[217]. Таким образом, представления о широком использовании физического насилия в полиции, часто встречающиеся в литературе, не подтверждаются.
Как уже говорилось, околоточные получали жалованье примерно в два раза выше, чем городовые. Кроме того, они обычно собирали так называемые «праздничные», то есть практиковали регулярные поборы с владельцев недвижимости и коммерческих предприятий своего околотка. Праздничные собирались на Пасху и Рождество, откуда и пошло их название. В более редких случаях они собирали и месячные, то есть ежемесячные подношения. Но тут уже многое зависело от конкретного околоточного, его взаимоотношений с начальством и умения давить на обывателей. В целом праздничные представляли и воспринимались населением скорее как обязательные поборы, нежели взятки, которые платились за то, что полиция покрывала те или иные нарушения.
В результате успешной службы околоточные могли занять место смотрителя полицейского дома. Другим вариантом карьеры околоточных надзирателей был перевод в полицию за пределами Москвы. Были случаи, когда бывшие околоточные надзиратели московской полиции занимали офицерские должности (помощники приставов, приставы, начальники сыскной полиции). В самой московской полиции назначение околоточного надзирателя на офицерскую должность не зафиксировано.
Исключения касаются только периода начала 1880-х гг., когда бывшие квартальные надзиратели (в дореформенной полиции офицерская должность) иногда назначались околоточными надзирателями. И сыскной полиции, сотрудники которой нередко проделывали путь от вольнонаемного агента или городового, прикомандированного к сыскной полиции, до чиновника сыскной полиции, то есть занимали офицерскую должность. В остальных случаях, насколько возможно судить по имеющимся документам, полицейские надзиратели никогда не занимали офицерских постов. Формально это было вызвано тем, что должность околоточного относилась к 14-му классу по Табели о рангах, а младшего помощника пристава – к 10-му. Однако были околоточные, имевшие и более высокие звания по Табели о рангах, так что формально эту сложность можно было бы обойти. Но фактически это отражало общие принципы формирования полиции.
Для того чтобы определить отношение околоточных надзирателей к своей службе и их профессионализм, мы можем опереться на уровень текучести кадров среди околоточных. Продолжительность службы околоточных надзирателей мы можем проанализировать благодаря списку околоточных за 1902 г.[218], где указаны годы поступления на службу всех околоточных.
Мы видим, что две трети околоточных служили в полиции всего несколько лет, после чего покидали ее ряды. Каждый пятый сотрудник данной группы работал в правоохранительных органах меньше года. Больше десяти лет, то есть значительную часть жизни, в полиции работали не более 15 % сотрудников данной категории.
Таблица 16
Длительность пребывания на службе околоточных надзирателей
Вероятно, высокий уровень требований, ненормированный рабочий график и двойственный характер работы вели к тому, что многие околоточные предпочитали увольняться. Можно предположить, что на желании служить отрицательно сказывалось и отсутствие перспектив карьерного роста.
Обращает на себя внимание тот факт, что многие околоточные за время службы в полиции сдавали экзамены на первый, а нередко и на второй классный чин (коллежский регистратор и губернский секретарь). Обычно, получив классный чин, они увольнялись из полиции. Можно предположить, что, имея в своем активе стаж службы в государственном учреждении и определенный чин по Табели о рангах, околоточные надзиратели занимали места чиновников низшего уровня в различных государственных учреждениях.
В распоряжении исследователей имеются списки околоточных надзирателей на 10 октября 1913 г.[219] и 15 сентября 1914 г.[220] Оба источника включают околоточных, приписанных к участкам и резерву (но не к сыскной полиции). Разница между списками составляет одиннадцать месяцев. Благодаря им мы можем видеть, что, с одной стороны, состав корпуса околоточных оставался стабильным: за 11 месяцев было зафиксировано увольнение 43 околоточных и поступило на службу 43 человека. Но в то же время за год из состава полицейских надзирателей уходило порядка 10 % околоточных надзирателей.
Таким образом, состав околоточных надзирателей формировался из представителей всех сословий Российской империи. Основным критерием при принятии на службу были грамотность и делопроизводственный опыт, а также, по возможности, наличие опыта службы в армии. Следует отметить, что для всех остальных категорий сотрудников полиции служба в армии была обязательной, так что требования к кандидатам в полицейские надзиратели были снижены.
