Я убью его за 30 динаров. Крутое название для денег.
Женя: Динары, это очень красиво. Они у ЦРУ затребовали 120 миллионов долларов на его отравление.
Расул: Но в динарах. И что, и что?
Женя: Когда ЦРУ выплатили, те сказали: «Не получилось, извините».
Расул: Просто все картонные, это все из папье-маше.
Томас: Я представил, как составляют ТЗ на отравление, это конкурс. Нужно отравить, бюджет.
Расул: Да, там же реально документация есть.
Женя: По объективным причинам мы не можем раскрывать цель.
Томас: NDA.
Расул: Что мы хотим от этого направления?
Женя: Но, скажем так, это очень влиятельный человек с усами в Ираке, при власти.
Расул: Он в военной форме, но он не военный.
Женя: Да, и те такие: «Давайте, делаем». 150 миллионов долларов отравление, что там должно быть за отравление, чем они должны травить?
Расул: Я не знаю, там каждая клетка организма должна быть отравлена. Приколись, ничего не получается, химики, не химики. Приходит к ним какой‐то фрейдолог, который говорит: «Его надо с бабой познакомить, но с такой, которая будет отравлять ему жизнь».
Женя: Посекундно причем.
Расул: Будет пилить ему шею.
Женя: Нет, она такая: «Все хорошо», и он такой: «Да господи, я же чувствую, что что‐то нехорошо, ты можешь мне сказать?» – «Нет, нет. Почему ты кричишь на меня? Все вообще замечательно у тебя».
Расул: «Только о себе думаешь, Саддам».
Женя: «Мы же с тобой… Нет же никаких мы. Верно, Саддам?»
Томас: Есть только Саддам.
Женя: Он такой: «Господи, я отравлен». В общем, была попытка в 1997 году, все было невероятно подготовлено, чтобы совершить покушение, и автомобиль с одним из заговорщиков ехал по трассе и свалился в кювет.
Томас: Кувейт.
Женя: Свалился в Кувейт, там просто на Ближнем Востоке все очень близко.
Расул: Кувейт очень маленький, я вам говорю, вот идет дорога в Ираке, а тут Кувейт.
Женя: Такой: «Блин, опять Ирак нас оккупировал». В общем он свалился, туда приехали ДПС.
Расул: Просто случайно заговорщик упал, авария?
Женя: Один он ехал, у них через несколько недель планировалось. Они приехали, начали ему помогать, и в бардачке у него нашли все документы.
Расул: Как глупо, в бардачке
Женя: Где был план покушения, там в плане было нарисовано, это Саддам, так убиваем. Вот наши фамилии и паспортные данные.
Расул: Какая глупость.
Женя: По этим документам, найденным в автомобиле, было арестовано и расстреляно 14 человек.
Расул: Может быть, это опять гон какой‐то? Может, он придумал, ехал автомобиль, случайно в кювет упал, я всех нашел и убил. Может, он 14 офицеров просто так расстреливал, кого видел – молодых, амбициозных, такой: «Блин, это опасный какой‐то». Могло же быть такое?
Томас: Могло.
Расул: В его стиле.
Женя: В 2002 году заговорщиком и исполнителем покушения был пилот «МиГ‐23» ВВС Ирака, он должен был лететь на самолете на какие‐то учения, но резко поменять маршрут и разбомбить дворец диктатора, где в этот момент находился Саддам. Но его на подлете сбили другие самолеты. Вот так вот сохранили шею в целости для правосудия.
Томас: Все же не верится, что США прямо классные ребята в этой истории. Известно, что у них там куча своих интересов, помимо этого, была.
Расул: Я думаю, просто он из-под контроля вышел.
Томас: Это тоже.
Женя: Проект, который вышел из-под контроля. Это как с Франкенштейном, получается. Они его слепили из того, что было, а он им вот такой кукиш.
Расул: Все‐таки мне кажется, что какие‐то бабки он выделил на 11 сентября точно.
Женя: Немножко, но вкинулся.
Расул: Да.
Томас: Задонатил.
Женя: Они такие: «Саддам, слушай, мы все скидываемся. Мы знаем, что тебя не будет, но парням будет приятно. Хоть сколько‐нибудь».
Томас: Еще хотел сказать, в Ираке же и сейчас плохо, по сей день там взрывы, теракты, все на свете, до сих пор черное место.
Расул: Нет, там уже типа полегче, как будто.
Томас: Полегче, чем 10 лет назад, но все равно это черное место, там ничего нет, там очень плохо. Хотелось бы обратиться к будущим диктаторам.
Женя: Пожалуйста.
