ной прогулки во дворе. Позднее обычно хватало лишь намека на недовольство, и все проблемы решались в пользу возраста и жизненного опыта. С Анной Петровной вообще избегали спорить, и на работе и дома.
Мать втайне была согласна с зятем в его нелюбви к дочери. На ее взгляд, та не отличалась ни особенной яркостью или способностями, ни особым умом. Даже в детстве ребенок ничем не выделялся. Правда, проблем с ней тоже особенных не было, до сегодняшнего дня по меньшей мере. Небольшой загул в юности не в счет: стоило пару раз поругать девочку – и все само наладилось.
– Раиса, тебе нужно начать следить за собой, и тогда твой муж, я уверена, согласится к тебе вернуться, – строго произнесла мама.
Они с Алексеем уже все обсудили. Конечно, Райку не изменишь, но он готов и дальше ее терпеть и, возможно, впредь будет выбирать любовниц поумнее. Анну Петровну не обманула история про безответно влюбленную неразумную девушку, но она оценила желание зятя сохранить семью и тактичность, с которой он обратился за помощью и советом.
– Мам, ты можешь сказать мне честно, ты на чьей стороне?
– Я на стороне твоего ребенка и действую для твоего же блага. – Прозвучало это крайне неестественно и даже как-то напыщенно.
Раиса в первый раз внимательно вслушалась в слова и интонации матери и неожиданно поняла, что все это – из мексиканских сериалов, тех, которые показывают днем для домохозяек. Мама играла роль.
– Почему ты молчишь, Рая? – Мать тем временем несколько смягчилась. В конце концов, у дочери стресс, можно и потерпеть некоторую непочтительность.
– А ты действительно думаешь, что я вот так просто все забуду, схожу в парикмахерскую и прощу мужа? Мам, давай так: ты просто больше ни во что не вмешивайся, ладно? С Алексеем хочешь общаться – общайся. А меня не трогай.
– Рая, ты это серьезно? – В голосе у Анны Петровны появились тревожные нотки. Сериальный налет слетел.
– Абсолютно серьезно. Ты даже можешь его усыновить. Уверена, он тебе больше подходит, чем я. – Райка произнесла это и почувствовала себя удивительно легко и свободно. Просто, что называется, вдохнула полной грудью.
– Раиса, не паясничай! Если ты не хочешь меня слушать, я не буду сидеть с Николаем.
– Хорошо. Так я забираю его с продленки?
– Забирай.
Анна Петровна повесила трубку. Она знала, что Райке надо сдавать очередной текст через два дня, поэтому не сомневалась, что через пару часов непокорная дочь перезвонит и попросит о помощи. Вот тогда-то…
А сама Райка несказанно обрадовалась. Прикинула время, поняла, что спокойно успевает в школу, и стала собираться не спеша. Нашла парадный костюм, в котором обычно ходила на переговоры с заказчиком, достала сапоги на каблуках… Короче, через пятнадцать минут она забирала сына при полном параде. Колька ее сразу даже не узнал, сам не подошел, но оглянулся, когда она его окликнула, и замер:
– Мама, а ты почему такая красивая?
– Не знаю. – Не отвечать же было ребенку, что не хочет быть жалкой в трудной ситуации?
Но вдруг Раиса поняла, что совсем не чувствует ситуацию трудной. Она свободна. Как в стихах: «На свете счастья нет, но есть покой и воля». Насчет счастья она не знает, зато свобода ее просто опьянила. Колька с восхищением смотрел на маму. Он не смог бы это описать словами, но мама явно изменилась в лучшую сторону. И, главное, она совсем по-другому смотрит.
Колька, кстати, несмотря на неуважительное отношение к Райке бабушки и отца, мать очень любил. Правда, любовь его иногда носила покровительственный оттенок, и иногда еще ему в глубине души хотелось, чтобы мама выглядела как-нибудь по-другому. Он даже раз из-за мамы подрался. Давно, еще в первом классе.
Райка тогда привела его в школу, решив, что раз школа совсем рядом, то и одеваться особо она не будет, и причесаться забыла. Она заканчивала срочный проект, почти не спала ночь, собиралась быстренько отвести ребенка на уроки и лечь поспать пару часов, а потом закончить оставшийся текст. А Колька еще тянул, одевался медленно.
Они влетели в школьный вестибюль за две минуты до звонка. Райка быстро стаскивала с сына уличные ботинки, помогала нацепить сменку, вешала пальто и шапку. Ее куртка расстегнулась, показав домашнюю футболку и норовившие сползти спортивные брюки.
Рядом стоял уже переодетый Колькин одноклассник Денис и внимательно наблюдал за происходившим. Вспотевшая, запыхавшаяся Раиса произвела на него должное впечатление. Наконец Колька был готов. Рая заметила его одноклассника, подтолкнула к нему сына:
– Возьмитесь за руки и бегите в класс.
Колька послушно схватил Дениса и потащил по лестнице. До класса они добрались точно к звонку.
После первого урока Денис спросил Колю:
– А твоя мама всегда такая?
– Какая? – не понял Колька. С самого рождения он жил в убеждении, что его мама самая лучшая и красивая.
– Ну такая… – Денис на минутку задумался. – Странная. В футболке и штанах с пятном.
– Ну и что, что в футболке? – снова не понял Коля.
– Вообще-то ничего. Просто футболка дурацкая.
