— А не опасно тебе долго находиться в измененном состоянии?
— Абсолютно нет. Проведи я так хоть пятьсот лет. Были в нашем роду случаи, когда мужчины меняли пол и вынашивали детей и наоборот.
— Хм. Это изменение настолько реально?
— Да. Я же говорила, после него приобретаются все физиологические особенности пола.
— Удивительно! — выдохнула Алекса, откидываясь на спинку дивана.
— Ну, у каждого клана свой удивительный дар, — протянула Лазель.
— Наверное, — пожала плечами вампирша.
— А какой дар у тебя? — На ее лице был написан подлинный интерес.
— Не знаю.
— Как так?
— У каждого вампира нашего клана это бывает по-разному.
— И к какому клану ты принадлежишь?
Лазель столько ей рассказала, так что Алексе было неудобно промолчать, да и желания таиться почему-то не возникало. Она сказала:
— К клану Инферно.
— Ты — инфернит? — Теперь настала очередь Лазель удивляться.
— Да.
— Значит, твоя создательница…
— Наша королева, — закончила за нее фразу вампирша.
— Поразительно! О ней ходят еще более фантастические легенды, чем о нашем роде! Как она выглядит?
— Ты должна была ее видеть, раз твоя мать член Совета.
— Но я же нет. К тому же я не часто бываю дома. Так какая она, наша королева?
Алекса не любила вспоминать о ней и тех временах, когда они жили вместе, так как их расставание произошло не слишком хорошо. Но сегодня, она решила сделать исключение.
— Менестрес — замечательная женщина, — начала Алекса. — И вампир такой силы, какая нам всем и не снилась. Если кто из нас и способен творить чудеса, так это она.
— И ей действительно больше шести тысяч лет? — с придыханием спросила Лазель.
— Да, это так, хотя даже сильнейшие из нас не способны определить возраст королевы без ее на то желания.
— А как вы встретились?
— Она попросила меня подковать ее лошадь, потом остановилась в моем доме.
— Вот так просто?
— Вот так просто.
— И что было потом?
— Потом, спустя где-то год, она обратила меня. Я стала птенцом Менестрес. Стала им по собственной воле.
— Но почему я вижу в твоих глазах печаль? — участливо спросила Лазель.
— Нет, я не жалею о тех временах, просто… Алекса пыталась подобрать слова, но ее собеседница дотронулась до ее руки, проговорив:
— Не стоит. Не говори о том, что тебе неприятно.
— Спасибо, — одними губами прошептала вампирша. Ей и вправду не хотелось развивать эту тему.
Только сейчас они заметили, что за окном давно рассвело. Слабые лучи зимнего солнца изо всех сил пытались прорваться сквозь глухие шторы. Лазель вздохнула и сказала:
— Прости. Я тебя совсем заболтала! Уже день на дворе.
— Да ничего страшного, — улыбнулась Алекса.
— Все равно. Тебе, наверное, нужно отдохнуть. Все мы днем чувствуем себя неуютно. Хочешь, я велю приготовить тебе спальню?
— Нет, не стоит беспокоиться. Я ведь живу совсем недалеко отсюда, — проговорила Алекса, накидывая на плечи свой плащ.
— Да, конечно. Надеюсь, мы еще не раз встретимся.
— Безусловно. У нас еще много тем для разговоров. Ты не будешь против, если я зайду к тебе завтра?
— Конечно, нет! Я буду очень рада видеть тебя снова! — широко улыбнулась Лазель. И был в ней какой-то внутренний свет, проникающий в самую душу. Так что Алекса невольно улыбнулась в ответ.
Потом она ушла. По пути домой вампирша даже насвистывала себе под нос какую-то песенку. Настроение было прекрасное. То, что она сегодня узнала о Лазель, нисколько ее не шокировало, скорее просто удивило. Что ни говори, а личность этой вампирши рода Инъяиль весьма притягательна. К тому же с ней Алекса чувствовала себя на удивление легко.
Но ее сегодня ожидала еще одна встреча. Прямо на пороге собственного дома. Там стоял Сергей и, судя по всему, ждал ее.
— Привет, — сказала Алекса, жестом приглашая его зайти.
— Привет. Что-то ты припозднилась.
— А что, есть какие-то проблемы?
— Нет, никаких, — примирительно проговорил Сергей, садясь в кресло, — Просто я надеялся встретить тебя на сегодняшнем балу императрицы.
— Но я была там, — возразила Алекса. — А вот тебя не видела.
— Просто я пришел довольно поздно.
— Тогда понятно. Мы ушли почти сразу после появления императрицы.
— Мы? — тотчас переспросил Сергей. — У тебя уже появились новые знакомые?
— Разве в этом есть что-то противоестественное? — недоуменно спросила Алекса.
— Нет, просто это так не похоже на тебя, — стушевался Сергей.
— И тем не менее. Мы вместе прибыли в город. Она очень интересный собеседник.
— Она? Это женщина? — На краткий миг в его глазах промелькнуло что-то похожее на облегчение.
— Можно и так сказать, — улыбнулась Алекса. — Ладно, я вообще-то собиралась лечь спать.
— Тонкий намек, что мне пора бы уходить?
— Вот именно.
— Что ж, не смею больше вам надоедать, милая леди. — Сергей отвесил шутовской поклон.
