— А что такое Эликсир Смерти? — спросила Сентябрь, исследуя наощупь попадавшиеся под руку инструменты: скальпель с маленькой капелькой ртути на лезвии, ножницы и большой клок золотых волос на них, небольшой горшок, внутри которого густая жидкость поочередно становилась то желтой, то красной.
— О! это самое очаровательное, что может быть на свете! — ответила Цитринита, схватившись трехпалыми ручками за сердце. Показалось, что она даже просветлела немного, услышав вопрос, (хотя возможно ли такое в буквальном смысле слова, неизвестно) — Эликсир Жизни, ты это вскоре узнаешь, получается посредством Химусического Венчания, самого таинственного из процессов. То, что получается в результате, в состояние обеспечить бессмертие. А Эликсир Смерти, продукт практически не встречающийся, способен вернуть умершего к жизни. Ну, как в сказке про мальчика и волка. Ты не слышала, неужели. Довольно страшная история; в двух словах если, — то между братьями возник конфликт, и двое убили третьего, всего его исполосовали, но у него был друг Волк, который раздобыл флакон Мертвой Воды и заживил все раны. Неужели, ты правда не слышала? Это очень известная сказка. Но этот Эликсир производит сама Смерть, — если ее вынудить зарыдать: а это очень и очень не просто сделать, уверяю тебя! Так что я пытаюсь синтезировать его из… как бы это сказать… из весьма приземленных ингредиентов.
— А ларец в Пряженном Лесу? Какое отношение имеет он к этим странным изысканиям? — проницательно спросила Сентябрь.
— Ну, — нерешительно ответил Рубедо, — Пряженный Лес находится в самом сердце владений Осени. Никто из нас там не бывал. Пролетал здесь один гусь и принес весть, что одна девочка направляется туда, и она решительно настроена проникнуть в лес. Что ж, жаль ее очень.
— Нет, тебе никто не запрещает совершить задуманное, — перебил Доктор Восенев, — но на самом деле каждый из нас не рекомендует тебе это. Нет смысла скрывать, — ларец наших рук дело. Боюсь даже, за него мне и присвоили докторскую степень. Но это было очень давно. Ты первая, кто копается в этих делах с тех самых пор, как Королева Мэллоу, — ох!это была она! — затребовала свой меч здесь.
— Так там меч Королевы Мэллоу? — удивленно спросила Сентябрь.
— Нет, нет. Разве я такое говорил? Я сказал, что она затребовала его. Ты же не можешь затребовать того, что уже имеешь. Твоё — оно и есть твоё. Этот ларец очень умная вещица. Как бы тебе объяснить? До тех пор пока его не открыли, он одновременно и пуст и полон. Потому что никто не может знать, что находится под крышкой, — и сказать, что внутри «всё что угодно» вполне может означать «кое-что из большого списка предметов», понимаешь? Но если ты попытаешься открыть его, то сама придашь необходимый облик тому, что окажется внутри. Это такой обоюдо-наблюдательный процесс, сама увидишь утром! Уверен, ты придешь в полный восторг!
— Вот только, Сентябрь, — печально сказала Цитринита, — подобные предметы всегда…хорошо охраняются. Может тебе лучше пока позаниматься с нами, поднакопить необходимых знаний и навыков, а уж потом подступаться к ларцу, как думаешь?
— Но у меня совсем нет времени! Завтра утром у меня единственный шанс открыть этот ларец и вернуться в срок, чтобы сохранить свою голову в целости и сохранности!
— Сентябрь, — прошептал Суббота.
— Тогда давай прямо сейчас составим тебе расписание занятий. У меня завтра утром лекция по Герметике. Думаю, и Цитрина не откажется быстро натаскать тебя по Элементарной Теории Сходств.
— Сентябрь! — чуть громче произнес Суббота, однако в неугомонной и энергичной возне черешидов пропала и эта попытка привлечь ее внимание.
— И знаешь, нам как раз нужен один человек в команду по сквошу! — воскликнул Рубедо. — Надо же какая удача!
— Сентябрь! — завопил Суббота, теперь уже дергая девочку за рукав жакета.
— Что? — дрожащим голосом спросила она, взволнованная чрезмерным количеством криков.
— У тебя волосы рыжеют, — мягко произнес Суббота, смутившись от того, что неожиданно все внимание оказалось приковано к нему.
Сентябрь схватила кончики своих длинных темных волос и обнаружила, что действительно, одна из прядей стала ярко оранжевой и сверкала на фоне остальных. Она дотронулась до неё, поразившись метаморфозе, даже попыталась расчесать, — но в результате прядь оторвалась и облетела вниз, словно подхваченная незримым ветром. Словно пожухший осенний лист.
Глава 12Материн Сей Меч
— Не надо мне было есть эту еду! — уткнувшись в широкую грудь Вивертеки, убивалась Сентябрь. Отадолэ огромным носом гладил девочку по голове, — потому что это было самым удобным действием в его позе Сфинкса, — но каждое движение непроизвольно отрывало пожелтевшие пряди.
— Не преувеличивай, — пробормотал он, подняв и отведя в сторону голову, — мы ведь тоже её ели!
— Что теперь со мной будет? — продолжала она всхлипывать.
Волос выпадало всё больше и больше, а оставшиеся уже не просто отливали яркой желтизной, но и завивались на концах в причудливые формы, постепенно краснея или коричневея. Для Черешидов это также стало неожиданностью, но никто из них не предпочел расстраивать девочку дальше.
— Выглядит очень даже мило! — прощебетал Доктор Восенев. — Я совершенно серьезен. Это даже к лучшему!
