Другой англичанин, придворный богослов королевы Елизаветы, Джайлс Флетчер (ок. 1549–1611), был ее послом в русской столице в 1588–1589 гг. В книге «Of the Russe Common Wealth» (О Русском государстве) он показал расселение ногаев и использование их царями на европейском театре военных действий, отметив высокую репутацию ногайской конницы в глазах воевод (Флетчер 1905).
От самого конца XVI в. остались бесхитростные путевые записки перса Урух (Урудж) — бека, принявшего католичество и превратившегося на службе у испанского короля Филиппа III в дона Хуана Персидского. Будучи в составе посольства шаха Аббаса I в Европу 1599–1600 гг., он составил на основе дорожных впечатлений «Relaciones» (Донесения), изложив сведения, в том числе о местах кочевий ногаев и об особенно запомнившемся ему способе переправы их через реки (Хуан 1899).
Статус ногаев по отношению к России, их политическая независимость во второй половине XVI в. ярко предстают в труде шведского дипломата и историка Петра Петрея де Ерлезунды (1570–1622). Он неоднократно посещал Москву начиная с 1601 г. Для цельности своего рассказа о Московии он попытался описать народы, с нею соседствующие (но большую часть этой информации заимствовал у Герберштейна) (Петрей 1867).
В течение девяти лет жил на Руси молодой голландский коммерсант Исаак Масса (1587 — ок. 1635), которого родители отправили туда набираться опыта в торговых делах. По приезде домой, в 1610 г. для правителя Нидерландов Вильгельма Оранского он написал «Een cort verhael van begin en oorsprongk deser tegenwoordige oorloogen en troeklen in Moscovia totten jare 1610» (Краткое известие о начале и происхождении современных войн и смут в Московии, случившихся до 1610 года). Масса хорошо показал подчинение Большой Ногайской Орды царю Борису Годунову в начале XVII в. и в то же время рассказал о неудачной попытке окольничего С.С. Годунова привести мирз к присяге (Масса 1937).
«Iter Persium» (Путешествие в Персию) австрийских послов Стефана Какаша (ум. в 1613 г.) и Георга Тектандера (ум. в 1614 г.) к шаху Аббасу представляет собой дорожные заметки, сделанные во время следования через Восточную Европу на юг в 1602–1604 гг. В мае-июне 1603 г. они посетили Астрахань и занесли на страницы дневника свои впечатления. Какаш и Тектандер описали жилища, семейный уклад местного населения, организацию его торговли, кочевых передвижений и др. Хотя в данном источнике это население постоянно именуется ногаями, на самом деле австрийцы не различали жителей собственно Большой Ногайской Орды и астраханских татар (Какаш, Тектандер 1896).
В разгар Смуты жил на Руси Станислав Немоевский (ок. 1560–1620), придворный Марины Мнишек. После свержения Лжедмитрия I он был выслан царем Василием Шуйским в Белоозеро, а в 1609 г., по условиям перемирия, возвращен в Польшу. «Pamiętnik» (Записки) Немоевского содержат краткое, но очень яркое описание встречи с мирзой Элем б. Юсуфом в его романовском уделе на Волге, а также данные о расселении ногаев на Дону (Немоевский 1907). Еще один очевидец Смуты — Конрад Буссов (ум. в 1617 г.), который обретался в России на протяжении 1601–1611 гг. В 1612 г., переехав в Ригу, он составил хронику «Verwirrten Zustand des Russischen Reichs» (Смутное состояние Русского государства), где подробно изложил события от апреля 1584 (воцарение Федора Ивановича) до сентября 1611 г. В этом временном промежутке оказалось и убийство Лжедмитрия II князем Петром Урусовым (он же ногайский мирза Урак б. Джан-Арслан б. Урус) в 1610 г., детально описанное Буссовым (Буссов 1961).
Последние годы существования Большой Ногайской Орды застал немецкий ученый и путешественник Адам Олеарий (Эльшлегер, 1603–1671), посетивший Россию в составе шлезвиг-гольштейнского посольства в Москву в 1633–1634 гг. и в Персию в 1635–1639 гг. Его «Vermehrte Moscovitische und Persianische Reisebeschreibung (Описание путешествия в Московию и Персию) снабжено многочисленными ссылками на Герберштейна и Петрея, но в целом основывается на собственных наблюдениях. Олеарий останавливался в Астрахани и разузнал, как и чем живут окрестные кочевники, как они ладят с воеводами и с калмыками; однако, подобно Какашу с Тектандером, путал ногаев с астраханскими татарами (Олеарий 1906).
Чуть ли не весь мир объездил голландский корабельщик Ян Янсен Стрейс (1630–1694), а в 1668–1673 гг. странствовал по России, повторяя маршрут Олеария. Хотя он и сам неплохо владел пером, в ногайских сюжетах его «Drie aanmerkellijke en seer rampspoedige Reisen» (Три достопамятных и исполненных превратностей путешествия) целиком основываются на труде Олеария (Стрейс 1935).
