Придвинувшись к столу, я написал ответ и отправил его Gringo. Удивительно, но реакция последовала в течение считаных минут – словно мой собеседник знал, что я заинтересуюсь.
Тема письма сразу вызвала желание его прочесть.
Gringo подписал письмо как «Кучер и Камбоджа, или Полонский – не коронованный вор в законе».
Глава 16. Гринго про Камбоджу
2020 г.
Письмо Гринго поначалу показалось не таким экспрессивным и сбивчивым, как раньше. Судя по этой детали и тому, что текст в теле письма оказался весьма объемным, мой виртуальный знакомец готовил его загодя.
«То есть не сомневался, что я захочу увидеть его “инсайд”?»
Начиналось письмо так:
«Еще раз здравствуйте, Максим!!!
Предположу, что вы подумали – что такое он мне может дать на почитать? Какой такой инсайд? Уверен почему-то, вы знаете, что происходило в Камбодже. Может, не настоящую версию – ее, наверное, даже сам Полонский не знает, потому что помнит случившееся урывками. Но знаете.
То, что я ниже напишу – это тоже версии. Где-то бьются они с тем, что было в прессе, а где-то нет. Тут такая смесь инсайда и публичной темы, какая-то такая смесь, где правда и вымысел так между собой связались, что не распутаешь.
А может и не надо оно, а просто интересно, в какой страшный миф превратилась поездка ПСЮ на Камбоджу.
Попробую ближе к делу…
Вот чем мог заняться русский миллиардер, один из самых выдающихся девелоперов России, в Камбодже, куда его вынудило свалить следствие в 2012* году? Пить и поливать слезами мобильник с фотографией русской березки или с изображением недостроенного самого высокого здания в Москве?
Ну, как вариант.
А еще можно делать все, чтобы обманутые дольщики тебя ненавидели – то есть вести себя совершенно как обычно.
Находясь в Камбодже, Полонский продолжал жить жизнью типичного богача, помешанного на соцсетях (есть мнение, что его спам “гуру-нарцисса” позже породил термин инфоцыган: практически каждый новый день в его недавно заведенном инстаграме появлялись снимки Кучера, на которых он неизменно улыбался, поглощал дорогие экзотические блюда местной кухни, тусил на яхте, загорал на пляже, рыбачил в открытом море, плавал и закатывал вечеринки для каких-то шапочных знакомых или “понаехавших” друзей, не забывая на их фоне нести чушь о правилах ведения бизнеса.
А пока Полонский грелся в лучах камбоджийского солнца, его юристы воевали со всеми злопыхателями, которых бизнесмен успел нажить вагон и маленькую тележку. Иными словами, пока адвокаты, обливаясь по́том, пытались спасти клиента, клиент маялся от скуки и думал, чем еще себя занять…
Ну и, в итоге, попал в тюрьму».
Начало письма впечатлило не особо. Лирика с претензией на остроумие. Что ж, ладно, для затравки сойдет.
«Вы сто процентов в курсе, что рассказывали его приятели, Александр Карачинский и Константин Баглай, про то, как они попали за решетку. Близился Новый год, и утром28-го декабря Полонский и они отправились на дальние острова в Сиамском заливе. Поездку им помогли организовать Николай и Остап Дорошенко – камбоджийские бизнесмены из Сиануквиля, с которыми Сергей в ту пору дружил. Полонский вроде бы собирался там запустить новый девелоперский проект, но каким образом и когда именно, никто толком не знал – возможно, и сам Сергей.
Однако по дороге судно по некоей не слишком понятной причине встало на якорь возле острова Кохдекюль, довольно небольшого по здешним меркам.
Промаявшись часа полтора и так и не добившись внятных ответов от команды и капитана, Полонский запрыгнул на гидроцикл и, рассекая волны, “отправился разбираться” – ну, так он типа сказал. Еще два часа спустя к судну подошел полицейский катер, и его сотрудники обыскали корабль, после чего забрали членов команды и молча увезли в неизвестном направлении. После полицейской облавы на борту остались только Карачинский и Баглай. На следующий день команда вернулась и причалила к ближайшему острову, буквально в двадцати километрах к югу. Внезапно Полонский уже был там. Похоже, его предупредили об облаве, но спутникам он почему-то ничего не рассказал. Когда они задали ему прямой вопрос, Сергей соврал, что ситуация на корабле его так накалила, что он захотел немного помедитировать в одиночестве.
Как на такое заявление отреагировали спутники Полонского, можно только догадываться, но вроде бы ссоры не случилось.
Вместе Кучер, Карачинский и Баглай отпраздновали день рождения одного из его сыновей, который по странному стечению обстоятельств приехал на этот остров (уже подвыпив, ПСЮ вроде как забыл про медитацию и заявил, что на скутере уехал, чтобы встретить своего отпрыска). Утром на корабль якобы кто-то напал (описать бандитов не смог никто из троицы); отогнав “пиратов”, путники решили плыть дальше… но команда ПОЧЕМУ-ТО не захотела плыть вместе с Полонским.
