Стоило мне сказать это, как глаза секретаря Се загорелись, и он спросил:
— Ты действительно думаешь, что это возможно?
Я ответила:
— Почему нет?
Меня уже нельзя было остановить — я рассказала о том, как занялась малым бизнесом, сколько удавалось зарабатывать и что дневная выручка могла оказаться больше, чем заработная плата за месяц. Секретарь Се то и дело качал головой, непрерывно ходил взад и вперед по кабинету. Наконец он встал передо мной и громко сказал:
— Хорошо, возвращайся домой и дай мне хорошенько всё обдумать.
Но у меня оставался еще один важный вопрос к секретарю Се:
— А можем ли мы располагать лотки на улице?
Он махнул рукой и произнес:
— Можете, занимайтесь торговлей, а потом вернемся к разговору.
Я снова обеспокоенно сказала:
— Но управляющие рынком каждый день нас прогоняют!
Секретарь Се положил руки на пояс и сказал:
— Не волнуйся, я позвоню им.
Ни я, ни мои друзья не ожидали, что встреча с секретарем парткома может так хорошо закончиться. Неудивительно, что, когда я вышла из главного входа уездного парткома, торговцы, ждавшие снаружи, столпились вокруг меня. Кто-то воскликнул:
— Ого, тебя не арестовали?
Я с улыбкой ответила:
— Секретарь Се пригласил меня сесть за стол, напоил чаем — полагаю, что об аресте речи и быть не могло. Но главное, что раскладывать лотки теперь можно, я заручилась поддержкой!
Все колебались, а я знала истинное положение вещей. Как и в прежние времена, я подняла высоко корзину, перенесла ее на обочину дороги, поставила и стала зазывать покупателей, и мой голос был намного звонче и громче, чем обычно. Как только продавцы увидели, что я без малейших опасений приступила к торговле, они последовали моему примеру — стали открывать лавочки и раскладывать товары. И в последующие дни всё шло как по маслу — нас больше не гоняли.
Вскоре партком уезда от имени руководящей группы по наведению порядка на рынке опубликовал знаменитое в истории политики реформ и открытости Иу «Уведомление №i». Оно было написано от руки, и семь-восемь экземпляров были вывешены на улице Бэймэнь. Для нас, предпринимателей, которые занимались торговлей, то было радостное известие, поскольку всем надоело ощущать себя подпольщиками. Когда уведомление вывесили, горожане обступили его со всех сторон и принялись внимательно читать. Эта сцена произвела на меня незабываемое впечатление. За считаные дни количество мелких лавочников и лоточников в начале улицы Бэймэнь увеличилось в несколько раз, и с каждым днем их становилось больше, пока вся улица не оказалась заставлена лотками. Всё больше людей приходили сюда, чтобы что-то купить или просто полюбопытствовать. С этого начался наш «китайский рынок мелких товаров» в Иу.
Сейчас, когда мы с друзьями вспоминаем о событиях того времени, некоторые мне говорят, что я первопроходец рынка города Иу. Некоторые считают, что если бы Фэн Айцянь не побоялась оказаться в тюрьме и не была всерьез принята секретарем парткома уезда, то «Уведомление № I» не было бы выпущено так быстро, и рынок мелких товаров мог быть совсем не таким, как сегодня, не говоря о развитии нашего города! Дело не во мне — просто у нашего Иу есть самый замечательный секретарь Се!
Полное имя секретаря Се, о котором рассказывала Фэн Айцянь, было Се Гаохуа. В июле 1982 года его перевели на должность секретаря парткома уезда Иу, и он проработал в городе до конца 1984 года. Се Гаохуа пробыл в Иу только два с небольшим года, но приобрел репутацию лучшего руководителя уезда в истории Иу. В глазах более шестисот тысяч жителей Иу именно секретарь Се ликвидировал трения в руководстве уезда и действовал по воле народа. Благодаря принятым им решениям получил развитие рынок, ставший основой благополучия уезда. Се Гаохуа надолго останется в памяти жителей Иу.
Когда я приехал в Иу, то услышал, что за два года до этого начался сбор средств на установку мраморной стелы в честь секретаря Се. Позже от этой затеи отказались из-за категорического запрета Се Гаохуа, жившего в Цюйчжоу на пенсии. В конце октября 1998 года мне в составе делегации Союза писателей довелось принять участие в Китайской выставке мелких товаров в городе Иу и посчастливилось лично встретиться с Се Гаохуа и взять у него интервью.
Бывший секретарь уездного парткома, ушедший в отставку, был невысокого роста и выглядел скромнее, чем легендарный человек в моем воображении. Вот что он рассказал о своей жизни и политической карьере в Иу.
Раньше я работал в Цюйчжоу провинции Чжэцзян. Когда я перевелся в Иу, то не был знаком со здешней обстановкой, однако был наслышан о местной традиции «менять куриные перья на сахар». Моя восьмидесятилетняя мать, узнав, куда я собираюсь ехать работать, с грустью произнесла: «Сынок, зачем ты стремишься в такое бедное место?» Слова пожилой матери оставили в моем сердце пульсирующую, ноющую боль. Как чиновник, я должен был дать простому народу хоть что-нибудь. Иу славился своей нищетой — что там можно было сделать? При этом «левое» вмешательство[86] в этом районе тогда было весьма серьезным.
