— Я понял. Думаю, вы поступили правильно.
Вернувшись в Дунгуань, Чжэн Цзиньтао созвал экстренное совещание всех руководящих кадров и детально объяснил ситуацию с ремонтом дороги «Гуаньчан», чтобы в разговорах с людьми они могли устранить недоразумения.
Когда проложили дорогу, многим сразу стало понятно, что подход городского руководства был правильным. Если добираться от Дунгуаня до Гуанчжоу, то по дороге «Гуаньчан» ехать на тринадцать с половиной километров меньше, чем в объезд через Хумэнь и Чанъань. И топливо экономится, и время — об этом рассказывал мне потом один пожилой мужчина из Дунгуаня.
Строительство дорог началось весной 1989 года. К 1994 году все четыре магистрали и сеть из тринадцати шоссе были соединены между собой. Сложно переоценить важность этих трасс, которые, по сути, являются главными артериями путей сообщения Дунгуаня и позволяют городскому строительству выйти на новый уровень. Многие говорят, что официальное улучшение дорожной сети Дунгуаня наступило после завершения строительства четырех магистралей. В 1995 году плотность государственных автодорог в округе достигла 92,9 км на zoo км2, в то время как средняя плотность дорог по стране составляла всего ii,6 км на 100 км2. Строительство дорог в Дунгуане заняло лидирующие позиции в стране.
1992 год стал незабываемым для Китая, поднявшего флаг политики реформ и открытости. В начале года Дэн Сяопин, совершая поездку по стране, посетил Хубэй, Гуандун и Шанхай, где не раз говорил: «Реформирование выступает освобождением производительных сил… Нужно быть смелее при проведении реформ и открытости, не бойтесь экспериментировать… Разглядели — пробуйте, рискуйте…»
Слова Дэн Сяопина были подобны теплому потоку, внезапно согревшему земли Дунгуаня. Иностранные предприниматели, доселе занимавшие выжидательную позицию, начали действовать.
Независимая деятельность городского округа Дунгуаня позволила ему занять максимально выгодное положение. На фоне улучшения условий и наведения порядка[39] строительство инфраструктуры по всей стране было отложено, и поэтому цены на цемент и стальной прокат резко упали. Тогда Дунгуань воспользовался ситуацией — один километр шоссе обходился всего в четыре миллиона юаней. При этом спаслись от разорения несколько цементных заводов.
Когда о положительном опыте Дунгуаня пошла слава, сюда приехали с визитом руководители Чжуншаня, Наньхая и других городов. Поразительные результаты, достигнутые в округе, заставляли вздыхать от избытка чувств: «Дунгуань обогнал свою эпоху». Но последовать примеру Дунгуаня им уже не удалось — один километр дороги к тому времени нельзя было построить даже за восемь миллионов юаней.
Когда Дунгуань приобрел весомый авторитет, то сразу стал привлекательным для иностранных предпринимателей. Расхожая фраза «Большие дороги — большое богатство, маленькие дороги — маленькое богатство, нет дорог — нет богатства» вдруг приобрела глубокий смысл, дав немедленные и ощутимые результаты в Дунгуане.
Всего за два-три года дракон Дунгуаня воспарил на вершину «четырех маленьких тигров[40] Гуандуна».
Этот необыкновенно прекрасный взлет открыл новую страницу в истории политики реформ и открытости Дунгуаня!
Эпизод 4Великое деяние при видимом бездействии
В апреле 1994 года Ли Цзиньвэй вернулся в Дунгуань в качестве секретаря городского комитета КПК, а в сентябре стал по совместительству мэром города. За шесть лет здесь произошли колоссальные перемены.
Вернувшийся Ли Цзиньвэй тоже сильно изменился. За шесть лет его внешность осталась почти такой же, за исключением нескольких новых морщинок в уголках глаз, а вот его стиль ведения дел показался давним сослуживцам совершенно иным — это уже не был прежний секретарь Ли.
Еще в далеком 1983 году на совещании, организованном ЦК КПК по изучению «Документа номер один» у Ли Цзиньвэя состоялась удивительная беседа с организаторами. Он тогда сказал:
— Если на основе хорошо проработанного плана мы сможем привести в исполнение «Документ номер один» будущего года, только тогда это будет соответствовать общей тенденции политики реформ и открытости.
Кто-то громко спросил:
— Откуда тебе знать, что будет в плане будущего года? Как же ты исполнишь его?
Ли Цзиньвэй с серьезным видом произнес:
— Я знаю, что процесс формирования основного документа каждый год состоит в том, что вы связываете в единое целое успешный опыт всей страны и после обобщения, тщательного анализа всей аргументации формируете «Документ номер один» следующего года. Если мы творчески поработаем над реализацией прошлогодних решений и определим новые направления политики реформ и открытости, а ЦК КПК посчитает, что они могут быть внедрены по всей стране, и внесет их в основной документ, то разве это не означает, что в текущем году мы реализовали план будущего года?
В зале поднялся шум — рассуждения низкорослого дунгуаньца казались сумасбродными!