– Ты сам дурак! – сообщил Колька приятелю. Других аргументов у него все равно не нашлось (футболка и вправду была так себе).
– И ничего я не дурак, – не согласился с ним Денис. – А вот мама у тебя… Скорее всего, ты, Коль, дурак.
Колька больше не стал тратить слова на друга и молча засветил тому кулаком в глаз. Денис ответил. Без сомнения, в конце концов ребята разобрались бы сами, но, на беду, мимо проходила завуч младших классов.
Опытный педагог оценила ситуацию и быстро растащила первоклассников в разные стороны.
– Так. И что у вас случилось?
– Ничего, – ответил ей хмуро хор из двух мрачных голосов.
– Как так? У тебя синяк будет, у тебя пуговица на рубашке оторвана. Что не поделили, молодые люди?
Молодые люди молчали как партизаны. Колька – потому что ударил первым, Денис – потому что знал: дразниться, особенно родителями, нехорошо.
– Кто начал-то? – Завуч хотела разобраться в ситуации.
Ребята еще больше насупились.
– Ладно, идите в класс.
Завуч зашла за ними.
– Елена Александровна, – обратилась она к учительнице, – ваши дети подрались и молчат как партизаны.
Учительница была очень молодая и совсем неопытная. Слова завуча она расценила как руководство к действию.
– Почему вы подрались? – полюбопытствовала она в свою очередь. И тоже не получила никакого ответа. – Кто зачинщик? – вспомнила учительница нужное слово.
– Не знаю, – пожали ребята плечами, опять-таки вместе. – А кто это?
– Тот, кто первый начал, – пояснила Елена Александровна.
– А почему? – заинтересовался Денис.
Елена Александровна хотела было объяснить происхождение непонятного слова, но вспомнила, что собиралась поругать хулиганов:
– Так, вы объясните, что произошло?
Ребята отрицательно покачали головами.
– Тогда, – возмутилась учительница, – придете завтра вместе с родителями. А сейчас быстро садитесь на свои места.
На следующей перемене мальчики снова оказались рядом.
– Все из-за тебя! – сообщил Денис Кольке. – Ты первый начал. Я тебя бил?
– А ты чего сказал? – не согласился Колька.
– Теперь родителей уже вызвали, – решил Денис не ссориться дальше.
– И чего мы им скажем? – вздохнул Колька.
– Не знаю. Что не поделили что-нибудь! – предложил Денис выход. – Скажем, шоколадку не поделили.
– Так у нас ее нет! – напомнил Колька.
– Ну да! Мы ее не поделили, а пока делили, уронили. Она куда-то потерялась. – Фантазия у Дениса работала.
– А тогда же бумажка от нее должна остаться! – Колька забеспокоился. – А бумажки-то у нас нет.
– У тебя деньги есть? – спросил Денис после минутного замешательства.
– Есть. Пятнадцать рублей.
– Вот и у меня пятнадцать. Пойдем в буфет, купим шоколадку, поделим пополам и съедим. А обертку оставим!
Ребята так и сделали.
Когда на другой день к учительнице послушно поднялись их расстроенные мамы, Колька и Денис уже стали лучшими друзьями.
– Из-за чего вы подрались? – снова строго спросила учительница, ожидая, что при родителях дети будут себя вести так же, как вчера.
– Мы шоколадку не поделили, – сообщил Денис скороговоркой.
– Да, – поддержал его Колька. – Вот фантик. Мы пока дрались, шоколадка упала. Наверное, ее кто-то забрал.
– Ужас! – возмутилась мама Дениса. – Подобрать грязную шоколадку с пола.
– И не говорите, – поддержала ее Раиса, – это очень негигиенично.
После этого согласного выступления обе мамы вопросительно уставились на учительницу.
Та пожала плечами. Она тоже считала, что поднимать с пола грязные шоколадки негигиенично.
– Они больше не будут, – пообещала Раиса за двоих.
– Не будете? – присоединилась мама Дениса.
– Не будем, – ответили мальчики хором.
– Хорошо, – нерешительно сказала учительница. – Тогда идите.
Поскольку она не сказала, кому именно идти, по своим делам отправились и мамы, и дети.
Мальчики решили до начала урока немного побегать по коридору. Мамы просто отправились по своим делам.
– Извините, – задумчиво спросила мама Дениса, – а вы не поняли, зачем нас вызывали?
– Кажется, наши сыновья подрались из-за грязной шоколадки, – предположила Раиса. – Но, думаю, они уже помирились.
– Да, похоже на то.
Сыновья как раз пробежали мимо них с громкими криками. А еще до этого Денис сказал Кольке:
– Ты это, не обижайся. У тебя хорошая мама. Не странная, самая обычная.
– Ладно. Я тоже тебя… и ты не обижайся.
Колька эту историю Раисе не рассказывал, но с того дня бдительно следил, чтобы мама не ходила в школу в дурацких футболках. Пару раз Раиса спорила с ним, но сын категорически отказывался выходить из дома, пока мама не надевала что-нибудь приличное. В конце концов Раиса стала утром собираться довольно тщательно, чтобы не расстраивать ребенка.
Но сегодня… сегодня мама превзошла все его самые смелые мечты. Пришла за ним сама, почти вовремя и такая красивая! Вообще-то вовремя забрать с продленки можно было до шести, но сегодня Кольке было очень важно, чтобы мама забрала его пораньше. Он только пытался выбрать момент получше, чтобы рассказать маме про одно очень важное дело.