(Соловьев В. С. Россия через сто лет // Собр. соч. Т. 10. М., 1913. С. 139–140). Публика – та же масса, но приобретшая поверхностный лоск.
В качестве примера кардинального различия между массой и народной культурой приведем эпизод из фильма «Начни сначала». Идет заседание художественного совета, на котором обсуждаются песни героя фильма, в частности, песня о поезде-жизни, в котором едут два пассажира. Один из них утверждает, что поезд везет его туда, куда ему нужно, другой‑что он не знает, куда едет. Один считает себя машинистом, другой – простым пассажиром и т. д. Песня заставляет задуматься над тем, кто мы в этой жизни, куда «едем». Встает представитель худсовета и говорит: «О чем эта песня? Куда именно едет поезд в ней и зачем? Ничего не понятно. Возьмите другую песню» На недельку до второго я уеду в Комарово»». Здесь все ясно: куда человек едет и зачем. Вот как надо писать!» Данная сентенция – пример оболванивания, что делается сознательно. Здесь интересна одна деталь. Эстрадная бессмысленность в песне о поездке в Комарово выражается очень ярко, уводя слушателя от смысла, истории, гражданской активности. Это, так сказать, апофеоз бессмысленности, но в песне есть конкретный адресат и своя фактологическая реальность. Смысл этой реальности заключается, однако, именно в уводе от настоящей, духовной реальности культуры – реальности истории и смысла жизни, замене ее псевдореальностью. Эта в духовном отношении псевдореальность, уводящая от реальных жизненных проблем, именно и страшна и всегда связана с обманом и ложью. Это та реальность, которая не может устроить народ, реальность массовой культуры, псевдореальность, пытающаяся заглушить истинную реальность народной духовно-душевной жизни.
Конечно, можно защищать это и подобные ему произведения ссылкой на их не претендующий на многое развлекательный характер. Мол, надо людям когда‑то и развлечься. Действительно, есть хорошая пословица «Делу время, а потехе час», и опасность от данной продукции может быть в том случае, если она заполонит всю духовно-душевную жизнь человека в условиях, когда народная культура по тем или иным причинам не доходит до своего адресата, когда эстрадной бессмысленности не противостоят по-настоящему глубокие произведения. Роль народной культуры особенно важна еще и потому, что именно она, а не какие‑либо запретительные меры, должна и способна помочь преодолению засилья массовой культуры.
Народная культура национальна, массовая культура не имеет отечества. Подчеркивание слова «отечество» не случайно, потому что именно через историю и философию своего народа идет наиболее полноценное приобщение к культуре мировой. Точно так же, как изучение литературы в первом классе начинается с русских сказок и со стихов Пушкина, который тоже, по его собственным словам, начал приобщаться к культуре через русские сказки, рассказанные няней Ариной Родионовной, так и изучение истории и философии должно начинаться с истории и философии национальной. Через душу, которая содержит в себе национальный компонент, и через дух, включающий архетип народа, идет подлинное понимание культуры, которую легче воспринять человеку той же нации. Ф. М. Достоевский говорил о всемирной отзывчивости русской души, но начинать надо со своей культуры, а потом осознавать и другие, иначе отзывчивость останется, а культурности не возникнет. Изучение собственной культуры – ступень, благодаря которой можно подняться до вершин мировой культуры и овладеть «знанием всех тех богатств, которые выработало человечество».
Современное положение можно считать переходным к двум возможным состояниям. Первое из них – окончательное вырождение народа в массу, которая отупляется тяжелым трудом или, наоборот, теряя связь с трудом, разлагается в бессмысленном времяпрепровождении. Однако можно надеяться, что получившие грамотность, материальное обеспечение и возможность досуга обыватели смогут подняться к вершинам культуры и творческого труда. Наперед нельзя сказать, какой из вариантов осуществится, потому что процесс развития общества – не естественно-исторический, протекающий сам собой. В конечном счете все зависит от силы и направления желания людей, от того, как они будут жить и по какому пути пойдут. Ясно одно: пока существует масса, будет и потребность в идеологии как системе идей, приноровленных к массовому сознанию и управляющих им. А покуда такая потребность сохранится, не может быть отказа от идеологии. Идеология, понимая или нет, что своим триумфом обязана массе, стремится омассовить всех людей (собственно, все кошмары, за которые она ответственна, вызваны стремлением осуществить данное желание). Это круг, выход из которого заключается в индивидуальном усилии каждого стать личностью.
Эволюция идеологии: апофеоз подмен
Сейчас время господства идеологии и кризиса культуры. Эти вещи взаимосвязаны. Кризис духовной культуры не от того, что она что‑то не создала (новые религии и т. п.), а от созданного ею – идеологии. Ко всем отраслям культуры можно относиться одинаково хорошо за исключением идеологии, ввергшей изнутри культуру в кризисное состояние. Идеология подчиняет себе все отрасли культуры и уничтожает, если подчинить не удается, уменьшая тем самым разнообразие культурной системы и ее устойчивость.
