Анрэй ждал Флориану, стоя посреди комнаты. Руки, сжатые в кулаки, казалось, еще хранили тепло ее ладоней, которые он держал в храме. Он ощущал его так остро, словно все еще прикасался к ней.
Он вздрогнул, услышав шаги. Без сомнений это она. Ее тихую поступить он узнавал мгновенно. Какие признаки любви перечисляла Флориана? Любовь – это когда отличаешь ее шаги от тысячи других. Анрэй хмыкнул. Кто бы подумал, что с ним такое случится.
Она шла, опустив голову. Прекрасное видение, словно окутанное снегом, с россыпью солнечного света по плечам. Приоткрытые губы влажно блестели, глаза, когда она подняла голову и смело встретила его взгляд, смотрели с вызовом. Она походила на без вины приговоренную, готовую принять мученическую смерть, но не сдаться.
Это он сделал ее такой? Он тот бесчувственный палач, что издевается над ней? В эту минуту Анрэй ненавидел себя, но ничего не мог с собой поделать. Измениться не в его силах. Он просто не мог ее отпустить. Даже понимая, что это будет правильно и честно по отношению к ней. Просто не мог…
— Флориана, — позвал он ее, понизив голос до шепота, от которого она задрожала. Губы произносили имя жены, пробуя его на вкус, перекатывая по небу, как редчайшее вино. От него во рту возник сладкий привкус. Еще слаще на вкус была она сама.
Больше никто из них ничего не сказал. В эту ночь слова лишились смысла. Были важны лишь действия.
Анрэй протянул к жене руки, умоляя первой сделать шаг навстречу. Это подарило бы ему надежду, что еще не все потеряно, что между ними может быть что-то большее, чем просто договор. Но она стояла неподвижно. Прекрасное, но чуждое изваяние.
Ничего, значит еще не время. Значит, в другой раз. А сейчас он сам пойдет к ней. И гордость смолчит, как молчала все это время. Потому что ничего он не хотел так сильно, как быть любимым этой женщиной. Отчего-то ему было важно, чтобы именно она восхищалась им. Именно она скучала по нему и жаждала его объятий так же сильно, как он жаждал ее всю.
Касаясь Флорианы, Анрэй надеялся, что сумеет сдержаться, если она об этом попросит. Хотя даже думать о подобном было неприятно, ведь он уже пылал от страсти и хотел одного: обладать ею, чувствовать какая она тесная, горячая и влажная. Он слишком часто думал об этом последний месяц вынужденного воздержания. Но, удивительное дело, ему и в голову не приходило найти ей замену. Пусть и на время. Словно она приворожила его, навсегда сделав для него других женщин непривлекательными.
Анрэй погладил нежную, мягкую кожу ее плеча. Прижался губами к изгибу шеи, вдыхая чудесный аромат жены. Она не сопротивлялась. Напротив, подалась навстречу. Теперь ее грудь касалась его груди. Она обняла его за шею, притягивая к себе. Если это не согласие, то он ничего не понимает в женщинах.
Он не сомневался в ее ответном желании. При мысли о том, что она хочет его столь же сильно, как он ее, он стал твердым как камень.
Наконец Анрэй поцеловал Флориану. Девушка застонала, когда он чуть сжал ее ягодицы, плотнее придвинув ее к себе. Пусть почувствует силу его страсти. Как он пульсирует от желания обладать ею.
Анрэй прервал поцелуй, чтобы вдохнуть. Голова кружилась, от нетерпения дрожали руки. Сорвать бы с Флорианы сорочку и овладеть девушкой без промедления, но это будет нечестно по отношению к ней. Ему потребовалась вся сила воли, которой у него было немало, чтобы контролировать себя.
Когда он потянул сорочку с ее плеч, Флориана вдруг покачнулась. Пришлось придержать ее за талию, иначе бы упала. Анрэй заглянул ей в лицо – оно было бледнее ее сорочки.
Очередная уловка чтобы держаться от него подальше? Эта непрекращающаяся игра утомляла, но она же и заводила. Он решил: Фло притворяется, чтобы избежать близости, и уже собрался заявить, что ничего не выйдет, как девушка обмякла в его руках.
Возбуждение вмиг спало, оставив после себя боль неудовлетворенности. Флориана потеряла сознание, и причина, конечно, не в первой брачной ночи. Прежде девушка не была столь чувствительной.
Подхватив жену на руки, Анрэй отнес ее на кровать. Он и сейчас ощущал, какая она горячая, но только теперь догадался прижать губы к ее лбу, проверяя температуру. Стоило признать: Флориана пылала не от страсти к нему, у нее был жар.
В первую секунду он растерялся. Не так-то легко перестроиться с мыслей о страстной ночи на мысль о больной жене. Но Фло застонала, не приходя в себя, и его будто колодезной водой окатили. Лекаря! Немедленно!
На крик прибежал Бен и тут же умчался за лекарем. Пока тот не явился, Анрэй сидел на кровати у ног Флорианы, не зная, чем ей помочь. Ожидание было невыносимо. Минуты текли невероятно медленно.
Как так вышло? Что вообще происходит? Симптомы Фло не походили на обычное недомогание. Это что-то серьезное. Даже он – далекий от лекарского искусства человек – это понимал.
Прошла, как ему показалось, вечность, и явился лекарь. Он тут же развернул бурную деятельность.
— Выйдите, будьте добры, — сказал он Анрэю.
