сансыз.
Что касается более точного определения численности населения, то данные весьма скудны. Т.И. Султанов оценивает ее в Узбекском ханстве Абу-л-Хайра (куда входил Мангытский юрт) до массового исхода сторонников Мухаммеда Шейбани в Мавераннахр (начало XVI в.) в 1 миллион 240 тысяч — 1 миллион 360 тысяч человек. Это заключение петербургский ориенталист сделал на основании данных Мухаммед-Хайдара о том, что под началом казахского хана Касима находился 1 миллион кочевников; а войско Шейбани Т.И. Султанов счел сорока-шестидесятитысячным. Принимая пропорцию войска ко всему народу как 1:6, получаем 240 тысяч (40 тысяч × 6) или 360 тысяч (60 тысяч × 6), каковые и прибавляем к миллиону подданных Касима (Султанов 1982, с. 20, 21).
Думается, эти рассуждения Т.И. Султанова можно продолжить. Мухаммед-Хайдар приводит слова казахской ханши Султан-Нигар-ханым, обращенные к Тахиру б. Адику, племяннику и преемнику Касима: «В стране узбеков у тебя не ладятся дела из-за мангытов, и (ты не можешь) противопоставить им войско, которого у тебя (прежде) было десять лаков (т. е. миллион. — В.Т.), а теперь дошло до четырех лаков (400 тысяч. — В.Т.), и у тебя не осталось достаточно сил, чтобы сопротивляться им» (Haidar 1895, р. 228). Этот разговор состоялся приблизительно в 1523 г. Напомню, что в 1521 г. скончался Касим б. Джанибек, оккупировавший Мангытский юрт и значительно увеличивший число своих подданных и ополченцев. Ясно, что эту массу народа унаследовал Тахир, взойдя на трон. Правда, Мухаммед-Хайдар пишет о миллионном войске, а не народе, и, следуя методике Т.И. Султанова, получается, что казахские ханы властвовали над шестью миллионами кочевников. Однако это немыслимая цифра для кочевого общества, поэтому будем считать, что Султан-Нигар-ханым вела речь именно об общем количестве жителей Казахского (бывшего Узбекского) ханства.
Вскоре после смерти Касима ногаи двинулись громить казахов и оттеснили их далеко на восток. Мангытский юрт, естественно, обрел самостоятельность. В результате этих событий число подданных Тахира уменьшилось с 1 миллиона до 400 тысяч. Стало быть, 600 тысяч пришлось на отколовшуюся часть, и мы вправе предположить, что таково было население Мангытского юрта и областей, присоединенных ногаями в ходе «реконкисты».
Следующие конкретные цифры встречаются в начале 1550-х годов, во время обострения отношений между Иваном IV и Юсуфом. В 1551 г. бий хвастался: «А у меня триста тысяч рати моей писмянои. А восмь у меня сынов моих, а по десяти тысяч своих людей у них есть» (ИКС, д. 4, л. 75). «Письменная рать» (т. е. ополчение, занесенное в какие-то податные или мобилизационные реестры) могла составлять, по разным методикам подсчета, ¼, ⅕ или ⅙ от общего количества народа.
Выберем самый осторожный подсчет и допустим, что восьмидесятитысячное войско сыновей Юсуфа тоже включалось в «письменную рать». Тогда получается, что в Ногайской Орде было по меньшей мере 1 миллион 200 тысяч жителей (300 тысяч × 4).
Однако реально Юсуф мог поднять по своему приказу лишь «стотысячную paть мангитскую», о чем он сам и известил царя в 1552 г. (НКС, д. 4, л. 112 об.). А через год русский гонец донес, что, готовясь к походу на Русь, бий «людей своих смечал… и сметал всех людей своих сто тысяч да дватцать» (НКС, д. 4, л. 190). Повторив подсчет, получаем 480 тысяч населения (120 тысяч × 4). При этом заметим, что в данной акции не принимали участия отряды мирз правого крыла — нурадина Исмаила, Арслана б. Хаджи-Мухаммеда и др. Тот и другой были могущественными правителями на западе Орды, т. е. господствовали как минимум над третью и как максимум над половиной ногаев.
