иванова, и убегут, такой вот привет от бывшего партнера.
Хотя нет, не расстреляют. Я им нужен живой. Только живой я смогу им все отдать, поэтому они хотят меня запугать.
– Я не намерен это обсуждать, – сказал я, искоса посмотрев на «Ежика». – Как минимум потому, что давно уже не занимаюсь Курским вокзалом.
– Надо же, какой неразговорчивый, – хмыкнул Мутный. – Может, нам твоих домашних к разговору подключить, жену, детей? Может, веселей пойдет?
– Мои дети и жена не имеют к этому никакого отношения, – чуть дрожащим от волнения голосом сказал я.
Ну да, меня трогать нельзя, но мою семью и имущество – почему нет? Внутри снова разлилось неприятное липкое чувство страха. Надо было как-то закончить разговор…
По счастью, дверь подъезда открылась, и наружу вышла соседка.
– Здравствуйте, – сказала она и испуганно покосилась на моих собеседников.
– Здравствуйте, – сказал я с нарочитой улыбкой.
– Ну смотри, мы предупредили, – сказал «Ежик» и, развернувшись, первым устремился прочь. Мутный пошел следом, на полпути к выходу со двора оглянулся на меня, покачал головой и продолжил путь.