В общем, военную страничку истории села Джигинка на этом можно было бы и закончить. Но есть еще одна любопытная история, о которой нельзя не упомянуть.
Еще одна легенда Джигинки
Уже в 80-е годы прошлого столетия с домами по улице Таманской стали происходить невероятные превращения. Они начали постепенно оседать, по стенам поползли трещины. И вскоре жить в этих домах стало просто опасно.
Вызвали специальные комиссии, которые занялись расследованием этого дела. Комиссии долго изучали почву, архитектурные планы, в соответствии с которыми строились эти дома. Тщательно расспрашивали жителей. Но к определенному выводу комиссии так и смогли прийти. Исследования геодезистов, впрочем, показали наличие на глубине 5–6 метров каких-то загадочных тоннелей. Потом уже высказывалось предположение, что тоннели эти постепенно заполнялись грунтовыми водами, что и вызывало подмывание почвы и, как следствие, обрушение домов. Такая вот загадочная история. Но откуда в Джигинке под землей могли взяться тоннели?
История джигинских тоннелей интересовала и интересует многих. В частности, исследованием этих тоннелей занимается местный историк Игорь Хаустов. Он полагает, что тоннели не что иное, как крупнейший тыловой немецкий склад, который был устроен вблизи Джигинки в годы войны. И место строительства его было выбрано не случайно, по его мнению, склад находился на оптимальном расстоянии до всех передовых позиций «Голубой линии». Особое же место джигинского склада во всей системе обороны «Голубой линии» подтверждает и большое количество вспомогательных укреплений по периметру Джигинки. И. Хаустов исследовал местность вокруг села и обнаружил, что неподалеку от села за восточной окраиной находилось четыре мощных дота, они находились на расстоянии 300–400 метров друг от друга и прекрасно простреливали все подступы к объекту с северо-востока – востока – юго-востока. Остатки одного из них и сейчас хорошо видны и дают представление об остальных. Кроме того, он полагает, что весомым аргументом, подтверждающим большую стратегическую значимость Джигинки во всей системе обороны захватчиков, является степень ожесточенности боев по освобождению села и большее количество погибших с советской стороны.
Что из себя представляли склады? Игорь Хаустов утверждает, что система складов – это три тоннеля, которые начинаются от обрыва круч и уходят на восток, слегка удаляясь друг от друга не менее чем на 200–300 метров. Тоннели соединяются между собой перпендикулярными тоннелями.
По свидетельству местных жителей, переживших оккупацию, строительство производили советские военнопленные. Во всех воспоминаниях отмечается, что советских военнопленных в Джигинке было очень много. Лагерь для военнопленных находился на юго-западной окраине Джигинки в заболоченном устье ручья, и он был окружен колючей проволокой. На расположенных рядом возвышенностях стояли смотровые вышки с пулеметами. Страшно представить, в каких нечеловеческих условиях содержались эти люди, выполнявшие каторжную работу по строительству тоннелей… Судьба этих людей трагична. Судя по всему, все военнопленные были уничтожены по окончании работ. О секретности же проводимых работ по строительству тоннелей говорит и тот факт, что (по рассказам очевидцев) никому из гражданских лиц под страхом смерти не разрешалось приближаться к тому месту.
Глину из тоннеля вывозили в вагонетках по специально устроенной узкоколейке. (Я видел эти вагонетки, еще в 1970-х они там стояли. – Альфред Кох.) Еще в 1980-е годы многие видели именно на этой высоте торчащие из-под обрыва рельсы узкоколейки. Имеются сведения, что оккупанты доставили к месту строительства склада миниатюрный паровоз, с помощью которого вывозили в вагонетках глину из тоннелей. Кстати, рельсы узкоколейки и сегодня можно видеть во многих джигинских домах – местные жители использовали их для хозяйственных нужд. На этих рельсах можно видеть фирменный знак крупнейшего в Германии сталелитейного завода Krupp – три сплетенных кольца. В период Второй мировой войны, к слову, концерн Krupp был основным поставщиком танков, САУ, артиллерии, арттягачей, пехотных грузовиков, разведывательных и штабных автомобилей.
По мнению Игоря Хаустова, судить о том, что находится внутри склада, сложно. Однако можно предположить, что там могут быть различные категории грузов, которые были необходимы для снабжения частей 17-й немецкой армии. Обмундирование, медикаменты, консервированные продукты питания, стрелковое оружие и так далее – вот приблизительный перечень возможного содержимого склада. Имеются также свидетельства, что перед отступлением в тоннель загнали десятки немецких мотоциклов. Хронология событий сентября 1943 года доказывает, что времени на вывоз содержимого склада у фашистов просто не было. К тому же, вполне вероятно, что у немецкого командования могли еще оставаться призрачные надежды на возможное возвращение. Поэтому были наспех закамуфлированы следы преступлений и произведен подрыв мест доступа в тоннели. Вполне вероятно, что боеприпасов крупного калибра (мин, снарядов, авиабомб) на складе нет. На это указывает и то, что, по воспоминаниям очевидцев, склады боеприпасов находились на удалении от тоннелей. Хотя житель села Джигинка Виктор Земляной рассказывает, что, когда он был еще ребенком (1960-е годы), то вместе с друзьями ему как-то удавалось проникать в тоннели. В полуразрушенном подземелье они увидели стеллажи, на которых лежали мины, снаряды, авиабомбы. Но в тоннеле был невыносимо тяжелый запах тления, и дети не смогли там долго находиться – поспешили выбраться наружу. Они рассказали о находке взрослым. И уже в тот же день из Анапы прибыл отряд саперов, которые взорвали входы в тоннели. Сделано это было для того, чтобы исключить дальнейшее самостоятельное изучение тоннелей и возможные несчастные случаи, которые до этого уже были.