Тогда получается, что в правом крыле кочевало от 240 тысяч до 480 тысяч, а всего в Ногайской Орде (правое крыло + яицкий центр + левое крыло) проживало тогда от 720 (240+480) тысяч до 960 (480+480) тысяч человек. 300 же тысяч «письменной рати» уже остались к тому времени в прошлом, потому что из Орды ушли в Мавераннахр улусы бия Саид-Ахмеда и его детей, да еще ударились в разбойное «казачество» потомки Шейх-Мухаммеда и Алчагира.
Вторая Смута радикально подкосила демографический потенциал кочевой державы: «И так того народу Измаильтескаго мало за Волгою осталося, едва пять тысяч военных людей» (Курбский 1914, с. 238). Источники 1580–1590-х годов приводят уже гораздо меньшие цифры по сравнению с первой половиной столетия. В июне 1589 г. имперскому послу сообщили в Посольском приказе, что Россия готова направить против иранского шаха, наряду с прочими силами, стотысячное ногайское войско (Бушев 1976, с. 68, 69). Но это число включало, видимо, и конницу Малых Ногаев, потому что в 1592 г. в наказ о встрече польско-литовского посла была вставлена фраза: «А нагайских ратных людей Большие Заволжские Орды и Казыева улуса сядет на конь (по царскому повеленью) отборново люду до ста тысячью (Анпилогов 1967, с. 40).
Немногим более точные числа приведены в статейном списке 1600 г. посла в Англию Г.И. Микулина: «Воинских людей в Заволжских Нагаех болши осмидесят тысячь. А… Барангазы князь (казыевский. — В.Т.) з братьею и з детми, и с племянники — восьмдесят мурз, а у них воинских людей пятьдесят тысяч… А Заволжских Нагай и Казыева улуса (воинских людей. — В.Т.) болши ста тритцати тысяч» (Путешествия 1954, с. 174, 191)[343].
Значит, после второй и третьей смут Большая Ногайская Орда обладала 320-тысячным населением (80 тысяч × 4).
Чем более она слабела, тем меньше улусников оставалось под властью бия. В 1604 г. Иштерек говорил воеводам, что может собрать для войны «людей… с шездесят тысеч» (Акты 1918, с. 136; НКС, 1604 г., д. 3, л. 178), что соответствовало примерно 240 тысячам жителей. Мирзы один за другим то отказывались от своего верховного правителя, то решались вновь воссоединиться с ним. В 1608 г. «улусных людей» у Иштерека, по словам его послов, насчитывалось всего 40 тысяч; большинство же мирз кочевало тогда на Крымской стороне (Акты 1914, с. 213, 214).
В переписке первых десятилетий XVII в. то и дело мелькают как реальные исчисления улусников и ополченцев, так и полагающиеся Орде по формальной совокупности улусов («письменная рать»), В 1615 г. братья Тинмаметевы, Джан-Мухаммед и Аксак Кель-Мухаммед, отписали государю, будто «нас, Болших Нагаи, с четыреста тысяч» (НКС, 1615 г., д. 4, л. 18). Через два года бий Иштерек называл и вовсе несообразную цифру «ратных людей… с триста тысяч» (НКС, 1617 г., д. 2, л. 21), т. е. около 1 миллиона 200 тысяч населения. На самом же деле число подданных оставалось куда более скромным, и посол Иштерека в том же, 1617 г. заверял посольского дьяка, что его патрон готов по первому же государеву приказу выставить войско «хоти 20 000» (НКС, 1617 г., д. 2, л. 8), что соответствует 80 тысячам населения.
В 1620-х годах численность обитателей Большой Ногайской Орды несколько стабилизировалась. Нурадин Кара Кель-Мухаммед уже не оперировал сотнями тысяч, а откровенно делился с царем: «И толко похвалою молыть, и нас и людей наших… будет с сорок тысяч, а и не похвалою молыть, нас… будет с тритцать тысяч» (НКС, 1626 г., д. 2, л. 160). То же количество улусного населения называли тогда и астраханские воеводы («тысяч с тритцать и с сорок») (НКС, 1626 г., д. 2, л. 198). Расклад оказывался таким: под властью бия Каная находилось 10 тысяч человек, а остальные 20 или 30 тысяч — у нурадина (НКС, 1626 г., д. 1, л. 23; д. 2, л. 27). В это число не входили улусники Тинмаметевых, а также те ногаи, что оставались на востоке и оказались под владычеством калмыков (считается, что таковых было до 40 тысяч — см.: Ку-м 1824, с. 301). Тинмаметевы же в 1630 г. имели в своих улусах 30 тысяч человек (НКС, 1630 г., д. 3, л. 3).
