Поскольку наш мир всего лишь проявление высшей реальности, одним из основных достоинств человека выступает непривязанность к нему, освобождение от страстей и желаний, связанных с миром. Большое значение имело приобретение власти над собой. В описании идеального общества в «Рамаяне» есть такая строка: «И не было там над собой не имеющих власти» (Махабхарата. Рамаяна. М., 1974. С. 389). Достигалось это с помощью аскетизма и специальных упражнений. О йогах еще в древности рассказывали чудеса. Цель йогина – достичь полного освобождения от уз мира, спокойствия и состояния, в котором человек перестает чувствовать и мыслить и сливается с Единым. Йоги могли угадывать будущее, мгновенно перемещаться в любую точку пространства, изменять параметры своего тела и т. д. Изучение возможностей психики достигло впечатляющих размеров, и люди, овладевшие ими на практике, как и жрецы, почитались выше богов. Отсюда прямой путь к отрицанию богов в буддизме. Вера в то, что все в мире едино в своей основе, расширяла масштабы видения и способность к синтезу самых разнообразных взглядов. Эти черты характера определили индийскую мысль, но мышление, в свою очередь, влияло на развитие характера нации, так что нелегко выяснить, что первично, а что вторично.
Положение, общее для всех индийских религий, – о Единой истинной реальности, материализация которой – наша Вселенная. В «Махабхарате» имеется обоснование того, что индивидуальная душа человека – часть Единого: «ведь не может восстановиться разбитое палицей тело, так и обособленное сознание (джнана) стать иным не может» (Мокшадхарма. Ашхабад, 1983. С. 167). Значит, в этом случае и перевоплощение невозможно. Оно возможно, только если есть Единое, и само служит доказательством его наличия. Если бы Единое могло распадаться на части, то не было бы вечным. Вечность оказывается неотъемлемым свойством Единого, как, стало быть, и истинность, поскольку истина неизменна. Слово «сат», которым обозначается истинное бытие, означает также реальность и совершенство. Единое реально, совершенно, вечно и истинно.
Индийская культура, подчеркивал Неру, не отрицает жизнь, но делает упор на ее конечную цель. «Индийские мыслители являются пессимистами, поскольку они смотрят на мировой порядок как на зло или ложь; но они оптимисты, так как чувствуют, что имеется выход из него в царство истины, которое является также благом» (Радхакришнан С. Индийская философия… С. 37). Индийская философия мистична, и это не удивительно, если согласиться, что чувственный мир – иллюзия («майя»), а истина вне его. Значит, чтобы достичь истины, надо уйти из мира, погасить все чувства и мысли, поскольку они обусловлены этим миром. В этическом смысле отрешенность означает отказ от мирской суеты для настройки на божественную волну. Конечно, если считать, что настраиваться не на что и ничего кроме чувственного мира нет, иллюзией будут все подобные попытки.
Мир – иллюзия, потому что существует высшая реальность – Единое. Вивекананда приводил пример призмы, смотря через которую на качественно однородный предмет видят его в цвете. Так на весь мир мы смотрим как бы через призму. Но наличие в культуре понятия «майя», конечно, не означает, что каждый индиец считает жизнь нереальной.
Добро и зло – свойства майи, но для слияния с Единым человек должен обладать определенным набором нравственных качеств: отрешенность от суеты, стремление к истине, воздержание, незлобивость, непричинение вреда живому и т. д. Особо следует отметить принцип «не вредить живому» (ахимса). «Доброта и сострадание ко всему живущему на земле является главной чертой индийской этики» (Радхакришнан С. Индийская философия… С. 183). Принцип ахимсы в отличие от христианского «непротивления злу» распространяется и на животных, в которых тоже может перейти в следующих воплощениях душа человека. По отношению к ненасилию диапазон древнеиндийских взглядов простирается от последовательной ахимсы джайнистов до оправдания насилия «Бхагавад-Гитой», а по отношению к страданию вообще – от понимания его как школы жизни, что получило законченное обоснование у Вивекананды, до стремления как можно скорее кардинально преодолеть его, отказавшись от цепи перевоплощений, – у буддистов. Что насилие – зло, не вызывает сомнений, а вот страдание – если и зло, то отнюдь не всегда и меньшее, чем насилие (лучше страдать самому, чем заставлять страдать других).
Мир – зло, но человек путем добра может освободиться от него. «После категории реальности наиболее важным понятием в индийской мысли является категория дхармы» (Радхакришнан С. Индийская философия… С. 38). Неру пишет, что «дхарма означает больше, чем религия. Корень этого слова имеет значение «держаться вместе». Это внутреннее строение вещи, закон ее внутреннего бытия. Это – этическое понятие, включающее кодекс морали, праведность и весь круг обязанностей и ответственности человека… Сама эта дхарма была частью риты, основного морального закона, направляющего жизнь вселенной и всего, что содержится в ней» (Открытие Индии… С. 47, 63). Дхарма – долг, и имеет то же значение для индийской культуры, как права личности для западной. Понятие дхармы потому так важно для индийцев, что они видят высшую цель человека в слиянии с Единым, а чтобы достичь этого, необходимо личное нравственное совершенствование.