Идеология защищает интересы определенных групп общества, но не каждого и всех в целом. Поэтому все хорошие слова остаются невыполнимыми. На этапе становления идеология (как любая отрасль культуры, претендующая на господство) использует весь интеллектуальный и нравственный багаж для создания привлекательного образа. В дальнейшем демагогическая шелуха отбрасывается под причитания ортодоксов: «разве вы не помните, что классик написал то‑то там‑то?»
Кризис культуры в лице идеологии заключается в том, что слова остаются словами, более того, их значение искажается и извращается. Сначала происходит подмена смыслов, а потом реальности. Подавляющее (в буквальном смысле) большинство старается для себя. Общие интересы подменяются частными.
Причина кризиса культуры в том, что все три идеологии дискредитировали себя, а других нет. В эпоху выхода масс на мировую арену требуется организующая культурная сила, которая направляла бы их. Идеология порождает подлинный энтузиазм (порой за счет обмана), приводящий к свершению реальных дел. Но растворение культуры в массе понижает ее уровень, как видно на примере цивилизации. Массовая культура подчиняется идеологии и материальным запросам. Массовая музыка, например, почти биологическая, потерявшая художественность и символизм. В целом это раковая опухоль, из-за которой гибнет культурный организм.
В моменты кризиса культуры происходит ее расщепление и внутренняя борьба. Иногда говорят о культуре творческой и культуре потребительской. Последняя и есть массовая культура, так как масса может лишь потреблять, а не производить культуру.
В противоположность понятию массовой культуры уместно говорить об элитарной, или высокой, культуре, которая отличается от массовой как небо от земли не тем, что необычна, а тем, что подлинна. Либо массы поднимутся на вершины культуры, либо культура падет в пропасть. Будущее культуры и человека зависит от ответа на вызов идеологии.
Из всех отраслей культуры идеология наиболее демагогична. У нее самый большой замах – поднять всех на построение рая на земле, – и с ней же связаны самые тяжелые подмены. Очевидно, что так и должно быть, так как она намеренно снижает свой духовный уровень, чтобы быть понятной всем, и, добиваясь этого, больше всего связана с материальной действительностью, являющейся главным источником подмен.
Основная причина нынешнего кризиса культуры заключается в том, что произошел опасный перекос от духовной культуры в сторону материальной жизни, от любовно-творческого стиля жизни, свойственного миру духовной культуры, к агрессивно-потребительскому стилю, свойственному миру материальной жизни человека. Движущей силой этого процесса является идеология как главная ныне отрасль культуры, которая сама по себе сдвинута в сторону материальной жизни.
Идеология возникает тогда, когда определенные слои общества готовы жертвовать собой во имя народа, и начинает переживать кризис, когда носители ее, придя к власти, начинают уничтожать несогласных. В конце концов сами проводники идеологии перестают верить в идеалы (если они у них были), и их уверения становятся ложью, видимой всем. Материальные средства искажают духовные цели и делают их неосуществимыми.
Сколько революционеров гибло за свободу и счастье людей, пока, наконец, идеология не победила. На алтарь принесены огромные жертвы, особенно в России. Но как только идеология приходит к власти, сразу начинается насилие и подмена. Идеология прикрывается гуманизмом – правами человека, класса, нации. На самом деле она – подмена гуманизма, потому что гуманное отношение к одним заменяется уничтожением других. Не может быть по-настоящему гуманного отношения к одним при геноциде по отношению к другим. Результат идеологической борьбы – две мировые войны и экологическая катастрофа. Война становится перманентной, переходя их горячей в холодную. Такой же постоянной становится война с природой.
Идеология неразрывно связана с тоталитаризмом, если не в виде подчинения человеку, то в виде подчинения материальному объекту. Формы тоталитарности разные: от жесткого физического принуждения до мягкого денежного насилия. Тоталитаризм национализма и социализма вытекает из того, что эти идеологии открыто называют слои общества, которые противостоят им и нацеливают своих сторонников на борьбу. Буржуазная идеология вроде бы не признает открытых противников, но пронизана скрытым, денежным тоталитаризмом.
Все идеологии, настоенные на ненависти к тому, что им противостоит, одинаково враждебны к природе и совместными усилиями вызвали экокризис. Господство идеологии влечет насилие и кровь. Идеологии жертвуют людьми и природой в массовом масштабе, возводя насилие в культ. Появляется культ личности, а точнее культ против личности, из которого не вырастает культура. Идеология убивает не отдельных ученых, писателей, религиозных деятелей, а целые слои и классы, используя ссылки на волю Бога, объективные законы развития природы и общества и т. п. Это напоминает войны между кланами крыс до полного уничтожения всех кланов, кроме одного.