Я объяснила Хелен, что пока она не может понять эти вещи и лучше будет к ним вернуться, когда она подрастет.
Потом она нашла в одной из книг выражение «мать-природа», которое ей так понравилось, что она долго приписывала матери-природе все, что считала невозможным для человека.
Через год она снова подняла этот вопрос, так что я поняла: нельзя и дальше оставлять Хелен в неведении относительно религиозных вопросов. У нее была тетрадь, куда она записывала все, о чем хотела бы узнать. И там появилось множество таких вопросов: «Кто сделал Землю, людей и все? Почему солнце горячее? Где я была раньше? Как я пришла к матушке? Растения появляются из семян, но я уверена, что человек появляется иначе. Земля тяжелая, но почему она не падает? Где отец-природа – ведь, если есть мать-природа, у нее должен быть муж? Объясни своей маленькой ученице эти вещи, когда у тебя найдется время».
Раз ребенок способен задавать подобные вопросы, значит, он может понять хотя бы элементарные ответы на них. Как-то, проходя мимо глобуса, Хелен вдруг остановилась и спросила: «Кто сделал мир?»
Я ответила: «Никто не знает, как это произошло на самом деле, но я могу рассказать тебе, как мудрые люди старались это объяснить. После долгих размышлений они уверовали, что все силы исходят от одного всемогущего существа, которому они дали имя Бог».
Хелен умолкла, задумавшись, а потом спросила: «Кто сделал Бога?» Как ответить на этот вопрос, я не знала, поэтому уклонилась от него.
Позже я рассказала ей о полной чудес жизни Иисуса и его жестокой смерти. Хелен внимательно слушала, но чудеса казались ей странными. Когда я говорила о том, как Иисус шел по воде к своим ученикам, Хелен решительно возразила: «Значит, он не шел, а плыл!»
В другой раз она меня спросила: «Что такое душа?» – «Никто не знает точно, – ответила я. – Мы лишь знаем, что это не тело, а та часть нашего существа, которая думает, любит и надеется и которая будет жить после смерти тела согласно христианской вере». Затем я спросила Хелен: «Ты можешь думать о своей душе отдельно от твоего тела?» – «О да! – незамедлительно ответила она. – Час назад я думала о мистере Ананьосе, и тогда мои мысли… нет, моя душа была в Афинах, а тело было здесь, в комнате». И прибавила: «Но мистер Ананьос ничего не сказал моей душе». Я объяснила ей, что душа невидима. «Но если я напишу, что думает моя душа, – возразила Хелен, – слова станут ее телом и она сама станет видима».
Однажды кто-то рассказал ей о неземном блаженстве, которое ожидает нас в другой жизни. «Откуда вы об этом знаете? – с улыбкой спросила Хелен. – Вы же ни разу не умирали».
Сильнее всего ее огорчает зло, существующее в мире, и страдания, которые оно причиняет. Факт существования зла и бедствий открывался ей постепенно, по мере того как она яснее понимала жизнь и внешние обстоятельства. Окруженная любовью и добротой многих людей, Хелен с самого детства осознанно стремилась к добру. Можно сказать, что она тянется к нему инстинктивно и не видит различия между безвредным, безразличным и неумышленным злом. Ее чистой душе одинаково противно любое из них…»
«Мы будем говорить… и петь!»Обращение Хелен Келлер к членам Общества обучения глухих устной речи
8 июля 1896 года
Если бы вы только знали, как радостно мне иметь возможность выступать перед вами, я думаю, тогда вы бы поняли, как ценен дар слова для глухих и почему я так страстно желаю, чтобы каждый глухой ребенок в мире обрел этот дар. Для меня очень странно то, что мнения ученых и преподавателей не сходятся в этом вопросе. Я не понимаю, почему ученые, которые интересуются нашим образованием и воспитанием, не могут оценить, какое удовлетворение чувствуем мы, глухие, получая способность выражать свои мысли и чувства живым, всем понятным словом… Дар слова для меня – бесценное благо! Оно делает меня ближе к тем, кого я люблю, позволяет наслаждаться обществом, от которого я была бы отгорожена стеной, если бы не могла говорить.
Я помню время, когда я бессильно сражалась с мыслями, стараясь максимально полно передать их ручной азбукой. Мысли желали вылететь на волю, бились о кончики моих пальцев, как птицы о прутья клетки, пока однажды мисс Фуллер не распахнула настежь двери, и тогда они расправили крылья и отправились в полет. Сперва, конечно, мне было трудно, и иногда казалось, что я не научусь пользоваться крыльями – со столькими препятствиями и разочарованиями я столкнулась. Но я продолжала работать, зная, что настойчивость и терпение в итоге переломят все. Упорно трудясь, я отчаянно мечтала о том времени, когда смогу говорить, как все люди! Мысль о радости моей матушки, когда она услышит мой голос, поддерживала каждый мой шаг, а неудачи лишь заставляли работать усерднее. Поэтому сегодня мне хочется подбодрить всех, кто учится говорить, и тех, кто их учит: «Не унывайте! Думайте не о сегодняшней неудаче, а о завтрашнем успехе. Да, это очень, очень тяжелый путь, но, поверьте, настойчивостью вы добьетесь своего! Вы преодолеете препятствия и почувствуете радость; взбираясь на склоны, испытаете наслаждение, которого не было бы, если б дорога была ровная и приятная».
Давайте не будем забывать, что никакое усилие на благо добра не пропадает даром. Когда-нибудь где-нибудь мы так или иначе найдем то, что ищем. Мы будем говорить – и петь, как Богом определено, чтобы мы говорили и пели!