– Я очень постараюсь, – нервно улыбнувшись, ответила Бристал.
Она подошла к третьему стойлу и присела рядом с раненым животным. Закрыв глаза, она воззвала к внутреннему ощущению магии. Как и раньше, чувство стало крепнуть, но на этот раз Бристал не давала ему захватить ее полностью. Как только бурлящая в ней магия немного утихла, она осторожно взялась за лапу и представила, как срастаются кости, как уходит боль и возвращаются силы. Она мысленно увидела грифона в самом начале жизни, когда тот свободно летал, приземлялся где угодно и ничего себе не ломал.
Неожиданно грифон перестал дрожать и выпрямился. Уверенно выпятив грудь, он оглядывал конюшню ясным взором, а его перья вновь стали рыжевато-коричневыми. Грифон размотал клювом повязку и показал всем здоровую конечность, прямую и сильную, как и три остальные. Впервые за долгое время магический зверь встал на все четыре лапы.
– Ого! – выдохнула Бристал. – Я его исцелила! В кои-то веки магия сделала то, что я хотела!
– Поздравляю, Бристал! – сказала мадам Грозенберри и захлопала в ладоши, ученики тоже к ней присоединились. – Я знала, что ты справишься. Нужно было лишь немного практики, терпения, настойчивости, и все бы…
Все замолкли: магия Бристал продолжала действовать! После того как лапа исцелилась, тело грифона начало уменьшаться. Он испуганно вскрикнул, попытался выбежать из стойла и улететь прочь из конюшни, но его лапы и крылья стали очень маленькими и не могли его поднять. Грифон сжался до размера яблока, а затем вокруг него появилась оранжевая скорлупа, испещренная черными точками. Несколько секунд яйцо неподвижно лежало на земле, а потом затряслось, и из него вылупился грифоненок – без оперения, покрытый слизью и перепуганный.
– Ты обратила вспять старение? – спросила изумленная Тангерина.
– А мы так умеем? – прошептала Скайлин подруге.
Одноклассники смотрели на Бристал так, словно она сама была магическим животным, которое они впервые обнаружили. Бристал взглянула на мадам Грозенберри, надеясь найти поддержку, но у наставницы было то же озадаченное выражение лица, что и вчера, когда с дерева слетели бабочки.
– На сегодня всё, ребята, – сказала мадам Грозенберри. – Тангерина, Скайлин, найдите, пожалуйста, грифоненку безопасный дом на территории замка. Бристал, пойдем ко мне в кабинет. Я хочу поговорить с тобой наедине.
Мадам Грозенберри поспешно вышла из конюшни, Бристал побежала за ней. Бристал не знала, провинилась она или нет, а судя по вытянутым лицам одноклассников, не знали и они. Мадам Грозенберри не проронила ни слова, пока они не поднялись в ее кабинет. Наставница села за свой стол и жестом велела Бристал занять стул напротив. Опустившись на сиденье, Бристал тут же разрыдалась.
– Мне так жаль, мадам Грозенберри! Я очень стараюсь выполнять ваши указания, но магия меня не слушается! Пожалуйста, не исключайте меня из академии!
Мадам Грозенберри подумала, что ослышалась.
– Исключить тебя? Ну и ну! Зачем же мне тебя исключать?
– Потому что с моей магией явно что-то не так! У меня нет характерной особенности, я не выполняю ваши задания правильно, и у меня постоянно получается не то, что я задумывала! Если вы хотите изменить отношение общества к магии, вам нужны ученики, на которых вы можете положиться, а на меня положиться нельзя!
Судя по озадаченному лицу мадам Грозенберри, она многое хотела обсудить с Бристал, но об исключении речь не шла.
– Бристал, ты всего лишь три дня в академии, – со смехом напомнила ей наставница. – Никто не ждет от тебя совершенства, только ты сама. А стремление во всем быть совершенной проявляется из-за того, что тебя всегда подавляли. Давай начнем разговор с того, что признаем это.
– Я не понимаю… Вы хотите сказать, что из-за жизни по законам Южного королевства я во всем стремлюсь к совершенству?
– Как и многим членам магического сообщества, люди когда-то внушили тебе, что изъяны делают тебя хуже других, – объяснила фея. – И теперь уже ты сама внушаешь себе, что единственный способ заслужить одобрение – не допускать ни одной ошибки. Но с такой высокой планкой невозможно ни полноценно жить, ни тем более учиться новому. Наоборот, если ты хочешь добиться успехов в академии, ты должна принять свои недостатки и учиться на ошибках, иначе ты никогда не узнаешь, какие испытания способна преодолеть.
Бристал вытерла слезы.
– Значит, вы вызвали меня в офис не для того, чтобы исключить?
– Конечно нет. Признаться честно, я очень беспокоилась за тебя. И не потому, что я не верю в твои магические способности, а потому что я пытаюсь понять, как тебе помочь. То, что ты успела сделать за последние несколько дней – сотворила свой наряд, превратила листья в бабочек, а теперь вот случай с грифоном, – говорит о выдающихся способностях, удивительной силе и потенциале. А после сегодняшнего урока я наконец-то поняла, почему тебе трудно управлять своими способностями.
– Почему? – подавшись от нетерпения вперед, спросила Бристал.
– У тебя магилексия, – ответила мадам Грозенберри.
