– Благодарю! – сухо попрощалась я с Тимом за полквартала до офиса Шумилова, – Встретимся завтра.
Мотороллер бесшумно удалился. И я осталась одна. Вечерами потайные закоулочки центра становились на удивление безлюдными. Не без должного мистического почтения я покосилась на освещенные окна дома, в котором обитали Ди-Джей Киллер, здоровенный Детина-Глухонемой и наш музейный экспонат – литератор. И как только этот дом умудряется вмещать в себя столько умалишенных одновременно?
Мощеная мостовая норовила захватить мои шпильки в плен, услужливо подставляя под ноги не булыжники, а щели между ними. Я тихонько бурчала себе под нос жалобы о качестве дороги, и потому совершенно не успела придумать, каким образом собираюсь попадать на чердак. Все– таки стояние под колонками как-то повлияло на мои мозги. Они отказывались рассуждать логично. Поэтому я, совершенно не таясь, дошла до дома, на чердаке которого, по моим предположениям, спала сейчас разыскиваемая. Остановившись на единственном ярко освещенном месте переулка, я принялась озабоченно разглядывать чердачные окошки. Те не подавали никаких признаков жизни. Собственно, и не должны были. Ксения ведь не собиралась афишировать своё новое место жительства. Подозрительно, конечно, было то, что свет не горел ни в одном из окон дома. Хотя, с другой стороны, один подъезд целиком был занят офисом Шумилова, в котором по ночам никого, кроме прячущейся Ксении, быть не могло. А во втором подъезде вполне могли проживать мирные пенсионеры, рано ложащиеся спать… Рассуждая подобным образом, я дошла до знакомого мне подъезда.
«Надо проверить. Вдруг дверь открыта, и попасть на чердак можно, так сказать, с тылов. Неожиданно для противника.»
Но неожиданность поджидала меня. Да еще какая! Офиса издателя не было! В самом буквальном смысле. Подъездный козырек был снят. Дверной проем заложен кирпичной кладкой.
Стоит признаться, что первой моей мыслью было срочно разобрать кирпичи.
«Замуровали! Живьем замуровали издателя! Дай Бог, чтоб живьем…»
«Нет. Тут что-то не так… Похоже, это все какая-то глупая шутка. Кто-то нарочно заложил дверь, чтобы свести меня с ума. Кто? Сам издатель… Пытается замести следы. Знать, мол, вас, не знаю, видеть не ведаю, и вообще у меня даже офиса тут никогда не было. Утром, мол, кладку закрашу, от фасада дома её отличить нельзя будет».
А может, мне вообще все это привиделось? Не было никакого офиса, и издателя, и театра тоже не было…
Начав сомневаться даже в собственном существовании, я зажмурилась и замотала головой. Тут и без стояния под колонками мозгами можно поехать! Ну, уж нет! Не позволю делать с собой подобные вещи! Я набрала номер сотового Шумилова.
Услышав сонное: «Слушаю!», я сразу же набросилась с обвинениями.
– И не стыдно вам? Вроде взрослый человек, а всем головы морочите…
– Вы о чем?
– Что вы сделали со своим офисом? Заметаете следы?
– Да… То есть, нет… То есть… Тьфу! Катя, что за тон? – кажется, Шумилов, наконец, проснулся, – Я не предупредил Вас. Но и не считал себя обязанным предупреждать…
– О чем?
– Я сменил офис.
– Как вы могли! Как?!
– Очень просто. В этом есть что-то противозаконное? Специфика моей работы, знаете ли, обязывает часто переезжать.
– Графоманы надоедают? – поняла я.
– И частные детективы вместе с ними, – вежливо отреагировал Шумилов, – Что вы, что они – люди мало знакомые с вежливостью.
Шумилов надолго замолчал, испытывая мой телефон на запас юнитов. В конце концов, я сдалась.
– Ладно. Прошу прощения за грубость интонаций. Просто для меня ваша игра в прятки показалась несколько неожиданной.
– Хозяева, у которых я арендовал помещение, давно собирались выкупить весь дом, – снизошел до объяснений Шумилов, – Как только им это удалось, я стал готовиться к переезду. Не считаю, что обязан был ставить вас об этом в известность.
– Ксения знала?
– Что? Что я буду переезжать? Вряд ли. А почему вы спрашиваете?
– Что теперь будет в доме? – напирала я.
– Если не ошибаюсь, единый супермаркет. Вход со стороны центральной улицы.
– А ваши вещи? Склад на чердаке? Что с ним?
Кажется, моя тревога передалась Шумилову и возымела действие, противоположное желаемому.
– Немедленно объясните, в чем дело? Где вы находитесь? Я отказываюсь отвечать на вопросы, причины которых не понимаю…
– Тише, спокойнее, – пошла на попятную я, – Все в порядке. Мне просто очень хочется знать, что случилось с вашим складом… Я потом все объясню… Это связано с моими предчувствиями. Очень прошу вас ответить…
– Если я не ошибаюсь, все вещи, принадлежащие нашему журналу, сегодня во второй половине дня перенесли в наш новый офис.
– Кто перенес?
– Рабочие. Да что случилось-то?
– Рабочие. Ну конечно, уже восемьдесят пять лет без них ничего не обходится! Как обычно. Ничего не ведающие люди выполняют чьи-то необдуманные приказы, и доводят до…
– Катя, с вами все в порядке?