Таким образом, в конце 1620-х годов Больших Ногаев насчитывалось от 80 тысяч до 120 тысяч человек (если включать калмыцких подданных). А.А. Новосельский оценивал их на 1630 г. в 100 тысяч (Новосельский 19486, с. 214).
В дальнейшем остатки Большой Ногайской Орды охватил хаос. В августе 1642 г. под Астраханью находилось всего 4862 жителя бывшей мангытской кочевой империи (НКС, д. 11, л. 75 об., 76, 219). Через семь лет там сконцентрировалось около 15 тысяч их (Гераклитов 1923а, с. 211, 212). Разрозненные улусы скитались по степям, то сбиваясь в группировки, то расходясь в разные стороны. В поле зрения информаторов попадали объединения разной величины, но основная масса ногаев тогда ушла на Кавказ, в Буджак и к Гиреям.
Примечания к таблице
1 В колонке 3 использованы следующие материалы: АИ, т. 4, с. 3 (примечания); Акты 1914, с. 165–167, 175–177, 179, 184; Акты 1915, с. 8, 11, 16, 24, 29, 31, 33; Акты 1918, с. 114; Летописец 1895, с. 132; Материалы 1932, с. 198; НГ, д. 30, л. 4, 6; ИКС, д. 4, л. 11 об., 16 об., 32, 35, 149, 258, 259, 379; д. 5, л. 84, 87 об., 134 об., 167 об., 192 об., 198 об., 199, 210, 220, 220 об.; д. 6, л. 8, 78, 84–85, 214, 215, 219 об., 239; д. 7, л. 11 об., 39 об., 40 об., 45 об.; д. 8, л. 48 об., 54 об., 65 об., 233, 234, 340, 341, 341 об.; д. 9, л. 26, 30, 153; д. 10, л. 7 об., 10 об., 87, 91; д. 11, л. 3–14 об., 16 об., 19, 20 об., 39, 41, 42, 48 об., 51, 53 об., 55, 66, 66 об., 67 об., 68, 69 об., 70, 75, 79, 87, 87 об., 95, 99, 100, 103 об., 106, 110, 114, 116 об., 128, 146, 157 об., 161 об., 166 об., 169, 172 об., 176, 182 об., 192, 200, 204, 207, 212, 214, 218; д. 12, л. 2 об.–9 об.; 1586 г., д. 8, л. 16; д. 10, л. 19; 1587 г., д. 2, л. 37; 1604 г., д. 1, л. З; д. 3, л. 9(3–97; 1608 г., д. 3, л. 25, 26, 31; 1614 г., д. 2, л. 18,21,22; 1615 г., д. 1,л. 25; д. 6, л. 9; д. 11, л. 5;д. 12, л. 7; 1617 г., д. 2, Л. 13, 29; д. 3, л. 14; 1618 г., д. 3, л. 56; 1623 г., д. 1, л. 112–115, 147, 211; 1625 г., д. I, п 58, 81; 1626 г., д. 1, л. 51,86, 89, 259, 374; 1627 г., д. 1,л. 50, 262; д. 2, л. 120; 1628 г., Д. 1, л. 5, 132, 373, 380; д. 2, л. 133, 353; д. 2, л. 2, 4, 7–12, 15, 16, 19–28, 32–41; 1629 г., д. 1, л. 29, 321–323; 1630 г., д. 3, л. 3; 1631 г., д. 2, л. 52, 164, 166; 1632 г., д. 1, л. 167, 172, 321–325; 1633 г., д. 1, л. 82, 85, 88, 132; д. 2, л. 2, 285–287; 1635 г., д. 1, л. 20–23; д. 4, л. 65; 1636 г., д. 1, л. 153; 1641 г., д. 4, л. 73; 1644 г., д. 1, л. 268, 269; 1647 г., д. 1, л. 110; Патриаршая 1906, с. 323; ПДП, т. 2, с. 164; Посольская 1984, с. 39; Посольские 1995, с. 159, 162, 200, 204, 205, 246, 248, 250, 251, 295, 296; Статейный 1891, с. 70.