Дол попытался пошутить, что скоро, когда она покраснеет совсем, их двоих станут принимать за дальних родственников, но на Сентябрь это не действовало. Она попыталась закатать рукав зеленого жакета, чтобы показать Доктору, как изменилась кожа, — но жакет, пытаясь так же утешить её и защитить, упорно сопротивлялся. Однако и он не сдюжил в итоге, и Сентябрь вытянула пред лицом Доктора руку, покрытую отнюдь не мягкой чуть смуглой кожей, которая досталась ей от отца, а грубой, шершавой, серовато-зеленой, похожей на кору.
— Вот это к лучшему!? — возмущенно крикнула она.
— Ну, по крайней мене то, что происходит, отнюдь не редкость. Осень — это царство, где всё меняется, так что с этим приходится мириться. Могу лишь предположить, что когда ты уйдешь, ты вернешься к своему прежнему облику. Если, конечно, ты уже не пустила корни.
— И что касается предложенного плана занятий… — встрял в разговор Рубедо, но тотчас же Цитринита толкнула его локтем в бок.
Сентябрь попыталась вытереть заплаканные глаза запястьем руки, но увидела, что оно уже наполовину обросло серебристым мягким мхом.
— Так. Ладно. — коротко произнесла она. — Ладно. Прямо сейчас я отправляюсь в лес. Надо покончить с этим гнусным заданием, а то я завязну тут крепко.
— Ну я бы сказал, что ты больше похожа на вишневое дерево, а не на вяз, — задумчиво пробормотал Доктор Восенев.
— Если бы это что-то меняло! — фыркнул Дол. — Вот если бы у вас были какие-нибудь лекарства, в этой, — он резко кивнул головой в сторону высоченного здания, — вашей ужасной странной башне.
— Но мы не занимаемся медициной, — сказала Цитринита с ноткой печали в голосе, — Для нас изменение — это благословение Осени. Определенно, ее осенила большая удача.
Сентябрь поразилась тому, как Дол отреагировал на эти слова. Он пыхнул тоненькой струйкой огня и подпалил волосы Цитриниты, — такое случилось с ним впервые. И пока она, подпрыгивая и визжа, пыталась затушить пламя, Вивертека пододвинулся ближе к Сентябрь и заботливо огородил ее от дальнейших нападок.
— Как бы вам не хотелось, но это исключительно ее задание. Миссия рыцаря без оруженосца или соратника. — произнес Доктор Восенев. — Так что брызгать огнём здесь совершенно ни к чему.
— Тогда она останется здесь! Одну, без сопровождения кого-либо огромного, вдвое-чем-она умного и огнедышащего я отпустить её в этот лес не могу. А так как среди вас троих я подходящей кандидатуры не вижу, значит ваши варианты рассматривать бессмысленно!
— Дол, — кротко сказала Сентябрь, — если выход единственный, и он таков, значит бессмысленно разглагольствовать о другом варианте.
Она поднялась и, круто накренившись вперед, смогла сделать несколько шагов. Каждый оставлял след из пылавших золотом волос.
— Давай тогда я! — не унимался Дол.
— Нет, я пойду одна. В самом деле, я ведь изначально думала, что никто из вас не отправится со мной в этот путь. Я обещаю, что быстро управлюсь. Главное, без меня никуда не уходите, — дождитесь меня, и ты и Суббота. Я хочу выйти из леса и увидеть улыбки на красном лице и на синем!
Едва не плача от страха крупными бирюзовыми слезами, Дол замахал крылышками так, что бронзовая цепь пронзительно зазвенела. Суббота, не произнося ни слова, наклонился и оторвал от одной из штанин неширокий кусок материи. Словно браслет, он нацепил его на руку девочки — и она увидела, что несмотря на рваный вид, на нем нет ни единой капли лисапедной смазки. Тут же зеленый жакет в вежливом тоне свел с браслетом знакомство; вежливо, однако надменно, четко обозначая старшинство в их союзе.
— Что это? — смущенно спросила Сентябрь.
— В общем… покровительство. — ответил Марид. — Моё покровительство. В бой…рыцарю не пристало вступать без этого.
Сентябрь, как жест благодарности, нежно коснулась рукой его лица. Но пальцы, уже высохшие, истончившиеся и скрючившиеся, словно веточки, оцарапали щеку мальчика.
Ощущение одиночества сразу же поглотило Сентябрь, как только она прошла несколько шагов. Стараясь не думать о том, во что превратились ее руки, она вдруг осознала, что практически всё время путешествовала в компании, — и теперь ей очень не хватало Дола,(который мог бы рассказать ей разных историй, лишь бы уберечь от паники или угнетения) и Субботы, (который наоборот, молчанием и твердостью внушал ей чувство нежности и надежности).
— Багаж, батискаф, барометр, благодать, бандит, — бормотала про себя девочка, тщетно пытаясь унять дрожь.
Ночь была холодная и мглистая, ярко светили звезды. Вот уже лес стал редеть, — но постепенно прояснилось, что листья и стволы перестали быть его содержанием, и вместо этого глазу представало что-то очень странное: Высокие черные ручные прялки кружились вокруг своих осей, распуская нити шерсти, шелка, и чего-то еще, что Сентябрь затруднялась определить. Как и принято в осеннем лесу, эти нити были красными, золотыми, коричневыми и сероватыми, — и опутывали всё. Толстые и прочные, плотно прилегая друг к другу, они создавали силуэт и форму нескольких растущих вместе сосновых деревьев, — Сентябрь даже умудрилась разглядеть острые кромки прялки, торчащей поверх красной кроны одного из древообразных чудищ.