Я отправилась к Рику. Он заметил мое приближение издалека и, приосанившись, ждал, пока я подойду.
— Хочешь пригласить меня на танец? — Рик развязно мне улыбнулся.
Бывший муж был пьян. Не вдрызг, конечно. Еще держится на ногах. Но все же изрядно принял.
— Прости, я не танцую с нетрезвыми мужчинами, — я уже пожалела, что затеяла этот разговор. — Тебе лучше уйти.
— Почему? Я имею такое же право быть на балу, как и любой здесь присутствующий.
На это мне было нечего возразить.
— Раз уж ты не приглашаешь меня на танец, позволь это сделаю я, — Рик протянул мне руку.
Он пошатнулся. В танце вовсе свалится.
— Я уже сказала: нет, — я отступила на шаг.
Наша небольшая размолвка не осталась незамеченной. И ладно бы все ограничилось шепотками, но к нам уже шел лэрд. Только теперь я обратила внимание, что Рик что-то прячет за спиной, и не на шутку испугалась.
— Не делай глупостей, умоляю, — прошептала я Рику. — Тебя лишат головы за одну попытку нападения.
— Не волнуйся, — подмигнул мне мужчина. — Я все продумал. Сегодня твой муженек останется цел и невредим, а там посмотрим.
Лэрд встал рядом со мной, по-хозяйски положив руку мне на талию. Рик поморщился при виде этого жеста, словно кто-то чужой коснулся его собственности. Любопытно, где была его ревность, когда мы еще состояли в браке.
— Что-то случилось, моя лучезарная госпожа? — обратился ко мне лэрд, игнорируя Рика.
— Мы просто беседовали. Мормэр Морей выпил лишнего, и я посоветовала ему закончить вечер, пока он еще стоит на ногах.
— Моя жена, — лэрд нарочно это подчеркнул, — права. Это первый устроенный ей бал. Она очень переживает за то, чтобы он прошел идеально.
Лэрд снова ревновал к Рику. Неужели он не видит, что затмевает его? Только сейчас, когда эти двое стояли так близко друг к другу, я заметила колоссальную разницу между ними. И сравнение было не в пользу Рика. Огромная пропасть пролегла между моим бывшим мужем и нынешним. По всем качествам Анрэй Вестор превосходил Рикарда Морея: он был добрее, честнее, справедливее, храбрее, в конце концов.
От восхищения мужем меня отвлек Рик. Он вытащил из-за спины меч. Я и все, кто стоял рядом ахнули, приняв его за настоящий. Но приглядевшись, я поняла, что меч деревянный. В памяти всплыл один ритуал абердинцев, о котором прочитала недавно. Но ведь Рик несерьезно…
Додумать эту мысль мне не дали, Рикард заговорил:
— Анрэй Вестор, я вручаю вам этот меч как знак вызова на состязание отрядов.
Лэрд не колебался ни мгновения. Забрав меч, он ответил:
— Я принимаю вызов.
Все вокруг одновременно вздохнули, отчего по залу пронесся ветерок, и пламя факелов затанцевало, отбрасывая на стены, как мне показалось, зловещие тени.
Я открыла рот, высказать Рику все, что о нем думаю, но лэрд не позволил мне, утянув в сторону.
— Зачем вы это сделали? Зачем приняли вызов? — шипела я ему, пока мы двигались к выходу из зала. Бал на этом можно было считать закрытым.
— Я не мог отказать. Это был бы позор. Лэрд ничего не боится.
С этим я поспорить не могла. Но если лэрд ничего не боялся, то я боялась и очень. Этого страха с головой хватило бы на нас двоих.
Глава 32. Турнир
За следующие несколько дней я перечитала кучу информации о турнирах. Разобралась во всех существующих формах, а их оказалось немало. Но меня интересовала одна: состязание отрядов. В этом случае две враждующие стороны формировали по отряду из своих сторонников. Каждому присваивался свой цвет. Затем устраивалось соревнование – имитация военного сражения. Отряды бились, пока один не одерживал верх, водрузив свой флаг на импровизированную гору.
И хотя на турнирах использовалось специальное оружие, не способное нанести серьезной травмы, смертельные исходы были нередки. То копье треснет, и щепка проткнет глаз, то наездник упадет с лошади и сломает позвоночник. У горцев даже развлечения кровавые.
Для турниров строили трибуны и ристалище. Дамы наряжались в лучшее, мужчины облачались в кольчуги, звенели мечами. Слуги подавали горячие и горячительные напитки, а также всевозможные сладости, но сути это не меняло. Турнир был узаконенным видом бойни. Способом убить неугодного и избежать наказания. Надо ли говорить, что я была сама не своя после подобного чтения?
Первым делом я попыталась уговорить Рика отказаться от этой нелепой затеи. Пусть заберет вызов назад, скажет, что ошибся, был пьян. Да что угодно, лишь бы турнир не состоялся.
Но Рик избегал меня. Сколько я не караулила под дверью его покоев, так с ним и не встретилась. Кажется, он здесь не жил. А истинное место его пребывания мне установить не удалось.