— И не подумаю, — он не тронулся с места.
— Но мне необходимо сосредоточиться.
— Я не помешаю вашему сосредоточению, не переживайте.
Наверное, лекаря впечатлил голос лэрда или его строгий вид, но спор он не продолжил.
Анрэй сдержал слово и не вмешивался, со стороны наблюдая за осмотром Флорианы. При помощи трубки лекарь прослушал ее дыхание; посчитал пульс; приподняв веки, заглянул в глаза; пощупал живот.
— Жар необходимо сбить, — заявил он в результате. — Прикажите служанкам обтирать лэйди холодной водой и делать примочки.
— И это все? — возмутился Анрэй. — Каков ваш вердикт? Что с ней?
— Этого я пока не понял. На простуду не похоже – легкие чистые. Живот тоже в норме, а значит не отравление. Собьем жар и понаблюдаем симптомы, а там видно будет.
Но ни обтирание, ни компрессы Флориане не помогали. Ей становилось хуже. Она сгорала на глазах. Заподозрив, что служанки недостаточно стараются, Анрэй сам взялся за дело.
Пальцы сводило от ледяной воды, принесенной с улицы, но они тут же отогревались стоило коснуться Флорианы, такой горячей она была. Анрэй проводил мокрой тряпкой по ее лбу, шее, ключицам и груди, вплоть до низа живота. Капли застывали на девичьем теле прозрачными бусинами. Жар раскрасил ее щеки румянцем. Она была прекрасна, и Анрэй обмирал от ужаса при мысли, что может ее потерять.
Он взял ее руки в свои и прижал к губам. Не было сил смотреть на нее такую безучастную и далекую.
Она металась в бреду, что-то шептала. Ему показалось: чье-то имя. Но так тихо, что пришлось наклониться к самым губам, чтобы уловить – Рик. Анрэй резко выпрямился, чтобы не слышать, как с уст жены слетает имя соперника. В минуту слабости она звала не его. Он не считал себя кровожадным, но в эту минуту пожалел, что сохранил мормэру Морею жизнь. Ему еще хватило наглости явиться на свадьбу. Одним безымянным богам известно, чего Анрэю стоило сдержаться и не пронзить наглеца мечом.
Лекарь провел еще один осмотр, а потом еще и еще. Уже занялся рассвет, закончилась первая брачная ночь, а он так и не установил, что с Флорианой. Анрэй был в ярости. Он не выносил беспомощности. Она выводила его из себя.
От гнева лэрда лекаря спасла одна из служанок. В какой-то момент она подошла к Анрэю и шепнула так, чтобы лекарь не слышал:
— В крепости живет знахарка, лэрд. Она может помочь.
— Ты знаешь, где ее искать? — спросил он, и девушка кивнула. — Тогда приведи ее сюда.
Служанка выбежала из покоев, и снова потянулось ожидание.3ec623
Надо отдать девчонке должное: обернулась она быстро. Буквально за полчаса. С ней пришла обычная на вид женщина. Ни зеленого оттенка кожи, по которому как утверждали легко отличить ведьму, ни бородавок у нее не было. Но лекарь при ее виде ощетинился, точно пес при виде кошки.
— Она что здесь делает? — забыв с кем говорит, вспылил он, но тут же поправился: — Простите, лэрд, но эта женщина – ведьма. Ее нельзя допускать к лэйди. Она ее убьет.
— Лэйди и без того умирает, — произнес Анрэй. — И ты ничем ей не помогаешь. Ты даже не в силах облегчить ее страдания. Если это сделает она, — он кивнул на знахарку, — так тому и быть.
— Я не могу при этом присутствовать, — заявил лекарь. — Выбирайте: или она, или я.
Анрэя одолели сомнения. Отказаться от лучшего лекаря Кингросса было опасно. Вдруг Фло станет хуже? Но потом он посмотрел на жену. Куда уж хуже? Она едва жива. Лекарь даже жар не сбил.
— Вы свободны, — кивнул Анрэй мужчине.
— Вы совершаете ошибку, — сказал он, подхватив свой чемоданчик.
Все провожали его молчаливыми взглядами. Едва дверь за лекарем закрылась, знахарка взялась за дело. Она провела тот же осмотр. Действия были так схожи, что Анрэй задался вопросом: в чем разница между лекарем и ведьмой? Неужели только в поле?
Закончив осмотр, знахарка выпрямилась. Анрэю не понравился ее хмурый вид, и он потребовал, чтобы она поделилась своими подозрениями.
— Лэйди отравлена, — объявила она. — Это зелье из черной анибы.
— Как ты это выяснила? — ему требовались доказательства.
— У нее почернели ногти, — знахарка приподняла руку Флорианы, и он увидел черный ободок на ногтях жены. — Язык покрыт налетом, — очередная демонстрация. — И наконец желтые белки глаз. Все вместе это симптомы отравления вытяжкой из черной анибы.
— Когда она приняла яд? На свадьбе мы пили из одной бутылки, но я чувствую себя нормально.
— Для мужчин этот яд безвреден. Он и у женщин не вызывает такой реакции. Отравление, не считая перечисленных мной признаков, проходит бессимптомно. Единственное побочное действие черной анибы: если вовремя не вывести яд из организма, у женщины наступает полное и безвозвратное бесплодие. А так как ярко выраженных симптомов нет, редко кто догадывается, что был отравлен.
Анрэй вцепился в бортик кровати. Дерево жалобно затрещало под его пальцами.