– Скайлин, в сотый раз говорю: предоставь мне вести разговор с новичками, – прошептала она.
– А, я тебя не так поняла. Думала, ты решила наконец сменить соты на что-нибудь другое.
– Да ты никогда не слушаешь! – возмутилась Тангерина. – Вылей воду из ушей!
Скайлин помотала головой, и из ушей у нее действительно хлынули потоки воды. Тангерина закатила глаза и вернулась к ребятам.
– Так вот, я говорила, что воспитанники знают и умеют больше, чем ученики. Мы будем помогать мадам Грозенберри учить вас троих, как применять магические способности. Судя по всему, – Тангерина окинула ребят многозначительным взглядом, – помощь ей очень даже пригодится.
– Тангерина, будь добра к новеньким, – сказала мадам Грозенберри. – Мы будем учиться и расти все вместе, и неважно, у кого сколько знаний и умений. Мы все обсудим завтра на первом уроке. Давайте покажем ребятам замок, пока миссис Ви заканчивает готовить ужин.
Мадам Грозенберри и ее ученики (и воспитанницы) поднялись по лестнице и вошли в замок. У Бристал отвисла челюсть, когда ей открылось внутреннее убранство: оно не уступало по красоте наружному виду замка. Изящные золотые колонны, стоящие вдоль ослепительно-белых стен, уходили ввысь, до самого куполообразного потолка. В центре холла, прямо из серебристого пола, росло огромное дерево, покрытое хрустальными листьями и цветами. Вокруг его ствола вилась спиральная лестница, ступени которой парили в воздухе, поднимаясь к верхним этажам замка.
– Это одно из последних волшебных зданий, – объяснила мадам Грозенберри. – Почти все из них разрушили, когда король Чемпион I приравнял магию к особо тяжкому преступлению. Я унаследовала этот замок от своей семьи и с тех пор прятала и оберегала его. Очень важно, чтобы вы понимали: никому нельзя покидать территорию академии без меня. В Междулесье полно людей и существ, которые могут причинить нам вред.
Бристал заметила в словах мадам Грозенберри неувязку.
– Мадам? Вроде вы говорили, что вашей семьей были люди?
Фею приятно удивило, что Бристал так внимательна к деталям.
– Да, я забыла, что упоминала об этом. Моей кровной семьей действительно были люди, но я имела в виду фей, которые удочерили меня и помогли развить магические способности. Понимаете, магическое сообщество может создавать новые семьи, если кровные родственники отрекаются от нас. Мы с вами не одной крови, но я надеюсь, что со временем мы станем относиться друг к другу как к родным.
Поскольку все они только познакомились, Бристал с трудом представляла, как можно до такой степени сблизиться с одноклассниками. Но все же ей было приятно думать, что кто-нибудь заполнит пустоту в ее душе, возникшую после разлуки с матерью и братьями.
– Что ж, ступайте за мной, я покажу вам гостиную, – сказала мадам Грозенберри.
Фея провела ребят в коридор справа от холла, и они оказались в просторной комнате, где стояло множество обитых шелком диванчиков и удобных мягких кресел. Стены были оклеены обоями с цветочным узором и украшены рогатыми головами животных. Но стоило гостям войти внутрь, как нарисованные растения вдруг превратились в настоящие и комната наполнилась приятным благоуханием, а головы оленя и лося, прибитые к стенам, ожили и принялись жевать листья.
– Осторожнее с головами – они могут укусить, – предупредила мадам Грозенберри. – Пойдемте дальше, обеденный зал прямо за углом.
Выйдя из гостиной, ребята увидели еще одно просторное помещение, в котором стоял стол, вытесанный из широкого и плоского камня. Зал освещали сияющие лунные камни, парящие в воздухе как люстры. Стены и потолок здесь были темные и усыпанные поблескивающими огоньками, отчего вся комната казалась ночным небом. Неожиданно один огонек сорвался с места и прочертил потолок, как падающая звездочка.
– Завтрак подается ровно в семь утра, обед начинается в полдень, а ужин – в шесть часов вечера, – сказала мадам Грозенберри. – Пожалуйста, не опаздывайте: миссис Ви очень ревностно относится к приему пищи и терпеть не может подавать блюда остывшими. Кухня находится вон за теми раздвижными дверями в конце зала, а комната миссис Ви – прямо за кухней. Что ж, на первом этаже больше ничего нет. Теперь давайте вернемся в холл, я покажу вам мой кабинет на втором этаже.
– Но, мадам Грозенберри, вы ведь сказали, что это школа. А где же тогда классные комнаты? – спросил Ксантус.
– В замке нет классных комнат. Большую часть уроков я буду проводить на улице. Я придерживаюсь мнения, что знания лучше усваиваются на свежем воздухе.
Вернувшись в холл, они осторожно поднялись по парящей лестнице на второй этаж. Кабинет мадам Грозенберри располагался за деревянными дверями, на которых, как и на обложке «Правды о магии», были вырезаны изображения единорога и грифона.
Кабинет имел круглую форму, а из окон открывался великолепный вид на океан и прилегающие к академии земли. Вся мебель здесь была стеклянной, даже громоздкий письменный стол в дальнем конце комнаты. На стенах висели полки, заставленные книгами заклинаний, и шкафчики, где хранились склянки с зельями и эликсирами. Под высоким потолком клубились белые пушистые облачка: плавая по воздуху, они принимали очертания разных животных. Вместо огня из камина вылетали пузырьки, а над ним, закрывая всю стену, висела огромная Карта магии. К удивлению ребят, позади стола мадам Грозенберри были полки с целой коллекцией затейливо украшенных шляпок всевозможных расцветок.
