Женя: Он очень часто ссылался на свою «Зеленую книгу», даже на выступлениях в ООН, он говорил: «Почитайте “Зеленую книгу”».
Он все время подчеркивал, что эта книга важнее всех остальных книг на планете, потому что можно оттуда почерпнуть очень многое.
Томас: Нормально он ее пиарил. Наверное, сказал издательству: почаще говорите о книге.
Расул: Даже важнее, чем книга Натальи Красновой?
Женя: Он такой, где‐то на том же уровне, как книга Натальи Красновой «Бывшие: Книга о том, как класть на тех, кто хотел класть на тебя». На самом деле Наталья Краснова невероятно популярная в Ливии, и вот на уровне с книгой Каддафи. Просто бестселлер.
В 1977 году Каддафи объявил, что государства в привычном виде больше не существует.
Расул: А как тогда?
Женя: Он очень любил провокационные высказывания. Он обратился к народу на канале «2x2» и сказал: «У вас страны больше нет. Ливии больше нет».
Расул: Очень интересно.
Женя: Дальше говорит: «Теперь каждый гражданин сам управляет нашей страной».
Расул: Это как?
Женя: Каждый из вас управляет Ливией.
Расул: Очень прикольная мысль.
Женя: Его анархическая концепция стала ширмой, прикрывшей неограниченную власть Каддафи, которую он обозначил для себя в тот момент. Он сказал: «Мы все управляем страной, и у нас нет никаких ограничений, и у меня тоже, но у меня на самом деле».
Эту его концепцию часто сравнивают с концепцией русского анархиста Кропоткина.
«Джамахирия» сочетала черты чего‐то среднего между советской диктатурой и классической абсолютной восточной монархией.
Он пытался все как‐то сплести в одно. Это были левые, очень много левых революционных риторик, #MeToo, феминизм, гендеры.
Расул: Знаешь, почему так делали? Там же племена у них, и они там реально рулят. Он просто очканулся все племенные связи разнести жестко, как в Советском Союзе.
Женя: Расул очень точно сейчас объясняет, в чем была главная сложность: Каддафи приходилось балансировать на левых взглядах и родоплеменных связях ливийских традиций.
Расул: «Левые взгляды» – это поддержка Советского Союза, а родоплеменные традиции – это поддержка народа.
Женя: Именно в это время закладывается неравенство в распределении средств для регионов.
Каддафи начал выделять чуть больше денег своему родному региону Триполи и племенам, с которыми он связан. Тем племенам, которые традиционно враждовали с ним, он выделял гораздо меньше денег. Сначала разрыв был небольшим, но постепенно начал сильно увеличиваться, и страна стала делиться на привилегированные регионы и непривилегированные.
Расул: Хватит кормить Триполи.
Женя: Киренаика – запад страны, очень злились, потому что нефть в основном добывали у них, а доходы уходили Триполи. Раскол в обществе нарастал, сложно было с этим справляться.
Женя: А что же там с внешней политикой при Каддафи?
Томас: Так, интересно.
Женя: Что касается соседей Ливии, Каддафи следовал идеям Насера: очень стремился к панарабизму и был сторонником единства всех арабских народов, соединения их в одну единую арабскую нацию.
После смерти президента Египта в 1970 году Каддафи попытался стать лидером и лицом арабского мира, организовать федерацию арабских республик.
Расул: Лигу арабских государств не он создал разве?
Женя: Нет, тогда, когда она возникла, Каддафи было 3 года. В Лиге были Ливия, Египет и Сирия.
Расул: Да. Они даже в какой‐то момент стремились создать единое государство.
Женя: Но не смогли согласовать условия слияния. Слияние государств – сложный процесс.
Расул: Насколько я знаю, в одно время Египет и Сирия были единым государством. Прикол в том, что они очень далеко друг от друга, ничего не вышло.
Женя: Как Калининград и Россия.
Расул: Почему у арабов была такой навязчивой идея объединения? Когда Османская империя разрушилась, англичане такие: «Мы сделаем единое арабское государство». Их клинило, что турки полностью заправляют исламским миром. Их подтолкнули арабский национализм и разрушение турецкой империи.
Томас: А сейчас, интересно, есть у арабского мира к туркам претензии?
Расул: Нет, к туркам нет, но, я думаю, у них есть эта идея объединения, но она уже больше завязана на каких‐то джихадистских темах. Это же все в 1948 году началось, Палестина и дальше эти антитеррористические организации, они там тогда появились все.
Женя: Интересно. Ливия параллельно начала территориальный спор за один кусок…
Томас: С Чадом?