Вот таким «сумасбродным», энергичным, смелым и многознающим был Ли Цзиньвэй, когда покидал Дунгуань в начале 1988 года. Все помнят, как в 1984 году он предложил «сельскую индустриализацию» — новаторскую идею развития, имевшую огромное значение. Он активно убеждал всех брать ссуды и инвестировать, и это позволило Дунгуаню за короткое время вывести из бедности отсталый аграрный округ. Однако вернулся Ли Цзиньвэй неожиданно другим человеком. Если говорить прямо, то он стал консервативным и нередко проявлял нерешительность. Вот пример в качестве доказательства.
Крупный гонконгский бизнесмен приехал на переговоры с желанием приобрести электростанцию в Дунгуане. Секретарь Ли ответил ему очень кратко:
— Не продается!
Другой известный начальник из Гонконга прибыл с заявлением, что хочет купить шоссе в Дунгуане. Помощник Ли Цзиньвэя, ликуя, пришел с докладом.
— Крупный руководитель весьма искренен и предлагает очень высокую цену. Вы говорили, что даже сотни миллионов людей могут договориться, к тому же… — Докладчик специально сделал паузу, сознательно растянув последние три слова. — Он сказал, что хочет дать нам эту дорогу в обратную аренду, чтобы получать семнадцатипроцентный возврат на вложенный капитал. Более того, он подарит нам эту дорогу через двадцать лет!
Помощник не отрывал взгляда от секретаря в надежде, что его собственные воодушевление и восторг передадутся Ли Цзиньвэю. Потом добавил:
— Секретарь, появилась прекрасная возможность для Дунгуаня! Вы посчитайте, сейчас процентная ставка на сумму привлекаемых нами денежных средств обычно составляет восемнадцать-двадцать процентов годовых, а возврат на предложенный вложенный капитал — лишь семнадцать, то есть ниже, чем наша обычная ставка, и через двадцать лет дорога снова будет нашей…
Докладчик долго с жаром рассказывал и с нетерпением ждал, что Ли Цзиньвэй разделит его энтузиазм. Однако Ли Цзиньвэй слушал отчет спокойно, и на его лице не было ни тени эмоций. Перед уходом помощник спросил:
— Секретарь Ли, пожалуйста, что ему ответить? Дело не терпит отлагательств, предложение может уйти в другой город. Решайте, пожалуйста, скорее!
Окончательное решение Ли Цзиньвэя прозвучало неожиданно и состояло из двух слов:
— Не продается!
Что делает Ли Цзиньвэй? Воюет с деньгами? Неужели спустя шесть лет он забеспокоился о собственной карьере? Куда делись его храбрость, знания, напористость?
Он бесстрастно наблюдал, как руководители других городов радостно подписывали с крупными предпринимателями договоры и как целые предприятия уходили под крыло гонконгских начальников. Многие украдкой шептались, недоумевая. Зачем же упускать такую возможность получить деньги в бюджет?
Помощник Ли Цзиньвэя был озадачен и с любопытством спросил, почему тот отказывается от такого выгодного бизнеса.
Ли Цзиньвэй ответил не сразу. Он взял ручку, склонил голову и стал на бумаге что-то подсчитывать. Вскоре он повернулся и спросил помощника:
— Хочешь стать миллионером?
Помощник, с недоумением глядя на своего начальника, честно ответил:
— Да, хочу, однако не смею об этом думать. Это невозможно.
Ли Цзиньвэй сказал:
— Разве? Ты легко можешь стать миллионером! Я уже всё подсчитал. Нужно, чтобы ты взял накопленные пятьдесят тысяч юаней, внес их для долевого участия, купил нашу дорогу, а мы обеспечим тебя доходом в размере семнадцати процентов. Если ты, используя полученную прибыль, продолжишь инвестировать с такой ставкой, то через двадцать лет станешь миллионером. Знаешь ли ты, какая получится сумма, исходя из семнадцатипроцентной ставки дохода на пятьдесят тысяч юаней, рассчитанной с учетом сложных процентов? Более чем в двадцать раз выше первоначальной суммы! Она превысит миллион. Когда придет время, ты можешь подарить эту дорогу нашему правительству, которое будет глубоко тебе признательно!
Рассуждения секретаря были понятными, но помощник оставался в недоумении.
— Проблема в том, что наша текущая процентная ставка слишком высока?
Услышав вопрос, Ли Цзиньвэй нахмурился и зашагал по офису, сложив руки за спиной. Вроде бы секретарь обращался к помощнику, но создавалось ощущение, что он говорит сам с собой:
— Верно. Сейчас наши проценты очень высоки. Сработает ли? Такая высокая процентная ставка не сохранится, и в будущем обязательно произойдет неприятность!
Помощник смотрел на серьезного Ли Цзиньвэя и молча слушал, не зная, что ответить.
Ли Цзиньвэй долго ходил по кабинету, но вдруг остановился и спросил помощника:
— Ответь мне на вопрос. Знаешь ли ты, как называют трудных родителей?
Помощник пришел в замешательство — он не знал, что творится в голове у Ли Цзиньвэя:
— Как родители могут быть трудными?
— Могут! — серьезно заявил Ли Цзиньвэй. — Трудных родителей называют вчерашними ошибками. Точно так же сегодняшние ошибки являются завтрашними трудностями. Метод развития, который мы применяли в прошлом, заключался в том, чтобы привлечь иностранных инвесторов, взять землю у крестьян и нанять рабочих, как местных, так и из внутренних территорий