Расул: Получается, не мы железный занавес установили?
Женя: Это мелкобританцы.
Расул: Опять?
Томас: Даже тут они?
Женя: Уинстон Черчилль же был инициатором того, чтобы весь западный мир изолировался от СССР.
Томас: Ой, хитрый лис.
Женя: Конечно. В общем, представьте себе ситуацию: у США и СССР начинается нарастание общих претензий друг к другу. Все друг на друга начинают коситься, развязывается холодная война, и тут обнаруживаются явные зоны влияния, просто очевидные. Ким Ир Сен говорит: «Мы должны объединить страну, где, конечно, лидером буду я».
Женя: Ли Сын Ман говорит: «Мы должны объединить страну, где лидером будет Ким Ир Сен? Конечно, я, чуваки, вы что, угораете, что ли?»
Томас: Вы видели его вообще?
Женя: Каждый из них считает, что ответственность за Корею лежит на нем. Притом официальной столицей всегда был Сеул, это Южная Корея.
Томас: Да.
Женя: Пхеньян – это крупный город, но не столица, и северные корейцы такие: «Мы должны освободить столицу, там какие‐то южане засели». В 1948 году обе Кореи принимают конституции и провозглашают единую Корею с президентом в каждой из частей.
Томас: Да, и с оккупированной территорией.
Женя: Да, да. Показательно, что, в соответствии с северокорейской конституцией, столицей страны все равно признавался Сеул, и они говорили, что должны обязательно, во что бы то ни стало его забрать. Это был 1948 год. В 1949 году советские и американские войска и танки покидают территорию Кореи. Они такие: «Как будто, знаете, в гости пришел».
Расул: Да, да, да.
Женя: Начинает пара ссориться…
Расул: Причем из-за вас, да. Из-за вас прямо жестко поссорилась.
Женя: Ты такой: «Ну что, пожил я у вас немножко, ребята, у вас тут уютно очень».
Томас: Да, в чужой дом полезешь, виноватым будешь.
Женя: Ладно, давайте. В 1949 году южнокорейцы пытались проникнуть на территорию Северной Кореи и совершить провокации. Сколько раз, вам кажется?
Расул: Раз 10, думаю.
Женя: 2 617 раз, 2 617 попыток, 71 фиксация нарушений воздушной границы и 42 вторжения по воде.
Расул: Могло ли такое быть?
Томас: Активно они, конечно, двигались.
Женя: Китайское правительство очень напряженно следило за происходящим в Корее. Мао Цзэдун был убежден в том, что американская интервенция в Азию дестабилизирует всю обстановку. Он понимал, что рано или поздно эта ситуация коснется и Китая. 12 января 1950 года государственный секретарь США Дин Ачесон заявил, что американский оборонный периметр на Тихом океане охватывает Алеутские острова.
Расул: Знаем такие.
Женя: А также японский остров Рюку и Филиппины, что говорило о том, что Корея не входит в сферу ближайших государственных интересов США. Этот факт прибавил решимости северокорейскому правительству в развязывании вооруженного конфликта. Северокорейцы прибыли к Сталину и начали с ним разговаривать о возможной поддержке со стороны СССР, а к тому времени история ядерного оружия насчитывала всего 5 лет.
Томас: Как и его успешного применения.
Женя: Но с обеих сторон были те, кто мог бы их применить. Американцы уже применили, и это было, мягко говоря, волнительно. В тот момент Объединенный комитет начальников штабов США разработал план нанесения ядерных ударов по Китаю. В случае активности Северной Кореи они предлагали сразу атаковать Китай, потому что они знали, откуда ноги растут. Имелся также план атаки Советского Союза, но европейцы начали протестовать, выступать с протестами, потому что понимали, что это все может непонятно куда привести.
Томас: Все на них полетит.
Женя: Поедет.
Женя: Покатится. По утверждению бывшего начальника оперативного управления Генерального штаба северокорейской армии Пак Сон Чхоля, подготовка к нападению на Республику Корея была начата еще в 1948 году. Окончательное решение Ким Ир Сен принял по возвращении со встречи со Сталиным. Сталин в тот момент, ссылаясь на недостаточную степень готовности северокорейской армии и возможность вмешательства США в конфликт с применением ядерного оружия, предпочел не удовлетворять просьбу Ким Ир Сена, однако вживую ему пообещал удовлетворить. Когда Ким Ир Сен уехал, Сталин сказал: «Не надо ничего».
Томас: Отбой.
Женя: Кто‐то тут хитренький.
Томас: Ну-ну.
Женя: Вероятнее всего, Сталин считал, что ситуация в Корее может привести к новой мировой войне.
Томас: И будучи большим гуманистом…
Женя: Да, Сталин не тот человек, который связан с какими‐то жертвами или убийствами. Он бы себе такого не позволил.
Томас: Если можно избежать крови, он всегда избежит.
Женя: Конечно, он всегда будет ее избегать. Тем не менее позже мы все‐таки поговорим, как СССР поддерживал Северную Корею. Не так, как ожидал Ким Ир Сен.
