«Младший» - прошептал я, вспомнив про второго сына главы клана, и мгновенно связавшись с разведчиком, что следил за тем на клановом полигоне. И тут же чертыхнулся, чувствуя, как волосы встают дыбом. Мальчик бежал домой с таким выражением невероятной радости и сосредоточенности одновременно. Тренировавшийся весь день, явно для родительского одобрения, и теперь стремящийся в объятья самого страшного кошмара в его жизни. Того, что уничтожит его.
Я не успел толком ни о чем подумать, как моя змея уже рвалась к нему. Мое желание было очевидно – спасти невинного ребенка от того, что его ожидало. Сделать все, чтобы он никогда не увидел того, что приготовил для него жестокий мир взрослых! Змею что-то остановило. Что-то сильное схватило его за шею и последним, что он передал мне – черная рука, торчащая из-подземли, отрывающая ее голову… Младший сын Фугаку ступил в жилую часть квартала. А через некоторое время по все той же связующей нити пришла очередная волна боли и отчаяния. Старший брат показывал младшему все «прелести» произошедшего….
Ночка выдалась очень жаркой. По самым разным причинам. Не только потому, что я «своими» глазами наблюдал за истреблением одного из столпов Скрытого Листа, его гордости и цвета. Не только из-за того, что всеми силами пытался помешать этому в меру своих сил, усиливая когда-то единственного возможного спасителя, а потом, уже во время самой резни, вытаскивал обреченных из смертельного капкана, в который превратился их дом. Столкновение с таинственными (пусть и смутно знакомыми) противниками, что всячески препятствовали моим усилиям также добавляли градус. Хотя, пожалуй, главным было то, что я не мог немедленно переправится в Рьючидо и заняться спасенными. Ну не мог я, сотрудник режимного объекта и полноценного действующего подразделения, взять и исчезнуть в такое время. Особенно после того, как весь наш Корпус подняли по тревоге. И меньше чем через полчаса я имел сомнительное удовольствие самолично ступить на территорию кровавого квартала в качестве одного из медиков АНБУ и выступить экспертом, который ставил закорючки на документе напротив фамилий мертвых Учих (тех, кого не утащили белые твари, естественно). Красноглазых складывали прямо на одной из улочек ровными рядами, отчего мне становилось все более и более мерзко. Был клан и нет теперь клана.
- Широ, сюда!
Голос Дайчи, зовущий меня куда-то в сторону от всего этого омерзительного зрелища, я воспринял как настоящее спасение. Как оказалось напрасно. Потому как мне пришлось лицезреть одну из моих главных неудач за сегодня – мальчишку, сокрушенного жестокой реальностью, роль которой исполнил его собственный брат.
Мальчик был просто в отвратительном состоянии. Чисто физически с ним вроде было все в порядке – на теле ни единой раны, разве что одна небольшая царапина, да и несколько небольших следов ударов – последствия тренировок, не иначе. А вот то, что творилось у него внутри…. Его чакра бушевала, давление скакало, сердце билось с безумной скоростью. Нечто подобное я уже видел сегодня – почти тоже творилось с убийцей клана в тот момент, когда он вырезал своих родителей.
Дайчи обрабатывал его своей чакрой, пытаясь как-то успокоить работающий на износ организм. Не знаю, чего именно пытался добиться его старший брат, но удар был кошмарным. Обрушить на ребенка всю ужасающую мощь мангеке шарингана…. Даже не хочу спрашивать, выжил бы этот мальчик, не будь он Учиха.
- Если мы не сделаем что-то, то он убьет себя раньше, чем наступит рассвет, - быстро произнес Дайчи, бросив на меня взгляд.
Я опустил руку на лоб мальчишки и активировал мистическую руку. На меня тут же обрушилась волна того, что тот переживал в виде информации. Судя по тому, как активна была чакра в районе глаз и по характерным признакам, что я когда-то определил у Шисуи, его додзюцу активировалось. Весьма сомнительно, что в таком возрасте в этом было хоть что-то хорошее.
Работа с мальчиком длилась долго. С трудом удалось успокоить организм, с еще большим трудом смогли прервать бешеную циркуляцию чакры, почти остановив сам процесс вообще. То, сколько чакры пришлось потратить на этот процесс и говорить не приходиться. К концу лечения, когда сердцебиение мальчика перестало напоминать бешеный барабан, а дыхание стало мерным и относительно спокойным, меня уже самого начало трясти. Причем так, что Дайчи обратил на это внимание.
- Сколько у тебя было пациентов? – немедленно в довольно суровой форме спросил он, решительно отстранив от мальца.
«До хрена!» - хотел я рыкнуть на него, чувствуя неимоверное раздражение, но смог себя сдержать, ограничившись лишь взглядом. Судя по тому, как резко отпрянул от меня мой наставник, взгляд получился не сильно дружелюбным.
- Помочь! – тут же отозвался знакомый голос, вслед за которым появилась фигура бойца АНБУ с белыми волосами.
- Все в порядке, Волк, - тут же успокоил бойца Дайчи, шагнув ко мне, - Широ, немедленно отправляйся к себе! На работу тебе зав… сегодня лучше не выходить.