Тогда я обратилась к мужу. Но легче гору сдвинуть с места, чем в чем-то убедить Анрэя Вестора. Более упертого человека я не встречала. На все мои мольбы, слезы, убеждения и просьбы он отвечал неизменным: — «Ты зря волнуешься. Все будет хорошо».
Тогда я прибегла к последнему средству, напомнив:
— Вас ждет армия, мой лэрд. Вы сами недавно говорили, что ситуация критическая, и вам придется уехать.
— И я уеду. Сразу после турнира.
Эту стену было не прошибить, и я устало прикрыла глаза.
— Ты так рьяно защищаешь меня, Флориана, но по-прежнему отказываешься называть по имени, — вздохнул мужчина. — У меня чувство, что ты все еще отвергаешь меня.
Это было утром. Мы лежали в постели, и муж притянул меня к себе. Я уткнулась носом ему в грудь, чтобы не видел выражения моего лица. Какой-то барьер внутри меня не позволял назвать его по имени, словно это означало сдаться. Глупость ужасная, даже ребячество, но я никак не могла это побороть.
— Назову, — ответила я, — когда придет время.
Мужчина усмехнулся:
— Надеюсь, я к тому времени не окончательно состарюсь и еще буду слышать. Уж очень хочется это оценить.
Я толкнула его вбок, стремительно освобождаясь из объятий.
— Я буду говорить громко, чтобы вы расслышали, — поддела в ответ.
Знала бы я тогда, что впервые не произнесу имя мужа, а прокричу в ужасе и слезах, уступила бы немедля.
На подготовку турнира ушло еще два месяца, но он все приближался. И был неизбежен, как лавина, несущаяся с гор, и грозился вот-вот всех нас накрыть.
В день турнира я с утра была сама не своя: говорила невпопад, не могла есть, из рук все валилось. Только благодаря расторопности и компетентности служанок я все же покинула покои, одетая и причесанная как подобает лэйди.
В сопровождении жен и дочерей мормэров я прибыла на ристалище. Лэрда не видела с вечера, эту ночь он пожелал провести один. Я не возражала. Перед боем ему требовался отдых, а мое общество к нему не располагало. Но и сейчас нам не удалось повидаться: он был занят последними приготовлениями к схватке, а женщин в шатры мужчин не пускали. Пришлось устроиться на отведенном мне месте на трибуне и стараться не показывать волнения.
Я сидела на центральной трибуне, в кресле, напоминающем трон. Оно стояло на переднем плане, остальные дамы расположились за мной по старшинству. Мне повезло: сзади, справа сидела Берта. Если я отклонялась назад, а она немного вперед, мы могли переговариваться.
Передо мной развернулось ристалище: поле четырехугольной формы, обнесенное деревянным барьером. Погода стояла солнечная, в Абердине наступило лето.
Герольды выкрикивали имена участников турнира под аплодисменты зрителей. Трибуны были забиты. Посмотреть на турнир пришли не только феодалы, но и горожане с крестьянами. Им отвели места попроще и подальше.
— Сейчас объявят почетного судью, — шепнула мне Берта. — Помнишь, что ты должна сделать?
— Я вручу ему свою ленту, — я продемонстрировала голубую ленту. — Надеюсь, ее не придется использовать.
— Я тоже, — поспешно согласилась Берта.
Про условие с лентой я тоже знала из книг. Главная дама турнира – эта сомнительная честь выпала мне, так как вызов был из-за меня – повязывала ее на копье почетного судьи. С помощью этого копья по сигналу все той же дамы судья мог вступиться за одного из участников турнира. Если кто-то ослабевал, а я хотела его спасти, мне достаточно было подать знак судье. Он касался копьем с лентой выбранного мной участника и тот приобретал иммунитет. Никто уже не осмеливался тронуть этого участника. Жаль, воспользоваться лентой можно лишь один раз.
Под одобрительный свист я повязала ленту на копье почетного судьи и сказала:
— Даруйте иммунитет лэрду, едва начнется турнир.
— Боюсь, я не могу этого сделать, лэйди, — ответил судья. — Иммунитет можно даровать только тому, кто находится в опасности. Просто так без причины его не вручают.
Я кивнула, принимая ответ. К сожалению, мой план провалился.
Судья, поблагодарив меня за ленту поклоном, отошел от трибун. Следом за этим герольд объявил начало турнира:
— Высокие и могущественные господа, — обратился он хорошо поставленным голосом к вышедшим на ристалище участникам турнира, — обратите вашу правую руку к горам и поклянитесь верой, жизнью и воинской честью, что вы никого на этом турнире умышленно не поразите, что мечи ваши не заточены, а мысли ваши праведны.
— Клянемся! — хором ответили ему.
Среди участников я разглядела лэрда и Рика. Каждый возглавлял отряд из десяти человек.
Речь герольда немного приободрила меня. Мне понравилась та часть, где говорилось о не заточенных мечах. Я переспросила у Берты, так ли это.
— На турнирах запрещено использовать боевое оружие, — ответила она. — Это всего лишь игра в войну, а не настоящая битва.
Вот с этим я могла поспорить. Когда по сигналу герольда схватка началась, она походила на самую настоящую битву. Мужчины получали серьезные травмы. Тупые мечи, может, не резали, зато отлично били наотмашь, оставляя кровоподтеки. Так ничего не стоит отбить почки.