Сейчас трудно сказать, что служило для Лебедева теоретической базой. Специального образования у него не было, но известно, что он часто выезжал за границу, где знакомился с организацией и последними достижениями уголовного розыска того времени. Известно, например, что в 1897 г. он предлагал создать в полиции специальные кареты для перевозки заключенных.
Новый руководитель рьяно взялся за дело. Трудно сказать, был ли он хорошим сыщиком. Но, безусловно, он был прекрасным организатором и внес в деятельность сыскной полиции много нового. Лебедев начал с того, что серьезно перестроил помещения сыскной полиции. До этого они имели только один вход, причем из приемной, где обычно толпился народ, всегда были открыты двери в канцелярию и в комнату агентов, за которой находились камеры заключения. Чтобы пройти в кабинет к начальнику сыскной полиции, надо было идти через комнату агентов, причем последние старались сразу выяснить у потерпевших, какое у них дело, обращая особое внимание на наиболее выгодные с финансовой точки зрения дела (поиск сбежавших мужей, жалобы на трактиры и т. п.). Дальше шел коридор в отдел регистрации, куда заключенных вели через общий вход, что давало им возможность увидеться, а то и перекинуться словами с теми, кто находился в приемной. Этот коридор также использовался в качестве туалета.
Лебедев предложил перестроить помещение. Но городская управа отказалась выделять на это средства, а городской архитектор забраковал все планы переделки помещений – сказались неприязненные отношения между администрацией и выборными городскими властями.
Тогда, используя полученные в качестве наградных от Министерства финансов 2000 руб., Лебедев самовольно перестроил все помещения. Были созданы два входа – один для публики, другой для агентов и задержанных, камеры задержанных были изолированы, созданы пять допросных, проведена внутренняя телефонная связь между канцелярией, кабинетом начальника, фотолабораторией и отделом розыска. Построено три туалета, позднее, в 1904 г., проведено электричество.
Не менее активно новый начальник взялся и за делопроизводство. Лебедев сразу обратил особое внимание на создание четкой системы ведения документации. Были введены новые формы ведения документов, значительно (с 11 до 25) выросло количество сотрудников канцелярии, подготовлено четыре машиниста (печатание на машинке считалось чисто мужским занятием). Архив, сваленный в старые камеры, был разложен по годам. Вещдоки, некоторые из которых хранились почти 20 лет, также были разобраны и большей частью распроданы.
Следует отметить введение специальных форм для оформления задержанных: все они должны были заноситься в особую книгу, а копия – сразу отсылаться прокурору. Старая практика задержания без оформления документов была прекращена.
Особое внимание было уделено столу регистрации, где проводилось опознание задержанных. Для этого использовалась картотека, порядок в которой был наведен именно с приходом Лебедева. Первоначально она состояла из архива фотокарточек преступников. В московской полиции их начали делать с 1867 г. Но сами по себе фотографии еще не давали возможности опознать преступника. Эта проблема тогда стояла перед правоохранительными органами стран всего мира.
Первая система идентификации, основанная на системе антропометрических измерений (антропометрия, в просторечье бертильонаж), была предложена Альфонсом Бертильоном. С 1881 г. она была принята в Париже, а с 1888 г. во всей Франции, а затем и в других европейских странах. Основу ее составляли измерения размеров человеческого тела по 27 параметрам, включая поперечное и продольное сечение человеческого черепа, размер грудной клетки и т. д. В России эта система была официально принята в 1890 г. На практике в Москве система бертильонажа стала использоваться с 1892 г., но именно Лебедев, серьезно переоборудовавший фотолабораторию и антропометрический кабинет, вдохнул в нее жизнь.
При Лебедеве стол приводов возглавил полицейский надзиратель И. Е. Бояр, работавший в полиции с 1885 г. Небольшого роста, довольно угрюмый в обычной жизни человек, он был настоящим фанатиком своего дела. Для него возможность изобличить скрывающего свою фамилию преступника была своего рода охотой. Кроме двух алфавитов (регистров), он использовал свой огромный опыт, нередко на глаз устанавливая профессию и социальное положение человека.
Система антропометрических измерений позволяла полиции весьма эффективно выяснять личности задержанных, особенно рецидивистов. Следует отметить, что в паспортах того времени фотографий не было, а различные маргинальные элементы нередко сознательно не имели документов. Это было удобно для рецидивистов и разыскиваемых лиц. Таким образом, для того времени антропометрическая система была серьезным шагом вперед.
С 1902 г. на основе этих данных была налажена выдача справок по запросам рекомендательных контор (в первую очередь для найма прислуги). Нередко это приносило результаты. Так, при проверке служащих Императорского Кремлевского дворца оказалось, что проживающий во дворце служитель Иван Рябов, 20 лет, несмотря на молодость, был уже дважды осужден за мошенничество и кражи.