Томас: Они такие: «Ударьте ядерными ракетами по ним. Ким Ир Сен, привет».
Женя: Да.
Расул: Ядерные ракеты есть, бум.
Мне кажется, в то время люди вообще были максимально безумными, в 50‐е годы. Потому что у них мышление такое позднее.
Женя: Послевоенное?
Расул: Нет, позднее. Они родились в XIX веке, когда люди грубые были очень.
Женя: Да, да.
Расул: Жизнь ничего не стоила.
Томас: И на фоне Второй мировой еще.
Расул: Первая, Вторая войны дали невероятный толчок развитию оружия вообще. Автоматы, огнеметы появились. Не как раньше, просто сабля, вот к этим дикарям попало еще другое оружие. Ядерные бомбы, представляешь? Как это дико вообще – просто сбросить ядерные бомбы на два города.
Женя: Да.
Расул: Я уверен, даже когда на японцев сбросили, они такие: «Ну, бывает», – настолько все жестоко было тогда. Не то что жестоко, сурово, что ли.
Томас: Я думаю, что все представляли себе, что мир всегда война теперь, мне кажется, такое было настроение.
Расул: Да, тоже может быть. Поэтому не удивлюсь, если Ким Ир Сен реально просил: «Бахнем бомбой? Давай сделаем!»
Женя: Он так и просил. К началу 1950 года северокорейские вооруженные силы превосходили южнокорейские во всех сферах. Наконец после немалых колебаний, поддавшись на настойчивую уверенность Ким Ир Сена, Сталин сказал, что не будет противодействовать и морально его поддерживает. Соответственно, Ким Ир Сен собрал всех своих ребят. В предрассветные часы 25 июня северокорейцы под прикрытием артиллерии перешли границу с южным соседом и двинулись на Сеул.
Расул: Молодцы какие.
Женя: Численность сухопутной группировки, обученной советскими военными советниками, составляла 175 тысяч человек.
Томас: Это внушительно, да.
Женя: У них с собой было 150 танков Т‐34. Так вышло, что у них все танки были советскими.
Томас: Они просто очень хорошо копировали.
Женя: И 172 боевых самолета. Со стороны Южной Кореи численность сухопутной группировки, которую обучали американцы, составляла 90 тысяч человек.
Томас: В два раза меньше.
Женя: Южнокорейская армия почти не имела никакой боевой техники, только дюжину легких учебно-боевых самолетов, которые были больше учебные, чем боевые. Правительство Северной Кореи заявило, что изменник Ли Сын Ман вероломно вторгся на территорию Северной Кореи, КНДР, что он сидит в Сеуле, и сейчас его будут наказывать.
Расул: Как говорил Богдан Титомир: «Грязные Ли Сын Маны будут наказаны».
Женя: Продвижение северокорейской армии в первые дни было весьма успешным, и 28 июня состоялся бой за столицу Южной Кореи – Сеул. Конечно, южнокорейцы отбивали ее, защищали, но противникам удалось захватить город.
В тот момент у Южной Кореи был шок. Все командование, в том числе Ли Сын Ман, отступило. К середине августа 90 % территории Кореи было подконтрольно северокорейцам.
Женя: В тот момент в США государственный секретарь Дин Ачесон в своем докладе конгрессу заявил, что война маловероятна. Трумэну о начале войны сообщили через несколько часов после ее начала, в связи с тем что он на выходные отправился на родину в Миссури, а госсекретарь Ачисон на выходные в Мэриленд. Развлекались.
Расул: На выходные, прикинь.
Женя: Несмотря на послевоенную мобилизацию американской армии, которая существенно ослабила их в регионе, США все еще обладали большим военным контингентом в Японии под командованием генерала Дугласа Макартура. И там еще были британцы. В начале войны Трумэн приказал Макартуру обеспечить южнокорейскую армию военным снаряжением и провести под прикрытием авиации эвакуацию всех граждан США.
Трумэн не внял советам своего окружения развязать войну против КНДР в воздухе, однако ему говорили, что надо захватить небо, и тогда все будет четко. Он сказал: «Нет, нам такое неинтересно, мы сами разберемся». 25 июня в Нью-Йорке собирают Совет безопасности ООН, главным там был корейский вопрос. Представитель Югославии воздержался от голосования, а советский посол Яков Малик его бойкотировал.
Томас: Яков Малик?
Женя: Малик, я подумал, у него какие‐то индийские корни.
Женя: По другим данным, СССР не участвовал в голосовании по поводу корейской проблемы, так как к этому моменту уже отозвал свою делегацию из США. Вместе с тем некоторые страны социалистического сообщества выступили с резкой критикой Америки. Например, чехословацкий представитель направил письмо, оно звучало следующим образом: «Правительство Чехословацкой Республики в телеграмме генеральному секретарю Организации Объединенных Наций от 29 июня заявляет, что решение членов Совета безопасности по Корее, на которое ссылается президент Соединенных Штатов Америки, грубо нарушает устав Организации Объединенных Наций и явл