В каждом человеке есть индивидуальная душа – атман, которая соотносится с Единым, как капля воды с океаном; как воздух в сосуде с воздухом вокруг него. Приобщение к Единому идет через молитвы, ритуалы жертвоприношений, изучение Вед и т. д. Идеальная жизнь предполагает жертвенные церемонии, гостеприимство, милосердие, любовь к людям, защиту живого. Нравственный долг человека – дхарма, в соответствии с одним из древнейших индийских правовых трактатов «Законы Ману», имеет 10 признаков: «постоянство, снисходительность, смирение, непохищение, чистота, обуздание чувств, благоразумие, знание Веды, справедливость и негневливость» (Законы Ману. М., 1960. С. 125).
Отношения с другими людьми регулируются правилом: «Надо тщательно избегать всякого дела, зависящего от чужой воли, но что зависит от своей воли, надо исполнять ревностно. Все зависящее от чужой воли – зло, все зависящее от своей воли – благо; необходимо знать это краткое определение блага и зла» (там же. С. 92).
Знание связано с добродетелью не на уровне интеллекта, а на уровне высшего духовного мышления (или сверхсознания), которое есть источник вдохновения поэтов, художников, проповедников. Так, поэт оказывается близок пророку, а гений и злодейство становятся несовместными. Тут совпадение с античностью и разрыв с Западом, разведшим знания и добродетель.
В духовной и терпимой индийской культуре сформировалось представление об иллюзорности нашего мира в том смысле, что есть другой мир, единственно истинный, который является источником духовной культуры. В этом отражается понимание того, что для творения духовной культуры надо отречься от земного. Индийцы создали великолепно-загадочную культуру, ключ к которой в отречении от заземленно-низменного. Эти идеи дошли до наших дней и воплотились в XX в. в ненасильственное сопротивление М. Ганди, приведшее Индию к политической свободе.
Хронологически древнеиндийскую культуру можно разделить на два периода: 1) ведическо-мифологический (приблизительно 1500—600 гг. до н. э.), когда были написаны «Веды» и созданы древние ведическая и брахманическая религии; 2) эпико-рели-гиозный (от 600 до 200 гг. до н. э.), когда были созданы два главных индийских эпоса «Махабхарата» и «Рамаяна» и дошедшие до наших дней религии – буддизм, джайнизм и индуизм.
Ведическая религия
Один из древнейших памятников мировой культуры, которому более 3000 лет, – Веды (в переводе с санскрита «знание»; тот же корень в русских словах «ведать», «ведьма»), В нем действуют дравидские боги, которым поклонялись еще до прихода ариев: Вишну – бог Солнца, Шива – бог Плодородия, Брахма – верховный бог, отождествившийся с Единым, и присоединившиеся к ним боги арийских племен во главе с Индрой – богом-громовержцем, аналогичным Зевсу древних греков и Перуну славян.
Самая древняя из Вед – Ригведа («Веда гимнов»). Гимны пелись во время жертвоприношений с целью умилостивить богов и природу. В Ригведе повествуется о созидающей роли жертвоприношения: учредив данный обряд, боги в ходе его «произносили имена всевозможных предметов и живых существ, которые тотчас же по назывании обретали бытие» (Мифологии древнего мира… С. 289). Так идея жертвоприношения связывается с рождением.
В Ригведе же говорится о том, что боги вменили в обязанность первому человеку совершать на земле жертвоприношения ради торжества истины и гармонии. Жертвой был и первозданный человек – Пуруша, от которого произошла Вселенная и четыре касты индийского общества. Боги рассекли Пурушу на части. Брахманы, или жрецы, произошли из уст Пуруши; кшатрии, или воины, из его рук; вайшьи, или ремесленники, торговцы, земледельцы, – из его бедер; шудры – из его стоп. Разум Пуруши стал месяцем, глаз – Солнцем, дыхание – ветром, а изо рта Пуруши родился огонь. Расчленение Пуруши – жертвоприношение во имя людей, аналогичное добровольной гибели Христа, но здесь речь идет о создании, а не о спасении людей.
Первый жертвенный обряд богов представлял собой первый акт творения; «при этом все, тогда еще неупорядоченные, элементы космоса были заключены в теле приносимой жертвы, мыслившейся в образе гигантского антропоморфного мужского существа» (Мифологии древнего мира… С. 292–293). Боги создали мир сообща, устроив первое жертвоприношение. «Сила, таким образом, заключена не в Индре, а в жертвенном обряде» (там же. С. 292). Идея создания космоса посредством жертвоприношения иная, чем идея происхождения из хаоса, которая наиболее подробно изложена в греческой мифологии.
Смысл жертвоприношений заключается и в последующем поддержании того мирового порядка, который создан первым жертвоприношением. «Беспрерывное ритмичное функционирование космического механизма зависело от совершения согласованными усилиями богов и людей жертвоприношений, посредством которых они взаимно усиливали друг друга. Этот процесс представляется бесконечным. Когда сила привела вселенную в движение, тенденции к беспорядку, дезорганизации не были полностью искоренены. Каждый день солнце заходит, и его необходимо снова вывести на небо из темного подземного пространства; воды должны ниспадать с небес, чтобы питать влагой растения и обеспечивать человечество пищей» (там же. С. 290–291). В «Бхагавад-Гите» говорится о йоге жертвы.