Новым правилом, введенным Лебедевым, было и требование, чтобы и фотограф Московской сыскной полиции обязательно фотографировал всех убитых и покойников неизвестного звания, а также места преступлений по специальной схеме.
Для более эффективной работы было приобретено специальное оборудование, в том числе фотоаппараты, разработанные Бертильоном для полицейской съемки, оборудование, позволяющее как уменьшать, так и увеличивать снимки, и т. д. До этого фотограф фон Магден работал со своим обычным фотоаппаратом и складывал снимки без всякого порядка.
Естественно, особое внимание начальник Московской сыскной полиции уделял организации оперативной работы. Лебедев отверг сложившуюся традицию разделения города на отдельные районы, за каждый из которых отвечал конкретный сотрудник. Он даже запрещал сотрудникам называться участковыми. Он опасался, что сотрудник будет занят только делами своего участка и не будет помогать другим. Кроме того, подобное разделение на участки, по мнению Лебедева, способствовало тому, что сотрудники начинали собирать так называемые «месячные» с различных заведений, то есть вымогать деньги за покровительство. Вместо этого Василий Иванович требовал, чтобы каждый сотрудник работал по всей Москве. В идеале он считал необходимым специализацию сотрудников на определенных видах преступлений: специалист по карманным кражам не должен расследовать убийство и наоборот.
Следует отметить, что в то время в Европе существовало две схемы организации уголовной полиции, условно называемых английская и немецкая. Лебедев, как видно, в большой степени ориентировался на германский опыт, характеризующийся узкой специализацией сотрудников и отсутствием деления их на территориальные участки.
Примерно в это же время начальник Санкт-Петербургской сыскной полиции В. Г. Филипов внедрял английскую схему организации полиции, то есть распределение сотрудников по территориальным участкам плюс организация небольшой группы сыщиков, работающих по наиболее сложным делам по всему городу (летучий отряд).
Лебедев отвергал практику постоянных осведомителей, получавших регулярную зарплату, так называемых «лягашей» или «поддужных», предпочитая платить осведомителям за конкретные сообщения.
При организации розыска он требовал тщательного осмотра места преступления, составления подробного его описания, активного использования в работе научных методов.
Лебедев пытался наладить более тщательный контроль над своими сотрудниками. Он жестко критиковал и безжалостно увольнял тех, кто использовал службу и знание преступного мира только в корыстных целях, а также тех, кто злоупотреблял спиртными напитками. Вместо того чтобы набирать сотрудников, имеющих опыт разыскной деятельности в полиции или в качестве судебных следователей, он предпочитал набирать молодых сотрудников.
Следует отметить, что к моменту прихода Лебедева в Московскую сыскную полицию уже сложилось ядро опытных сотрудников. Должности чиновников при нем занимали Д. П. Моисеенко и Евстафий Дещинский. Моисеенко занимал эту должность с 1895 г., имел юридическое образование. Дещинский с 1894 г. служил в полиции помощником пристава. Судя по приказам, именно Дещинский взял на себя контроль за ведением документации. Позднее, после перехода Дещинского на должность старшего помощника командира резерва полиции, эту роль взял на себя Кабельдин.
Оперативную работу вели полицейские надзиратели. Судя по отчетам, они чаще работали парами. По количеству раскрытых преступлений среди них выделялся тандем в составе Гавриила Боткина и Василия Кайниха. Оба они были опытными сотрудниками. Оба начинали службу вольнонаемными агентами в 1891 г., когда им было 22 и 21 год, позднее вошли в штат, став полицейскими надзирателями, успешно работали по раскрытию самых разных дел. Не раз отличался своими действиями и Степан Сологуб, служивший в Московской сыскной полиции с 1887 г. Также весьма успешно работали Никифоров, Стефанов, Горяинов, Кабанов и др.
К сожалению, сами дела того времени до нас не сохранились, поэтому об эффективности работы этих сыщиков мы можем говорить только по отчетам. Всего за период руководства Лебедевым Московской сыскной полицией было задержано более 14 000 человек, из них 1149 – по уголовным делам. Было расследовано 204 крупных (как тогда говорили, выдающихся) уголовных дела. Проведено следствие по 1198 кражам. Немаловажно и то, что была налажена выдача справок о судимости и розыске для различных ведомств и частных контор. Также Московская сыскная полиция по-прежнему выполняла обязанности стола находок, выдавала свидетельства об утере паспортов, снабжала билетами на бесплатный проезд по железной дороге. Вообще надо отметить, что Лебедеву не раз приходилось подчеркивать, что именно уголовный розыск является главной и основной задачей сыскной полиции.