— Кто ты, волк? — хрипло прорычал Неон.
— Спокойней! — заметил Марк.
Мужчина дрогнул, его руки опустились, а кулаки разжались.
— Альфа? — прошептал он, обреченно прикрывая глаза.
Марк спешился и медленно, чтобы не спровоцировать, снял шлем. Брови беты сошлись на переносице.
— Кто ты? — он сделал глубокий вдох. — Я тебя не знаю.
Теперь озадачился Марк. Он, конечно, понимал, что за эти годы сильно изменился, но чтобы настолько!
— Ты знаешь меня, Неон, и я помню тебя. И помнил все эти годы.
Бета нахмурился еще больше.
— Ты ошибаешься, воин! Я не знаю тебя! Поверь, такую силу я бы запомнил навсегда.
То, что этот разумный назвал его, Марка, слабого никчемного дельту «воином» вызвало на лице волка грустную улыбку. А Боги не лишены иронии. Как много он бы отдал за то, чтобы в прошлой жизни этот бета назвал его воином! А сейчас это не вызывает ничего, кроме легкой грусти…
— Ну же, Неон, — преувеличенно весело сказал Марк, стараясь отогнать наваждение прошлого. — А я вот помню, как ты меня порол, за то, что мы с мальчишками к тебе в дом залезли и оружие разглядывали!
Еще несколько ударов сердца бета непоминающе смотрел на него. Потом в его глазах что-то изменилось, веки и брови взлетели вверх.
— Марк?!
Волк кивнул, почему-то не испытывая радости от встречи и от того, что его узнали. Наверное, не стоило открываться…
Бета охнул и рухнул на колени. Марк одним прыжком оказался рядом и поднял бывшего командира на ноги, но тот словно не заметил, продолжая неверище рассматривать лицо, ища знакомые черты.
— Пантеон Всемогущий, да как же это?! Что с тобой стало? Марк…
— Вот так, — хмыкнул волк, — с дельтой не срослось, командир.
Неон сглотнул и снова начал оседать. Потрясение воина было так велико, что Марку пришлось устраивать привал прямо тут.
Бета в странном оцепенении проследил за тем, как разоренный альфа скомандовал привал, потом долго, но тихо ругался себе под нос и сетовал, что не владеет магией разума и не додумался купить еще и успокоительных зелий для всяких нервных волков. Потом альфа, испуская за собой невероятно чистый и сильный шлейф флюид, приволок волокушу. Опустил сильные руки на плечи старого воина.
— Ты посиди пока! — мягким, но твердым голосом попросил альфа.
Неон сидел на волокуше, и большими глазами следил за тем, как альфа снимает с коня поклажу, как стреноживает его и отправляет в поле одним взглядом. Потом, как, все тот же, альфа с грацией оленя и бесшумностью ласки двигается по полю, собирая хворост. Потом, как он зло рыкнул сам на себя, от чего у Неона на спине выступил холодный пот, и одним ударом сломал молодое дерево, потом в минуту разломал его на поленья, и словно не ощущая веса, принес к ногам беты. Одним заклятьем разжег огонь, скинул плащ и принялся копаться в седельных сумках. Альфа сложил перед ним фрукты, хлеб, сыр и вяленное мясо. Потом, выпрямился, повел головой, будто прислушиваясь, быстро схватил три фляги и бросил:
— Подожди, я быстро!
Как мог альфа допустить мысль, что Неон встанет и уйдет? Да даже если бы он мог, то сейчас не получилось бы пройти и трех шагов. Слишком уж сильно дрожали ноги и руки.
Альфа вернулся через десять минут с полными флягами воды и тушей молодого вилорога.
Неон молчал, и как казалось Марку, даже не моргал, пока волк занимался лагерем, разделывал мясо и жарил большие куски. Когда обед был готов, Марк не выдержал:
— Неон, ну ты же не сомлевшая девица, что с тобой такое?!
Бета вздрогнул и впервые заметно моргнул.
— Марк, быть не может, чтобы это был ты… вы…!
— Может, только давай без «милордов» и «господ»…
За едой разговор пошел лучше Марк выяснил, что Неона тоже изгнали, его хорошо помотало по землям, пока он не начался в охрану того каравана. Как и почему Марк не увидел его за все предыдущие дни — оба не поняли. Возможно, потому что днем Марк передвигался в доспехах и шлеме, и как показало время Неон не смог его узнать, даже видя лицо. По словам командира от его прошлого запаха не осталось и следа.
Наконец, Марк все-таки решился на вопрос, который терзал его с момента, как он нашел бету.
— А Лигия, ты что-то знаешь? Как она поживает?
Неон отвел глаза.
— Марк, я не уверен, что…
— Не тяни! Что, она замужем и имеет десяток миленьких щенков? Так оно и понятно! — рассмеялся Марк.
— Нет, — совсем тихо отозвался бывший командир. — Ее нет.
Марк замер, смех застрял в горле, а все мышцы будто одеревенели. Зверь внутри тоже застыл, словно статуя. Волк медленно повернул голову к костру, и некоторое время рассматривал огонь.
— Кто, Неон? — спросил, уже зная ответ.
— Мран, сразу после венчального обряда. Но, это только слухи. Да и много лет прошло, Марк. Ее род подтвердил, что больна она была, вот и слегла сразу после обряда…
— Ну да, ну да, — спокойно согласился Марк, поднимаясь.