– Если вам что-нибудь понадобится, не стесняйтесь, приходите ко мне, – сказала мадам Грозенберри. – Бывает, я уезжаю из академии, но двери моего кабинета для вас открыты. Что ж, если у вас нет вопросов, я покажу ваши комнаты на третьем этаже.
– У каждого будет собственная комната? – удивился Ксантус.
– Конечно. В замке есть семь спален, и это не предел.
– В смысле, не предел? – поинтересовалась Эмеральда.
– Одно из преимуществ жизни в волшебном замке – то, что он сам достраивает дополнительные комнаты, если прибывают новые постояльцы, и подбирает обстановку под их предпочтения и особенности. Когда я уезжала, чтобы найти вас, на третьем этаже были только комнаты Тангерины и Скайлин, но теперь там появились и ваши спальни. Проверим?
Сгорая от любопытства, ребята поднялись вслед за мадам Грозенберри по лестнице на третий этаж и оказались в длинном коридоре. Как она и говорила, по обе его стороны было пять дверей, причем три из них выглядели новее двух других, словно только недавно появились.
Подойдя к первой двери, за которой находилась комната Тангерины, ребята заглянули внутрь и сразу поняли, что подразумевала мадам Грозенберри, когда сказала, что замок сам подбирает обстановку. Стены и мебель в спальне были целиком сделаны из сот, которые так и сочились медом. Как и у Тангерины в волосах, по комнате летали тысячи пчел, а на полу росли цветы, чтобы они собирали нектар.
Комната напротив принадлежала Скайлин. Пола в ней не было – сразу за порогом начиналась купальня. Стены и потолок покрывала голубая фарфоровая плитка, а на воде качалась кровать в виде гондолы.
Дверь в третью комнату оказалась стальной. Мадам Грозенберри с силой налегла на нее и открыла.
– Ксантус, думаю, это твоя комната.
Она, как и дверь, вся состояла из стали. Окон в комнате не было, как не было и вещей, которые могли легко воспламениться, – даже кровать была застелена постельным бельем из фольги. Вместо ковра или плитки на полу лежали железные решетки, а вместо потолка над головой виднелся огромный дымоход.
– Тут как в гигантской печи! – с восторгом заявил Ксантус. – Даже если я сниму медаль, все равно никого не спалю!
– Да, это подходящее место, чтобы выпустить пар, – заметила мадам Грозенберри. – Ну, Эмеральда, твоя комната следующая.
За четвертой дверью оказалась темная комната с земляными стенами. Там стояла кровать с четырьмя сталагмитовыми столбиками и балдахином, рядом был шкаф в виде вагонетки и верстак, на котором лежали груды угля. Эмеральда вошла внутрь и почувствовала, что вернулась домой.
– Здесь как в моей пещере в шахте, – сказала она. – Даже пахнет гномами.
– Надеюсь, это избавит тебя от тоски по дому, – проговорила мадам Грозенберри. – Ну и, наконец, комната Бристал.
Последняя, пятая дверь вела под крышу башни. В комнате была точно такая же кровать, как в доме Эвергринов, и большое уютное кресло, как в библиотеке Чариот-Хиллз, в котором Бристал любила читать, а от пола до потолка вдоль стен тянулись полки с сотнями книг. На подставке в углу лежало несколько дюжин очков, и, подобно шляпной коллекции мадам Грозенберри, они были всевозможных расцветок.
Увидев все это великолепие, Бристал расплакалась от счастья, а сердце чуть не выпрыгнуло у нее из груди. Она пробежала глазами по названиям на корешках и погладила их, словно приветствуя давно потерянных и наконец-то обретенных друзей.
– «Сказания о Сурке Смельчаке», со второй по десятую часть! А я и не знала, что у этой истории есть столько продолжений!
– О, взгляни. – Мадам Грозенберри показала на одну из книг. – Здесь есть даже экземпляр «Правды о магии». Возможно, ты захочешь дочитать ее до конца. Я, конечно, не настаиваю. – Она улыбнулась. – Ладно, ребята, на этом осмотр замка завершен. Вы можете сами побродить по другим комнатам и башням, но, боюсь, вы найдете только кладовки, покрытые паутиной.
Неожиданно раздался перезвон, возвещающий о начале ужина. В отличие от гонга в исправительном учреждении, этот сигнал звучал мелодично и торжественно, будто приглашал на театральное представление.
– Похоже, миссис Ви готова подать ужин, – сказала мадам Грозенберри. – Не будем заставлять ее ждать.
Ученики вышли вслед за ней в коридор, но Бристал ненадолго задержалась в своей комнате. Из всех удивительных вещей, которые она сегодня повидала, ничто не могло сравниться с тем, что теперь у нее была собственная библиотека.
На ужин подали три блюда: томатный суп, запеченного цыпленка с морковью и черничный пирог. Кроме ягод и кекса, которыми Бристал перекусила в карете, она ничего не ела, поэтому угощение уплетала за обе щеки. Ей не верилось, что теперь каждый день ей будут подавать по три блюда за раз. После скудного рациона в исправительном учреждении распорядок в академии казался невиданной роскошью.