Ну, о чем с ним можно было разговаривать?! Я пожелала безответственному издателю спокойной ночи и счастливого пребывания в новом офисе. На вопросы отвечать отказалась, пообещав в свое время всем всё объяснить. Я нажала отбой на трубке, вытерла капли пота со лба, и принялась мысленно сокрушаться.
«Ну почему?! За что?! Только напала на след, как он тут же стирается. И главное, кем?! Самим клиентом. Тем, кто больше всего заинтересован в наличии этого самого следа. Тем, кому я так искренне хочу помочь, а вместо благодарностей постоянно получаю осколки гнева…» – мне стало донельзя обидно, – «Спрашивается, что мне теперь делать?» О том, что теперь делать Ксении, я почему-то не думала.
Объявив происшедшее диверсией, подстроенной судьбою лично против меня, я решила считать дальнейшие трепыхания бесполезными. Если уж всевышним силам пришло в голову не позволить мне найти Ксению, то нечего и пытаться. Конечно же, осознав, что отец переезжает, Ксения поспешила покинуть своё укрытие. Теперь она может быть, где угодно.
Я еще раз задрала голову и зачем-то показала чердачным окошкам кулак.
– Ну, Ксюша, ну погоди! – в голос проговорила оглохшая от дискотеки, а потому не вполне управляющая громкостью собственной речи, я, – Я найду тебя, Ксения! Вот увидишь, найду! Для твоего же, Ксениевского, блага!
– Не кричите! – сухим выстрелом раздался низкий женский голос. Я вздрогнула. От угла дома отделился человеческий силуэт. Короткая мальчишеская стрижка, темные напряженные глаза, смотрящие исподлобья и в то же время с вызовом, большая дорожная сумка, перекинута через плечо, – Ради Бога, прекратите кричать…
Сомнений быть не могло. Передо мной стояла Ксения Шумилова. Я ошарашено замерла. Закрыла глаза, потом открыла снова. Ксения не исчезала. Не отрывая взгляда от её лица, я потянулась в сумочку за сотовым телефоном.
– Подождите, – я вдруг почувствовала, что Ксения очень нервничает, – Не звоните пока никому. Мне нужна помощь. Мне нужна конфиденциальная помощь. Понимаете?
Я закашлялась. Скорее, чтобы потянуть время и сообразить, что же нужно говорить, чем по причинам здоровья.
– Да… Конечно… – до меня, наконец, начало доходить, что передо мной вовсе не призрак и не преступница, а напуганная девушка, просящая о помощи, – К сожалению, я оставила машину дома. Предлагаю пройтись пешком ко мне в офис. Здесь недалеко.
– Нет-нет, – быстро проговорила Ксения, – Я к вам не пойду…
– А куда ты пойдешь? – мягко спросила я, – На чердак теперь тебе не попасть…
– Откуда вы знаете про чердак? – за все время нашего разговора, Ксения ни разу не пошевелилась. Каждая мышца напряжена, руки в карманах, ноги на ширине плеч… Короткая кожаная курточка, ботинки на очень массивной подошве. Странная девочка. Очень странная. – А, Киллер, – она догадалась сама, – Мне нужно было предполагать, что он проболтается.
– Он думал, что спасает тебя, – зачем-то вступилась за Ди-Джея я, – Мы с Тигрой сказали, что за тобой охотится злобный маньяк…
– Почти угадали.
– Ксюша, не будем же мы вечно стоять здесь? У меня дома сейчас никого нет. Муж поехал навестить отца… Останется там ночевать. Мы сможем спокойно поговорить… Пойдем.
– Черт! – выругалась Ксения и, кажется, смирилась, – На чердаке у отца было так удобно жить. Надо было ему затеять этот переезд именно сейчас. Хорошо, я пойду. Но учтите, я поверила вам. Вы говорили о благих намерениях… Если обманете – Господь вам никогда не простит…Ночами являться буду. В кошмарах. Понятно?
Я невольно шарахнулась, отчетливо ощутив волну отчаянного сумасшествия, исходящую от Ксении. Не люблю связываться с психами. Их непредсказуемость, как правило, губит любые надежды, а эмоциональность лишает возможности рассуждать здраво. Знаю по себе.
– Вы боитесь меня, – вдруг заметила Ксения.
– Боюсь, что мы не поладим, – честно ответила я, – Подобное обычно отталкивается.
– Подобное чему?
Удивленный взгляд Ксении подстегнул моё кокетство, и я решила пояснить:
– Подобное друг другу. Я тоже люблю являться в кошмарах.
Кажется, сумасшествие девушки было напускным. Потому как теперь оно моментально улетучилось, предоставив место самой банальной и уместной в данном случае подозрительности.
– Извините, а вы удостоверение мне не предъявите? – Ксения уже готова была идти, но теперь снова насторожилась. Она остановилась с таким упрямо-напряженным видом, что складывалось впечатление, будто она изо всех сил цепляется подошвами за землю.
– Ты действительно думаешь, что я из милиции? – мягко спросила я, понимая, что зря настроила девушку на недоверие.
– Нет. Про милицию я Киллеру наврала, чтобы вам на глаза не попадался. Я из окна видела, что вы к отцу в офис пошли. Понимала, что вы его потом разыскивать станете. Но ведь у частных сыщиков тоже должны быть какие-то удостоверения…
– Послушай, не будь ребенком, – оборвала уже повышенные нотки её тона я, – Ты говоришь, что знаешь, кто я, узнаешь меня в лицо, и тут же требуешь документы, подтверждающие личность… Это глупо.