— Иди уж! — Алекса кинула в него его же шляпой. Он ушел, но в комнате еще долго звучал его смех.
Вампирша лишь покачала головой и поднялась в спальню.
Лазель стояла у окна и наблюдала, как фигура Алексы быстро исчезает из виду. На ее губах играла едва заметная улыбка. Потом она отошла от окна и села на диван, где они еще совсем недавно болтали.
Впервые за долгие-долгие годы ее мысли были заняты чем-то, кроме мести. Нет, Лазель не отказывалась от своей вендетты, ибо знала, что, пока не отомстит, ей не будет покоя. Но эта вампирша… В ней было столько воли и сурового обаяния! Воительница, амазонка.
Лазель давно никто не был нужен, наверное с тех самых пор, когда она встала на путь мести. Но вот теперь она была в этом не уверена. Совсем не уверена.
Едва первые сумерки спустились на город, Алекса в своей спальне открыла глаза, пробуждаясь. Ей не нужны были часы, чтобы понять, сколько сейчас времени.
За день в комнате значительно похолодало, так как дрова в камине давно прогорели, а никто из слуг не смел войти в спальню и нарушить покой своего господина. «Но лучше так, — подумала Алекса, — чем они увидят меня спящей. А камин я в состоянии и сама разжечь». Вампирша нехотя вылезла из теплой постели, а спустя пару минут в камине уже весело трещал огонь, распространяя волны тепла по всей комнате.
Алекса не спеша умылась и оделась. Белье, чулки, рубашка, короткие штаны, жилет, камзол — все как всегда. Только она закончила приводить себя в порядок, как в дверь осторожно постучали. Получив разрешение, в спальню вошла горничная Софья. Она сказала:
— Здравствуйте, господин граф. Я могу у вас прибраться?
— Да, Софья, конечно.
— Вам подать ужин?
— Нет, не нужно. Я сейчас ухожу и приду, наверное, только утром.
— Как скажете, господин граф, — смиренно ответила женщина, подавая вампирше шляпу и плащ на меху. — Вы бы надели шубу. На улице морозно. Замерзнете ведь. К тому же снег идет.
— Не беспокойся, я не из мерзлявых, — улыбнулась Алекса. Она почти вышла из комнаты, но в дверях остановилась и спросила: — Да, завтра ведь воскресенье, так?
— Да, господин граф.
— Хорошо. Передай остальным слугам, что завтра у вас выходной. И так будет каждое воскресенье.
— Но, господин граф, — смутилась горничная, — так… так не принято…
— А теперь будет так. Есть какие-то возражения?
— Нет, господин граф.
— Вот и хорошо. — И Алекса вышла из комнаты, но все же услышала обращенное к ней «Спасибо!». На это она лишь усмехнулась, продолжая путь. В конце концов, и она сама отдохнет от слуг.
Вампирша направлялась к Лазель. Ведь она обещала, а свое слово держала всегда. Алекса не стала седлать коня, отправилась пешком. Тут идти-то всего ничего, минут пятнадцать, не более.
Ночное небо было затянуло свинцовыми тучами, опять валил снег, отчего ранняя темнота не казалась абсолютной. И Алекса брела в этой серебристой темноте темным пятном. Но сегодня она не была единственным путником. Первые сумерки окутывали город уже часа в четыре, а теперь было что-то около семи. Так что, несмотря на снег, улицы не были пустынны. Проезжали кареты, сани, всадники. Работали лавки. Кто-то торопился домой.
Прямо перед домом Лазель небольшая ватага ребятишек играла в снежки. Даже мороз был им нипочем. То и дело раздавался заливистый детский смех.
Один из неумело пущенных снежков угодил прямо в спину Алексе. Она резко обернулась. Смех замер на устах детей, они испуганно смотрели на вампиршу. Тот, который бросил снежок, подошел к ней, пролепетав:
— Простите, господин. Я не хотел! Простите. Это был мальчик лет семи, с огромными зелеными глазами и непослушными рыжими волосами. Он напомнил Алексе кое-кого, кого она знала очень давно. Она сказала, улыбнувшись:
— Ничего страшного. — Потом вампирша придала своему лицу наигранную мрачность и добавила: — Разве что…
С этими словами она быстро слепила снежок и кинула его в ребят, конечно, лишь в сотую долю своей силы, вызвав их веселый визг. Снежная возня тотчас возобновилась с шумом и гамом.
Когда Алекса все же добралась до дверей дома Лазель, то была в снегу чуть ли не с ног до головы.
Эта снежная забава немало ее позабавила. Даже сейчас искорки смеха продолжали мерцать в ее глазах.
Лазель открыла ей еще до того, как Алекса постучала, и на ее лице тоже отражалась веселость. Она проговорила:
— Алекса! Я так рада, что ты пришла! Проходи скорее. — Сегодня, как и вчера, она была в своем истинном облике. Наряд вампирши состоял из длинного платья изумрудно-зеленой парчи, застегивающегося под самое горло. Довольно простое, без корсета. А ее волосы свободно спадали на плечи, лишь у висков прихваченные изумрудными заколками.
Лазель сама помогла Алексе снять плащ и проворно отряхнула его от снега, проговорив:
— Ты так весело и просто возилась с теми детьми, — в ее голосе промелькнуло что-то очень похожее на грусть, но ни в глазах, ни на лице ничего подобного и в помине не было.