Женя: С Чадом, да. И Ливия оккупировала эту территорию в 1973 году. Спор привел к ливийскому вторжению в Чад, одну из самых бедных стран мира.
Томас: Ливия вошла в Чад.
Расул: Как раз когда Клава Кока покинула Чад.
Женя: В конце концов не получилось ничего урегулировать военным методом, и все закончилось мирным соглашением. Ливийские войска не смогли победить беднейшую страну в мире и покинули Чад.
хотя они не очень долго там находились. И только в 1994 году полностью их оставили.
Расул: С 1972 по 1994 год? Офигеть.
Женя: Каддафи также стал решительным сторонником организации освобождения Палестины и был одним из лидеров этого движения. В конечном итоге это нанесло большой ущерб отношениям Ливии с Египтом в 1979 году. Египет пришел к Ливии и к Каддафи: «Мы должны сказать тебе одну новость. Я не знаю, Каддафи и вы, ливийцы, как вы к этому отнесетесь, но мы, египтяне, хотим с вами быть откровенными: мы считаем, что освобождение Палестины – это вау».
Расул: Любое освобождение – это очень круто.
Женя: Египет такой: «Мы полностью за вас, но мы заключили мир с Израилем. Но эмоционально мы за освобождение Палестины». Они очень поругались на тот момент: Египет и Ливия. Каддафи считал это большим предательством – тему с заключением мира с Израилем.
Женя: В тот момент, когда отношения ухудшились, с Каддафи связались советские войска.
Томас: Добрый вечер.
Женя: Советский Союз связался с Ливией.
Томас: За мостом.
Женя: Передали им очень много разных гостинцев: яблоки, алматинскую икру.
Расул: Осетрину.
Женя: Медвежатину.
Расул: Да.
Женя: Сверхзвуковые истребители «МиГ‐25».
Томас: Это все вам в корзиночках.
Женя: Советское правительство заявило, что полностью поддерживает стремления по созданию Сахарского исламского государства и поддержит Ливию.
Расул: Неожиданно.
Томас: Неожиданное название страны придумали.
Женя: Также известным в политике Каддафи был тот момент, что он начал поддерживать повстанцев не только в соседних регионах и в Африке, но и по всему миру.
Начал он, конечно, с поддержки…
Расул: Кубы.
Женя: Нет. Повстанцев Сьерра-Леоне и Либерии. Это были мусульманские группы, которые стремились прийти к власти. С Каддафи начали связываться маленькие исламские организации по всему миру, которые говорили: «Мы бы хотели этим заниматься». И это означало, что они гарантированно от него получат финансирование. Ему всего лишь надо было сказать об их существовании.
Расул: Прикинь, рок-группа пришла на этом моменте.
Томас: Он как бизнес-ангел работал.
Женя: Да.
Томас: Как инкубатор. Я беру все стартапы, даю инвестиции.
Женя: Маленькие исламские организации выходили к нему и говорили: «Можете подписаться на нас?» Он такой: «Что подписать?»
На протяжении 1970‐х годов его режим был замешан в подрывной деятельности во многих странах, но самое, конечно, известное – это то, что он поддерживал бойцов ИРА.
Женя: Также он был спонсором движения «Черный сентябрь».
Томас: Звучит круто. Масло черного тмина.
Женя: Да.
Расул: Это как будто рэп-альбом какой‐то: «Движение черного сентября».
Женя: За окном сентябрь, в сердцах праздник, и сегодня на нашем музыкальном фестивале выступят ребята из Мюнхена, «Движение черного сентября», встречаем.
Расул: Вот эти красные всякие там немецкие бригады.
Женя: На самом деле это террористическая организация, и они устраивали взрывы.
Они взорвали берлинскую дискотеку в 1986 году, пострадало около 200 человек, погибло трое. Большинство из пострадавших были военнослужащими США, которые были на этой вечеринке.
Он заплатил Шакалу Карлосу…
Томас: Кому-кому?
Женя: Шакалу Карлосу.
Расул: Это же фильм про него еще был. «Шакал» называется.
Женя: «Шакал Карлос». Он заплатил Шакалу Карлосу, чтобы тот похитил некоторое количество министров в Саудовской Аравии, в Иране, и запугивал их.
Томас: Ни фига себе, такой тип был, который мог просто взять и похитить министров.
Расул: Вот это время было.
Томас: Запугивать их, рассказывать страшные истории.
Женя: Напряженность между Западом и Ливией росла, она достигла пика при президентстве Рональда Рейгана, который называл Каддафи не иначе как «бешеная собака с Ближнего Востока».