Я кивнул в ответ и бросив прощальный взгляд на бессознательного мальчишку, направился к себе, чувствуя за спиной чей-то пристальный взгляд….
Отправляться сейчас в Рьючидо было чрезмерно рискованной затеей, и я бы ни за что не стал бы так рисковать, находись в других условиях. Мало того, что был уже почти рассвет, так еще и с чакрой имелись серьезные проблемы. Какими бы объемами силы я не обладал, но даже для меня переброска такого количества человек и лечение ребенка, попавшего под удар иллюзии мангеке шарингана крайне серьезная задача. Но ждать до следующего вечера было нельзя. Выживание оставшихся Учих все еще было под большим вопросом. Не спаси я их, то им просто придет конец от яда. Это не считая раненых, подобранных с поля бойни….
«Обратный призыв!»
- Я уже говорил о злоупотреблении гостеприимством.
Шипению старейшины можно было только позавидовать. Будь я в другом состоянии, то вполне вероятно даже испугался бы. Но сейчас мне было не до того. Меня ждали Учиха. Что я и выразил свои ки. Не до слов мне.
Странно, но старейшина меня кажется понял. И не стал накалять обстановку, ограничившись молчаливым наблюдением за тем, как я вожусь в его пещере с кучей народу, вкалывая им сыворотку, дабы нейтрализовать яд. Да и для того, чтобы раненые не отправились в мир иной раньше, чем до них дойдет лечение. Кстати об этих раненых. Они уже давно бы отправились туда, если бы кое-кто большой не поддерживал в них жизнь. Нужно будет не забыть его поблагодарить потом. От имени Учиха….
Сыворотки на всех не хватило, что примечательно. Причина банальна: изначально планировалось куда меньшее количество красноглазых. Потому пришлось прямо здесь устроить передачу моей собственной крови. В небольших количествах, но все же. Походная аптечка в этом вопросе оказалась отличным подспорьем.
Как только с переливанием было покончено, я уселся прямо на земле посреди всей этой массы валяющихся тел и начал усиленно концентрировать чакру. Лечить кого-либо одного и потратить на это всю мою чакру, да и время было слишком дорогой роскошью. Вся надежда была на старую схему, которую когда-то использовали в нашем Корпусе – влить сыворотку и посадить меня рядом, чтобы процесс восстановления шел быстрее, чем просто влить сыворотку. Процесс пошел….
- Вижу, долгое пребывание внутри Лиса оказалось отнюдь не бесполезным, - хмыкнул спустя некоторое время Змей, продолжая возвышаться надо мной.
- Скорее, компенсация за заключение. Небольшая, - выдавил я ответ.
- Весьма удобно…. Тридцать живых и пять мертвых. И все как один. Интересно, что ты собираешься делать со всей этой оравой? Вновь ставишь красноглазых под свой стяг?
- Все что сейчас происходит – лишь результат моего милосердия. Я не хотел, чтобы их род взяли и истребили…. А все остальное пока вторично. Пока…
- Ожидаемо. Мне лишь любопытно, как ты собираешься ими управлять? При условии, что с новым «Утадзи» ты еще не договорился. А ведь он единственный, кто способен взять их под узду.
- А вы много знаете об их сути.
- Поинтересуешься, от кого?
- Пожалуй, не стану. Не сейчас.
- Так удовлетвори мое любопытство. Как же ты намерен контролировать этих, если даже не разобрался с тем глазастым?
- Там видно будет…. Хакуджа сенин, я мучайте меня этими вопросами… Я сейчас не в лучшем состоянии. Могу и нагрубить. А потом кто соберет мои кости?
От этих слов змей расхохотался, вызвав у меня оторопь и желание поскорее закончить со всем этим. Не из-за страха, а от самого факта того, что этот гигант способен так хохотать.
- Ладно, не буду. Кроме одного: а с теми белыми-то что делать будешь?
Впервые за весь день и ночь у меня на лице против моей воли появилась улыбка. Хотелось верить, что на звериный оскал она все же не сильно походила. Не было зеркала, чтобы оценить.
- О, я что-нибудь придумаю!
Он приходил в себя долго. Кошмарная реальность, в которой он продолжал пребывать, на короткие мгновения становилась все более и более прозрачной, впуская в себя запахи и звуки другого мира. И ему все никак не удавалось определить – где та действительность, в которой он хотел бы остаться. Посреди кошмарных образов без запахов и звуков, которые ежесекундно мучили его сознание, или же в мире, где не было света, однако были и запахи, и звуки, и что самое важное, мучительная боль.
Первое время он не хотел этой боли. Боялся ее, ненавидел, потому предпочитал оставаться в кошмаре, где его мучили образы, но не было физической боли. Однако время текло, и беспамятство, которое отсекало немалую часть образов от сознания, со временем уступило место полному восприятию кошмара. Боль физическая неожиданно перестала быть чем-то страшным, в отличие от боли сознания, страдания от которой уже было невозможно терпеть. Потому в очередной раз, когда открылось окно в другую реальность, он вынырнул из мира кошмаров и оказался в мире звуков и запахов. Там, где не было света. Зато было много боли. Боли там, где должны были быть глаза.