Но загадочные тоннели существуют и поныне. Будут ли они когда-нибудь изучены и какие тайны они хранят?
(Я про эти тоннели знал всегда. Про них никогда не забывали после войны. Мы мальчишками лазили у входа. Они были завалены, и внутрь пройти было уже невозможно. Это было начало 1970-х. – Альфред Кох.)
– То есть вы хотели, чтобы евреев в Германии не было?
– Именно! Они разлагали нацию. Они нас предали во время Первой мировой войны. Они воткнули нож в спину воюющей армии. Эта бесконечная марксистская агитация за «поражение своего отечества в империалистической бойне», эти призывы к бунту во время войны, к свержению кайзера, к роспуску армии. Этот навязший на зубах «интернационализм», когда они убеждали нацию в том, что французские и английские рабочие спят и видят объединиться с нашими рабочими для мировой революции. Эти постоянные их съезды в Швейцарии, где они вырабатывали подрывную программу совместных действий с вражескими организациями. Эти изматывающие душу вопли о необходимости гуманизма и пощады к врагу, о том, что лучше проиграть, чем победить, став убийцей чьих-то отцов и сыновей, – и при этом призывы убивать собственных офицеров и начальников, как будто они не являются чьими-то отцами или сыновьями…
Я понимаю причины такой агитации. Ведь, в отличие от немцев, у евреев по ту сторону фронта были их соплеменники, и поэтому они не были готовы идти до конца в той же степени, что и немцы. Интернационализм был органичен для евреев. Но он и привел Германию к краху. Потому что нигде, кроме Германии, евреи не были так влиятельны и так близки с коренным народом. Ни в России, ни в Англии, ни во Франции.
Контролируя почти всю так называемую демократическую прессу, они вливали этот пораженческий яд в души немцев. И немцы в какой-то момент поверили, что мир любой ценой лучше войны до победного конца и что в поражении нет ничего страшного. Этот еврейский марксизм разъедал наше государство как ржа. И все это вместе привело к тому, что мы потерпели поражение в тех условиях, когда мы должны были выиграть войну! Ведь война велась на чужой территории, наша армия стояла в ста километрах от Парижа, и не было никаких причин сдаваться! Однако мы сдались. Чем все это закончилось, вы знаете. У нас отняли все: землю, хлеб, и мы потеряли честь даже перед лягушатниками.
Вот к чему привела Германию пропаганда «нравственного прогресса»! Как только мы сдались – все о нем забыли. Нас никто не пожалел! И все это сделали евреи! И это не антисемитские выдумки: в 1925 году на знаменитом судебном процессе «Коссман против Грубера» было неопровержимо доказано, что предательство действительно имело место. И почему я должен был им это простить?
Посмотрите: стоило нам только с помощью Ленина и Троцкого перенести всю эту еврейскую пропаганду в Россию, как Россия в считаные месяцы развалилась и погрязла в гражданской войне. И если бы мы, ветераны войны, в 1918 году не поколотили этих ублюдков коммунистов, с Германией случилось бы то же самое!
Как мы финансировали агрессивный пацифизм Ленина в России, так и еврейские банкиры всего мира финансировали капитулянтский пацифизм еврейских марксистов в Германии. Финансовая олигархия, интернациональный еврейский капитал объединился против Германии и против немецкого народа. Американские евреи сговорились с немецкими евреями, с английскими евреями и так далее…
– Одно дело ограничить в правах, даже выслать, но уничтожение целой нации – это уже душевная болезнь, господин Гитлер!
– Давайте я расскажу, что в реальности происходило с евреями во время войны, и о нашей политике в еврейском вопросе. После принятия нюрнбергских законов мы лишили евреев гражданства и запретили им заниматься теми видами деятельности, которые формировали общественное мнение или могли серьезно повлиять на экономический или политический курс: они не могли быть редакторами, журналистами, адвокатами, банкирами и так далее.
После начала войны мы переместили их в гетто. Мы решили, что евреи должны жить отдельно, чтобы они не могли пропагандировать свои разлагающие взгляды, не отнимали работу у немцев и не занимались саботажем на производстве. Параллельно на оккупированных территориях стихийно, без всякого нашего участия создавались так называемые «зоны, свободные от евреев». Например, так случилось в Латвии, где местное население уничтожило всех евреев еще до нашего прихода. То же самое случилось в Эстонии. Таким же образом значительное число евреев было уничтожено в Литве. И даже после нашего прихода местное население не останови