Те иноземцы, что подвизались на царской службе, были, конечно, более осведомлены о степных делах. Однако в их сочинениях основной упор делался на внутрироссийские проблемы, и данных о ногаях по сравнению с отчетами и воспоминаниями заезжих послов и купцов там очень немного. В 1564 г. в русский плен попали лифляндцы Иоганн Таубе и Элерт Крузе. Иван IV определил их на дипломатическое поприще. Они честно служили в Посольском приказе несколько лет, пока в 1571 г. не сбежали в Польшу. Для короля Сигизмунда II Таубе и Крузе сочинили донесение о своем пребывании в плену. Среди прочих сведений о России и окрестных народах они несколько раз упоминают о ногаях, рисуя их образ жизни, занятия, быт. Знали соавторы и о жестокой распре в Орде (хотя думали, что она разразилась после смерти бия Исмаила, а не при его «вокняжении»). Похожим образом сложилась судьба вестфальского авантюриста Генриха фон Штадена (род. в 1542 г.); впрочем, он явился на Русь добровольно. Царь взял его в опричники и привлекал к участию в карательных экспедициях второй половины 1560-х годов. В 1576 г. Штаден уехал в Германию и принялся за разработку различных проектов и трактатов на основе своего русского опыта. Наиболее значительным по объему оказалось «Moscoviter Land und Regierung Beschriben» (Описание страны и правления московитов). Там упоминаются, в частности, ногайская торговля лошадьми в России, сотрудничество Крыма с заволжской Ордой в войнах с Московией (Штаден 1925).
Долгие годы обретался на Руси Жан Маржерет (1550-е — не ранее 1618). Сперва он возглавлял военный отряд при Борисе Годунове, затем стал начальником телохранителей Лжедмитрия I, позднее начал служить второму «Вору» в Тушине и в конце концов уехал в родную Францию. Там в 1607 г. он издал «Estât de l'Empir de Russie et Grand Duché de Moscovie» (Состояние Российской державы и Великого княжества Московского). Трудно было бы ожидать от человека с его кругозором интереса к подробностям и деталям внешней политики. Ногаи интересовали французского служаку лишь в связи с превосходными качествами их скакунов, импортируемых в Московию (Маржерет 1982).
За внутренним состоянием Московского государства наблюдали европейские политики, чувствовавшие, что на востоке Европы появляется новая мощная держава. Первоначально они с трудом отличали Русь, недавнюю ордынскую данницу, от татарских ханств. Следы такого восприятия сохранились — и сказались на качестве информации— в «Tractatus de duabus Sarmatis Asiana et Europiana et de contends in eis» (Трактат о двух Сарматиях, Азиатской и Европейской, и о находящемся в них) польского государственного деятеля, медика и историка Матвея Меховского (1457–1523). Впервые трактат был издан в 1517 г. Автор обнаруживает удивительную осведомленность о событиях одного из самых темных периодов ногайской истории — пребывании Мангытского юрта в составе ханства кочевых узбеков Абу-л-Хайра и разрыве правителей Юрта с Абу-л-Хайром. Именно приведенная Матвеем Меховским относительная дата последнего события («лет за семьдесят до нынешнего 1517 года») для многих исследователей служит основанием отсчитывать образование самостоятельной Ногайской Орды с 1447 г. (Меховский 1936)[31].
Итальянский историк Павел Иовий Новокомский (1483–1552) жил еще дальше от России и знания о ней почерпнул от толмача русского посольства к папе Клименту VII Дмитрия Герасимова (1525 г.). В том же году вышла в свет книга Иовия «De legatione Basilii magni principis Moscoviae ad Gementem VII pontificem maximum liber» (Книга о посольстве великого князя Московского Василия к папе VII). Герасимов вкратце поведал собеседнику о расселении ногайских улусов и порядке управления в них (Иовий 1908).
На труды Иовия, Герберштейна, Матвея Меховского, Барбаро и Контарини опирался Франческо Тьеполо (1509–1580), автор «Discorso» (Рассуждения) о Московии, около 1560 г. Данные о населенности Сибири ногаями, расположении Ногайской Орды относительно Астраханской и Казанской «областей» целиком заимствованы от предшественников. Новым является сообщение о набеге ногаев на Россию в 1560-х годах (Тьеполо 1940). Книга Иовия послужила основным первоисточником и для «Narratio historica de Moscovitico Imperio» (Историческое сказание о Московском государстве) венецианского посла в Москву в 1557 г. Марко Фоскарино. В отличие от большинства дипломатов этот итальянец почему-то не стал полагаться на собственные впечатления, а решил заимствовать текст из знаменитого трактата 1525 г. Это относится и к его известиям о ногаях (Фоскарино 1913).
В 1573 г. Блез де Виженер составил «La description du Royaume de Pologne et pays adjancens» (Описание Польского королевства и окрестных стран) для только что избранного на польский трон Генриха Валуа, герцога Анжуйского, чтобы познакомить нового монарха с его страной. В основе ногайских сюжетов книги лежит произведение Матвея Меховского (Виженер 1890).
Секретарь литовской великокняжеской канцелярии Михалон Литвин (Венцеслав Миколаевич, ок. 1490 — ок. 1560) в 1550 г. преподнес королю польскому и великому князю литовскому Сигизмунду II Августу собственный трактат «De moribus tartartorum, litvanorum et moschorum» (О нравах татар, литовцев и москвитян). Наряду с другими темами он поведал своему государю о ногаях, их месте среди прочих Орд и об организации ногайско-русской торговли (Михалон 1994).