Часть 5
Марк залюбовался серебристыми, тонкими и изящными, как росчерки кисти, облаками. Луны сегодня были особенно красивы, а свежий морской воздух пьянил не хуже того пойла, что наливали в порту. Он пробивался в тронную залу через разбитые окна и гонял по полу мелкие осколки.
А Марк внезапно поймал себя на мысли, что понимает вампиров: почему они всегда с таким благовонием воспевают красоту ночи. Эта ночь была действительно красива. Волк с сожалением отвернулся от оконного провала, а заодно и от музыки соленых волн, которую улавливали уши, прошел до большого резного трона, который уже не первый век занимал его род, плюхнулся на жесткое сидение и как-то даже устало посмотрел на хрипящего оборотня в десятке метров от постамента с троном.
Марк помнил те времена, когда в этом зале устраивали балы, помнил, как волновались няньки, отдавая им, малолетним обалдуям, последние наставления по поведению. Как же тогда красиво сверкал этот зал, какой чудной казалась музыка и какими статными были волки.
А сейчас эти стены вынуждены слушать стоны своего Владыки. Прискорбно повернулась судьба за десяток лет. Впрочем, тот обрубок, который сейчас хрипел в кругах наложенной треугольной печати, без кистей и ног, вряд ли можно уже назвать Владыкой острова Фиропа. Хотя, это не его дело — разбираться в титулах и званиях.
Два клинка надежно пришпилили Мрана за плечи к камню, а печать не давала ему возможности выкинуть что-то эдакое. Впрочем, Марк сомневался, что этот волк может хоть что-то. Несколько минут назад альфа перестал извергать проклятья и орать от осознания случившегося. Сложно, не орать, когда видишь собственные конечности отдельно от себя. Поэтому, Марк благоразумно, а заодно уж, и милостиво (он же аристократ как-никак) позволил старшему брату проораться всласть, высказать все, что душе хотелось. Хотелось, надо признать не много. Владыка не блистал смекалкой, поэтому вся ругань была однообразной, даже гномы ругаются куда поэтичнее и красочнее.
Марк с минуту рассматривал обрубок родственника, его перекошенное побелевшее лицо с красными от крови глазами. Для простаты общения волк пришпилил его животом вниз, поэтому его подергивания на полу вызывали невольную ассоциацию с червяком, но эта мысль не побуждала улыбнуться, а только брезгливо сплюнуть.
— Думаю, нам пришло время поговорить, — спокойно начал Марк, с трудом разлепив губы. — Зелье уже должно было впитаться в остатки твоего разума достаточно, чтобы ты стал хотя бы подобием собеседника.
Ответом ему стал рык, но какой-то неуверенный. Конечно, звери внутри всегда понимают куда больше человеческого разума. И его зверь уже знает, что обрубок эту залу не покинет.
Марк кивнул и откинулся на спинку трона.
— Как же так вышло, братец, что ты убил свою самку? Мне было бы интересно послушать эту историю…
К чести брата стоит признать, что с силой зелья он боролся добрых полминуты.
— Я не собирался ее убивать! Она была самой красивой девушкой Фиропа!
— Тогда, за что же?
— За измену! — как выплюнул Владыка.
— Хм… — задумался Марк. — А с каких это пор у волком принято убивать самок за измены? Мы, насколько я знаю, можем ревновать, но чтобы убить или покалечить, да что там, хотя бы ударить чистокровную самку, за то, что она обратила внимание на другого — такого никогда не было! Наши женщины всегда были вольны расторгать союзы с неугодными самцами и заводить новых щенков. Или за последние десять лет многое в Завете Предков и самого Праха изменилось, а я не знал?
— Она была с тобой, урод! Была с тобой до того, как лечь со мной, до того, как выбрала кого-то иного. Она легла с тобой! — с гримасой отвращения, брызгая слюной, закричал Мран.
Марк снова кивнул.
— Ты убил ее сразу после первой ночи?
— Нет! Просто, когда она легка со мной после обряда, то оказалась уже женщиной. Мне стало любопытно: кого она выбрала для первого опыта, но она не стала рассказывать. Вот тогда-то я и сообразил, за каким хвостом ты бегал каждую ночь!
— И ты не смог пережить такого оскорбления, — отстраненно бросил Марк. — Хорошо, но как же так вышло, что ее род снес подобное? Будь я отцом или матерью Лигии — лично тебе бы горло перегрыз.
Мран усмехнулся.
— А что они могли, если я уже был Владыкой!? Они всего лишь купцы, к тому же у них в роду уже три поколения не рождались альфы. Да мне стоило только посмотреть на них, как они согласились подтвердить любые мои слова.
— Как, наверное, хорошо быть альфой, брат? — заметил Марк. — Любой твой приказ будет выполнен. На тебя смотрят чуть ли не с обожанием, ловят каждое твое слово, и этот аромат страха от подданных…
Альфа осклабился, пуская по подбородку слюну.
— Они все скот, мое лично стадо! Когда только я решаю, какая из овец будет жить, а какая сдохнет, мне на радость!
— А то, что они не овцы, а волки — уже особого значения не имеет, — протянул Марк, разглядывая безумное лицо брата.
Это ж надо так опьянеть от власти, чтобы последнего разума лишиться!