В своей работе околоточные фактически совмещали обязанности сотрудников правопорядка и младших чиновников государственного аппарата империи, что серьезно усложняло их обязанности. Карьерные перспективы были в целом незначительны. Большая часть околоточных надзирателей служила в правоохранительных органах всего несколько лет, что отрицательно сказывалось на уровне профессионализма данной категории сотрудников московской полиции.
16. Офицерский корпус
Офицерский корпус московской полиции состоял из полицмейстеров, приставов, помощников пристава (старших и младших).
По своему происхождению офицеры полиции относились к различным сословиям. В распоряжении исследователей есть 18 личных дел приставов и их помощников, в которых отражена их сословная принадлежность. Согласно этим делам, две трети офицеров полиции имели дворянское происхождение. Подавляющая часть офицеров-дворян, чье имущественное положение известно, не располагали имениями, то есть относились к служилому дворянству.
Были офицеры, происходившие из крестьян, солдатских детей, купцов, мещан. Таким образом, следует констатировать значительное разнообразие сословной принадлежности данной категории сотрудников при преобладании представителей дворянства.
Подавляющее большинство полицейских офицеров имели военное образование. Известно одиннадцать личных дел, в которых указано образование офицера, причем только в одном из них была указана 1-я Московская гимназия[221]. Остальные закончили военные образовательные учреждения. Юридическое образование имели немногие, обычно военные юристы.
Чтобы поступить на должность пристава или его помощника, кандидат должен был иметь чин не ниже 10-го класса согласно Табели о рангах. Это означало, что он имел опыт военной или гражданской службы. Большая часть приставов (77 %), служивших в период 1895–1916 гг., имела военные звания. Остальные имели статские чины.
Таким образом, можно сделать вывод, что корпус офицеров полиции формировался частично из бывших военных, а частично из бывших чиновников. Однако следует учитывать, что существовало ограничение на количество офицеров, которые могли служить в полиции[222]. Периодически издавались постановления Сената о переводе офицеров, служащих в полиции, в статские чины, соответствующие их воинским званиям согласно Табели о рангах, и обратно. Кроме того, наличие статского звания не означало, что данное лицо не начинало службу в армии. Так, А. Ф. Кошко служил в армии и получил звание поручика, затем продолжил свою карьеру в полиции и получал повышения в звании как статский чиновник. Тем не менее спустя 17 лет после увольнения со службы, уже имея звание коллежского асессора (чин 8-го класса, аналогичный званию майора), он был уволен из запаса армейской пехоты тем же поручиком[223]. Еще одним характерным примером является следующий факт. Во время Русско-японской войны 1905 г. на службе в действующей армии находилось 3 пристава и 15 помощников приставов. Воинское звание среди них имел только один человек[224], все остальные носили статские звания. При этом известно, что почти все представители данной группы (16 человек) были призваны как офицеры запаса и получили в армии офицерские звания[225]. Таким образом, значительная часть армейских офицеров при поступлении в полицию переходила на гражданскую службу и получала статские чины.
Логично предположить, что офицеры полиции, имевшие не слишком высокие воинские звания, предпочитали двигаться вверх по карьерной лестнице в статских чинах. Документы подтверждают тот факт, что повышения в статских чинах шли намного чаще, чем в военных, поскольку военным в качестве наград обычно вручали ордена, а не повышения в звании[226].
Показательным является тот факт, что из 28 личных дел рассматриваемой категории сотрудников (хранящихся в ЦИАМ), только двое до службы в московской полиции не служили в армии, но при этом служили в полиции (возможно, после службы в армии). В одном из личных дел следует прямое предупреждение, что по итогам сдачи экзамена «назначения будут производиться по очереди, сообразно полученному количеству баллов на окончательных испытаниях, при условии выхода в запас с переименованием в гражданский чин ввиду неимения свободных военных вакансий»[227].
Все это позволяет сделать вывод, что подавляющая часть офицеров московской полиции имела опыт службы в армии на офицерских постах.
Среди офицеров полиции встречаются представители всех родов сухопутных войск и офицеры казачьих войск, но, согласно имеющейся информации, нет представителей гвардии и флота.
Причины, которые побуждали кандидатов обратиться с прошением о принятии на службу в полицию, различны. В российском обществе престиж полицейской службы был невелик. «Как ты, молодой офицер, и поступаешь на такую ужасную должность»