– Магилексия? Я что, больна?
– Нет-нет-нет, ничего подобного. Магилексия – это безобидное, но не очень приятное магическое расстройство, иногда встречается у фей. Это своего рода сдерживающие оковы, из-за которых феи не могут овладеть своими способностями должным образом. Иногда, чтобы выжить, феи подавляют свою магию и заталкивают ее так глубоко, что ее потом трудно вытащить наружу. Я уверена, когда ты жила в Южном королевстве, ты невольно подавляла свою магию и теперь не можешь управлять ею.
– Магилексию можно вылечить?
– Обычно феи всю жизнь учатся распознавать и разрушать магические оковы. К счастью, магическое сообщество придумало кое-какие методы, чтобы помочь в этом состоянии.
Мадам Грозенберри открыла ящик стола и достала оттуда сверкающий скипетр, сделанный из чистого хрусталя. И хотя Бристал впервые увидела этот предмет, она почувствовала, что ее к нему прямо-таки тянет, словно они только и ждали друг друга все это время.
– Это волшебная палочка, – сказала мадам Грозенберри. – Она очень старая и принадлежала моей наставнице. Палочка примирит тебя с твоей магией и поможет управлять ею как нужно.
– Она поможет определить мою магическую особенность? – спросила Бристал.
– Возможно. Но не думай, что ты хуже других учеников, раз у тебя пока ее нет. Не все характерные черты сразу заметны глазу, как у Тангерины и Скайлин. Иногда, хоть это и редко встречается, магическая особенность проявляется не в телесном облике, а на уровне чувств. Вполне может быть, в тебе это уже есть. Но, что бы это ни было, волшебная палочка поможет найти твою особенность, когда придет время.
Мадам Грозенберри вручила Бристал палочку как меч. Как только та взялась за хрустальную рукоятку, ее вновь наполнило внутреннее ощущение магии. Но теперь она чувствовала, что способности полностью в ее власти. Бристал направила палочку на шляпки мадам Грозенберри, взмахнула, и те тотчас превратились в разноцветных птиц. Такое мгновенное превращение напугало Бристал, и она быстро вернула им первоначальный вид.
– Ой, извините! Я не хотела… – Тут Бристал осенило, и она осеклась. – Погодите, ведь именно это я и хотела сделать! Когда я взмахнула палочкой, ваши шляпы напомнили мне птиц, и они стали птицами! Мне даже не пришлось сосредотачиваться! Палочка действует!
Мадам Грозенберри не ответила: взгляд ее был прикован к Карте магии на стене. Фея смотрела на нее как завороженная и даже приоткрыла рот от удивления.
– В чем дело? – спросила Бристал. – Что-то не так?
Наставница снова промолчала, поднялась из-за стола и поспешно подошла к карте. Поглядев на нее пару минут, фея дотронулась до большой звезды рядом с изображением замка. Над ней появилось имя «Бристал Эвергрин».
– Невероятно, – прошептала мадам Грозенберри.
– Что именно?
– Как только ты взяла в руки палочку, твоя звездочка на Карте магии вдвое увеличилась. Теперь она того же размера, что и моя звезда, может, даже чуть больше.
Бристал сглотнула.
– И что это значит?
Мадам Грозенберри повернулась к ней, взгляд ее выражал подлинное изумление.
– Это значит, что вас ждут великие свершения, мисс Эвергрин.
Глава 12Незваные гостьи
После того как мадам Грозенберри дала Бристал волшебную палочку, все изменилось. К концу второй недели в академии Бристал не только нагнала Эмеральду и Ксантуса, но даже превзошла Тангерину и Скайлин. Теперь задания мадам Грозенберри ей удавалось выполнять гораздо лучше и куда легче, чем одноклассникам. Наставница стала частенько просить продемонстрировать волшебство не своих воспитанниц, а Бристал.
И хотя Бристал изо всех сил старалась не соперничать с Тангериной и Скайлин, ее растущие успехи вызывали у них недовольство.
– Это несправедливо, – прошептала Скайлин Тангерине. – Почему палочка досталась Бристал?
– Похоже, у нее какое-то расстройство, – ответила подруга.
Скайлин фыркнула.
– Вот же повезло. Я тоже хочу себе расстройство.
И хоть девочки иногда отпускали язвительные замечания и косо смотрели, Бристал была так счастлива, что их зависть не портила ей настроение. Научившись управлять магией, она увлеклась настолько, что применяла ее при каждом случае. Бристал взмахивала палочкой, когда нужно было открыть двери и ящики комода, когда одевалась и обувалась, а вечером, перед сном, она танцевала в комнате и заставляла книги летать вокруг себя. За трапезой Бристал даже ела с помощью магии, переправляя еду по воздуху себе в рот. Впрочем, она быстро бросила это занятие: очевидно, ее поведение раздражало всех за столом.
– Ты просто выпендриваешься, – заметила Эмеральда.
Когда ученики освоили азы усовершенствования и исцеления, мадам Грозенберри перешла к следующей теме. Она привела ребят в башню, где кроме пыли и паутины ничего не было.
– Пожалуй, самое чудесное в магии – это способность сотворить что-то из ничего, – сказала наставница. – Сегодня у нас первый урок по Сотворению, и я хочу, чтобы вы заполнили эту комнату разной мебелью. Помните, что С