Томас: И к нынешним, если есть.
Женя: Нынешних я не знаю, если есть будущие, пожалуйста.
Расул: Если что, нас не трогайте, по-братски просто, и все. Всех убейте, нас не трогайте.
Женя: Мы – это Томас Гайсанов, Расул Чабдаров, Евгений Чебатков.
Красные кхмеры
Коренной народ Камбоджи пережил метрополию Франции, во время Второй мировой войны – захват Японией, а после устроил Кхмерское восстание – шестилетнюю борьбу за полную независимость. Колонизаторы, уходя, часто оставляют после себя поприще для смуты. Так было и в этот раз. Гражданская война, породившая уничтожение стратификации, произведений искусства, а главное – самый масштабный геноцид Индокитая.
Женя: Сегодня у нас очень интересная тема. Она посвящена Индокитаю, конкретно одному из его государств. Для начала, что такое вообще государства Индокитая и что такое Индокитай?
Расул: Регион такой.
Женя: Регион, правильно.
Расул: Интересно, а какие страны в Индокитай входят?
Томас: Индия, Китай?
Женя: Как минимум. Но сегодня мы говорим про Камбоджу, и тема наша – красные кхмеры.
Расул: Вау, кхмеры.
Женя: Да, кхмеры – коренные жители Камбоджи.
Расул: Это нация?
Женя: Да. А я думал, что ты должен пройти определенный этап каких‐то испытаний, чтобы стать кхмером.
Томас: Давай, может, подумаем, как это еще говорить? В «кхмерах» очень много согласных.
Расул: Может, хмеры?
Томас: Давайте чкхмеры говорить.
Женя: Мне, кстати, удобно чкхмеры.
Томас: Чахохбили. Это их так грузины называют.
Женя: Итак, красные кхмеры – это, соответственно, образование коммунистов, об этом мы поговорим позже, а начнем с общих сведений.
Расул: А вот почему коммунисты себе красный цвет забрали, не знаешь?
Женя: Это интересный вообще вопрос, кстати.
Расул: Может быть, борьба, кровь, что‐то такое.
Женя: А у кого были красные мундиры?
Расул: У гусар, у бояр. У англосаксов были.
Томас: Короче, кхмеры – это самоназвание. Они не говорят: «Мы камбоджийцы», они говорят: «Мы кхмеры».
Расул: Красные – значит «коммунистические».
Женя: Да. Вообще, что происходило в Камбодже до всяких там красных кхмеров?
Расул: До туристического бума.
Женя: В начале IX века образовывается Кхмерская империя, и они спокойно и мирно живут 400 лет. Вообще никого не трогают, просто живут, развиваются.
Томас: В смысле империя? А Лаос, Бирма входили туда, интересно? Насколько большая империя?
Расул: Да они назвали себя империей, но она не была большой. Просто типа: «Я император».
Женя: Это как торговые центры в региональных городах называют.
Томас: Торговый центр «Империя».
Женя: В общем, Камбоджа находилась в выгодном положении для европейских завоевателей. В какой‐то момент туда прибывают французы и такие: «Давайте договор с вами заключать дружеский?», и договор был максимально неравноправным. То есть, получается, чкхмеры передавали французам территории, ресурсы, возможность размещать свои войска, политическое, экономическое влияние, а французы чкхмерам – наклейки футболистов сборной Франции.
Томас: «Вау, они приклеиваются?»
Женя: «Карим Бензема, ты чего, гуляем».
Расул: «Порт, мы вам порт за это. Все реки ваши».
Томас: «Государственный язык».
Расул: «Дидье Дрогба».
Женя: В какой‐то момент камбоджийцы сами не поняли, как стали французской колонией. Багеты, береты.
Томас: Пудели везде.
Женя: И, соответственно, проституция.
Томас: Серьезно?
Женя: Везде все французское. Французы пришли, ну что они еще принесут?
Томас: Разврат.
Женя: По сути, с XVI века начинается активное французское вмешательство во внутренние дела государства, то есть это полноценная их колония. Масштабное национальное освободительное движение начинается только в XX веке.
Расул: Ни фига себе.
Женя: То есть уже в 30‐е годы XX века.
Расул: Просто устали уже, наверное.
Женя: Между мировыми войнами, когда у Франции, как и у всех крупных империй, дела пошли не очень, камбоджийцы такие: «Все, нам французская администрация не нравится», и понеслись национально-освободительные восстания. Начинается Вторая мировая, и в этот период французам вообще тяжело, они, по сути, оттуда уходят.
Томас: Они героически сражаются с Германией?