Когда я приехал в Иу, то почувствовал, что местные крестьяне очень активны, и многие отправляются в другие края для ведения торговли, а кто-то раскладывает лотки прямо на улицах. Однако в тех политических условиях местные органы власти обычно преследовали торговцев — разгоняли стихийные рынки, избивали людей. В партком поступало много жалоб.
Однажды у меня в кабинете состоялся разговор с Фэн Айцянь, которая добивалась встречи, чтобы поговорить о справедливости. По правде говоря, это был для меня серьезный урок. Когда она ушла, я долго размышлял о том, что она мне рассказала, и о традиционной мелкой торговле в Иу. Ведь благодаря этой деятельности люди могут улучшить свою жизнь. Так почему бы нам не последовать естественному ходу событий и не быть терпимее к ним?
Когда я высказал свои соображения на собрании руководства уездного парткома, я не ожидал, что подавляющее большинство промолчит. Почему? Позже я узнал, что в Иу с древних времен существует традиция мелкой торговли. Даже в беспокойные годы «критики капитализма» в Иу не смолкали погремушки-барабанчики, извещавшие о начале «обмена куриных перьев на сахар». Руководители некоторых отрядов, производственных бригад и коммун возглавляли небольшие группы и отправлялись в другие регионы для подработки, несмотря на то, что в период «культурной революции» их постоянно подвергали критике сверху.
Однажды я узнал, что в уезде очень популярна поговорка: «Огонь не может полностью сжечь траву, весенние ветры снова дают ей жизнь». При крайней бедности люди всегда придумывают выход, чтобы выжить! То есть какие бы ни устанавливали запреты и куда бы ни прогоняли — корни остаются целыми.
Слова Фэи Айцянь и местных бригадиров сильно меня поразили. Я решил узнать, почему так упорно подавляется мелкая торговля в Иу, и определить, надо ли всё остановить или дать «зеленый свет». Я мобилизовал группу партийных работников для комплексного исследования и выявления мнений всех сторон. Лично побывал во многих деревнях и поселках, таких как Чоучэн, Идун, Суси, Фотан, Итин и других, чтобы на месте разобраться в ситуации. Я прибыл в уезд недавно, и меня в лицо не знали — выходя в народ, было легко получать информацию из первых рук.
Мы досконально изучили обстановку. Выяснилось, что более 50 % населения — за открытие рынков, в том числе оптовых, что это не является проблемой и заслуживает всяческого поощрения. Еще 40 % считали, что проблема невелика и можно попробовать провести эксперимент. Только 4–5 % из опрошенных были против устройства рынков. Исходя из этих результатов, я выступил с предложением на собрании уездных представителей: «Торговля мелкими товарами в Иу является не бременем, а преимуществом, которое следует поощрять и развивать».
Как только прозвучали эти слова, в зале начались споры, и было видно, что большинство присутствующих обрадовались, но были и несогласные:
— Товарищи, наверху категорически против всех видов спекулятивной деятельности, ведь это — «хвост капитализма», и мы должны нанести по этой торговле решительный удар!
Я был очень взволнован, но сдерживал свои эмоции и откровенно всем сказал:
— В другом уезде я занимался «отрезанием капиталистического хвоста», и в итоге желания разошлись с действительностью. Мое решение повлияло на развитие ситуации, вызвало всеобщее недовольство народа. Теперь наша партия призывает к политике реформ и открытости и при ведении работы основывается на реальных фактах. Я совсем недавно в Иу, но благодаря тому, что я услышал от народа и местных руководителей, мне стало понятно, что нет здравого смысла в «отрезании капиталистического хвоста» — в попытке убить традицию «менять куриные перья на сахар».
Тут я сделал паузу. То, о чем я хотел сказать дальше, было важным:
— Когда основная масса людей празднует Новый год, в это время где-то бродячие торговцы идут под ледяным небом по горной заснеженной тропе, чтобы добраться до очередной деревни. Там, переходя от дома к дому, они меняют сахар на куриные перья или пленку куриных желудочков. Вернувшись домой, они сдают высококачественные куриные перья государству, поддерживая экспорт, плохие перья — для производства почвенных удобрений, а пленки, которые служат основой для производства лекарств, — фармацевтическим компаниям, получая небольшую прибыль. Такое ведение дел приносит пользу и стране, и народу — хорошо, как ни крути. Как же можно назвать такую торговлю «занятием капитализмом»? Я четко обозначаю свою позицию: с сегодняшнего дня мы должны перестать преследовать жителей Иу за мелкую торговлю. Поэтому запрещается критиковать такую хозяйственную деятельность. Наоборот, надо всемерно ее поощрять!
После того собрания и было составлено «Уведомление №i». Первые рынки мелких товаров в Чоучэн и Няньсаньли перешли из подпольных в легальные, и для жителей Иу начался переломный период в истории их города.