Почему? Большой вопрос…
Карачинский и Баглай, конечно же, не могли сказать, что “шеф обдолбался”, но тут чисто здравый смысл: Полонский платит им, корабль его, с чего вдруг команде устраивать бунт, да еще на полпути к цели? Логично предположить, что случилось нечто из ряда вон. Например, кто-то кучерявый действительно начал размахивать ножом или творить иную дичь…»
В этом отрывке интересным казался разве что последний абзац, но, по сути, любопытного в нем было только рассуждение самого Гринго, основанное на логике. В случае с Полонским это работало едва ли. Учитывая, что самим своим существованием он нередко попирал само значение этого слова.
«В общем, потом вроде бы приехали местные вояки, скрутили «туристов» и доставили в тюрьму. По пути туда Полонский улыбался, но, когда попал за решетку, до него, видимо, наконец стало доходить, куда они вляпались.
Тогда он занялся любимым делом: начал качать права.
Полонский пытался договориться, требовал адвоката, Дорошенко (любого из), короля Камбоджи, Лаврова или хотя бы посла РФ. Из всего этого он получил только консула, и тот приехал аж 7 января – видимо, по случаю Рождества Христова.
– Русские своих в беде не бросают! – заявил он с порога… и пропал на несколько дней.
Вернулся посол лишь тогда, когда Полонский через навещавших его товарищей повесил у себя в ЖЖ открытое письмо в МИД РФ. Сергею, конечно же, в тюрьме было непривычно: ни кондиционера, ни даже вентилятора, жара страшная, еда невкусная… Зрелище камеры, надо полагать, растопило бы лед у сердца многочисленных подписчиков, но фотографировать в тюрьме Камбоджи было нельзя, и Инстаграм и твиттер пустовали неделя за неделей…
Потом в конце марта друзей Полонского отпустили, а 3 апреля он и сам вышел на свободу. На этом официальная версия заканчивается. Как он вышел, почему – никакой инфы. Но… но.
У меня есть инсайд!»
Я невольно улыбнулся. Письмо Гринго – точней, прочтенная его часть – напоминало мне отчаянную и не очень успешную попытку обуздать стихию. Настроение – буря в пластиковом стаканчике. Общеизвестные факты, кое-как связанные клейстером из эмоций, как итог – сумбур. Впрочем, Гринго и не претендовал на писательские лавры – мне по стилю писем сразу казалось, что он довольно молод, и все эти попытки «блеснуть высоким штилем» выглядели сущим ребячеством. Однако узнать инсайд все же хотелось.
«Фишка в том, что в феврале-марте, пока Полонский вонял на весь интернет про заговор, в Москве уже собирали кэш для его освобождения. В итоге необходимая сумма вместе с адвокатами была отправлена в Камбоджу в конце марта.
Пикантная подробность – вместе с юристами в КК отправился не кто иной как Ефимцев, он же – Ваха Маленький, по слухам «вор в законе», старый знакомый Сергея и мастер «теневого решения вопросов бизнеса».
В начале апреля Ваха внес за Полонского залог в 50 тысяч долларов, и Сергея выпустили под подписку о невыезде, оставив, однако, его паспорт в полиции, как гарантию от побега.
Кроме того, власти Камбоджи потребовали рекомендации от двух местных уважаемых граждан Камбоджи относительно дальнейшего достойного поведения Полонского на территории королевства. Ими стали Николай Дорошенко и его сын Остап, офицер камбоджийской полиции. Вдобавок Полонский подписал гарантийную декларацию, что он не имеет претензий ни к королю, ни к премьер-министру, ни к судебной системе и народу Королевства Камбоджа.
Смешней всего в этой ситуации то, что Кучер признался, что вообще ничего не помнит о той поездке. Последнее воспоминание перед тюрьмой – бухач на ДР сына, накануне ареста. Видно, забористый получился коктейль из психотропных веществ и алкоголя! Хотя, может, брехал – с него станется…»
Этот фрагмент меня слегка огорошил. Мог ли я предположить, что Поршмен всплывет именно в таком контексте? И где – на Камбодже!.. Почему вообще он отправился сопровождать юристов? И подтверждает ли это тот факт, что Кучер вытащил его из тюрьмы и привлек афериста «решать вопросы втемную»?
Впрочем, Гринго добился главного – снова пробудил во мне любопытство, и я углубился в чтение с куда бо́льшим интересом:
«Слышал еще мнение, что после освобождения Полонский и Ефимцев сделались неразлучны: отчего-то “камбоджийскому сидельцу” стало казаться, что его освобождение – личная заслуга Вахи. Карачинского и Баглая отпустили еще раньше, и они отправились обратно в Россию. Полонскому же путь назад был заказан: он оказался заперт в Камбодже. Ефимцев быстро понял, какое влияние имеет на Кучера, и легко убедил, что они теперь братья по тюрьме.
– Я же “вор в законе”, – вещал Ваха, – короную тебя, будем равными!
И бывший олигарх, кивая, все сильней проникался идеей воровского братства. Близкие Полонского и вовсе отмечали, что у него на бандитской романтике поехала крыша.
– Мы братья, – повторял, как заклинание, Ваха, – но, видишь, какое дело, Сереж…