— Уверена, что без смывания никак? По-моему, достаточно простого сюжета, парни и так от счастья передерутся.
— Кваздик, это же только игра. Если боишься, то дверь закрывать не обязательно, будешь держать все под контролем. Честно говоря, мне самой хочется, чтобы ты присматривал.
— А если победителем буду я?
Мадина томно пожала плечиками:
— Тогда дверь можно закрыть.
Я дочитал до конца.
— Последние пункты, как понимаю, на мое усмотрение? А то воображение у тебя разыгралось…
— Как пойдет. Если придется к месту, будет обидно, что не все предусмотрели, правда?
— Приехали, — объявил таксист.
Мадина потянулась к сумочке.
— Еще чего. — Я помог даме выйти и расплатился сам. — Посмотрю, кто вернулся и в каком состоянии, а то все в жизни бывает. Жди на площадке.
Глава 8
В комнате мои вещи по-прежнему лежали на кровати, из других спальных мест занятыми оказались два, и кто-то третий гремел на кухне тарелками в поисках более-менее чистой. Этот кто-то жутко сутулился и потому легко опознался: Тимофей, в просторечии — Тимоха, наш главный специалист по девушкам, как сам он считал. Девушки так не считали, но это его не смущало. Он девушек любил, пусть пока безответно, и делал все, чтобы его заметили: отращивал волосы, чтобы походить на заправского мачо, на предплечье набил модную татуировку в кельтском стиле. Это не срабатывало, но он не отчаивался. Кто хочет, тот добьется. Этот лозунг вместе с «Всему свое время» был надеждой и опорой существования каждого в нашей «коммунальной квартире».
Остановившись в дверях, я привлек внимание поднятыми руками:
— Где Валька с Артуром?
— Первый до конца лета домой укатил, — сообщил сосед слева, коротышка-очкарик Филипп, он же просто Филька, — второй ушел на подработку, вернется за полночь.
— Парни, объявление! — зычно провозгласил я. — Нет, сначала поделитесь планами, у кого какие, потом расскажу о своих.
Лежавшие на кроватях Филька с Игорем с удивлением отложили гаджеты, из кухни выглянула патлатая голова Тимохи:
— Наши планы зависят от. Поэтому выслушаем, что имеет сообщить благородному собранию господин глашатай, и тогда объявим окончательное решение.
Благородное собрание пригладило вихры и поправило штаны, меня пробуравили три взгляда. Я торжественно объявил:
— Наш мужской клуб собралась посетить дама.
Лица потускнели, раздался горестный вздох.
— Когда-то это должно было случиться, — сказал Игорь, высоченный худой дылда в одних трениках. Его тощая грудь приняла вертикальное положение, ноги свесились с кровати, он начал одеваться для ухода. — До скольки гулять?
— Ты неправильно понял. — Я улыбнулся, наблюдая, как меняются лица. — Дама пришла не ко мне лично, она хочет провести вечер в приятной мужской компании.
Тимоха на кухне сделал вопросительное движение, словно едет на лыжах.
— Фу, поручик, вечно вы все опошлите. — Мой посерьезневший взгляд по очереди коснулся каждого из присутствующих. — Дама не разговаривает, не пьет, не хочет открывать лица и не ищет приключений на нижние девяносто. В остальном она не против любого веселого времяпровождения, которое не ведет к неприятностям. Возможны танцы, игры, конкурсы…
Долговязый Игорь бросился одеваться в выходное, с соседней кровати по подобному же поводу снесло мелкого Фильку.
С кухни донеслось:
— Эти стены не помнят ничего подобного со дня строительства. К нам пришла дама! Позвольте спросить, чем будем угощать гостью?
— Тимоха, успокойся, ничего не надо.
Сутулый волосатик от удивления даже выпрямился, чего раньше его организм не умел в принципе. Длинные патлы открыли глаза, едва удерживаемые в рамках орбит:
— Если мужчины ничего не предложат даме, они не мужчины. Стоп, ты сказал — не пьет?
— Еще он сказал — не разговаривает, — добавил Филька, поправив на носу очки.
Он уже заправил и застегнул рубашку, теперь оглядывал себя в выключенный планшет, используя его как зеркало.
В комнате жили шесть человек, и ни у кого не было девушки. Это многое говорило о, так сказать, контингенте. Здесь собрались любители книг и интернета, а частые «выходы в люди», где каждый мнил себя единственным и неповторимым, как правило, заканчивались столь же дружным тоскливым возвращением. Добравшись до кроватей, команда половых неудачников за бутылочкой изливала досаду на тупых баб, которым непонятно чего надо, но уже завтра планировались новые выходы. Но: «Кто хочет, тот добьется» и «Всему свое время»; значит, однажды такое упорство вознаградится, однако сейчас я со своим предложением оказался манной небесной. Меня готовы были носить на руках.
— Очень страшная? — полюбопытствовал Игорь, возвышаясь над всеми минимум на одну голову.
— Мэрилин Монро, — ответил я. — Только худовата.
— Мэрилин Монро? — Низенький очкарик Филька грустно вздохнул. — Врешь ведь и не краснеешь. Если в нашу дыру придет такая, как Монро, то я английская королева.
— Короную, Филька, — пообещал я.
Он не любил своего разговорно-уменьшительного имени и всегда представлялся как Филипп, но сейчас, ввиду особых обстоятельств, пропустил мимо ушей.
— Худовата как я? — Игорь поиграл мышцами на тощих конечностях.
— Было сказано худовата, а не дистрофична, — напомнил Филька.
— Худоватый — это стройный, — вставил Тимоха, — а ты больной.
Он тоже быстро приводил себя в порядок.
Игорь не обиделся, подначки в нашей компании были нормой:
— Лучше изображать восклицательный знак, чем вопросительный.
— Вопросительный в любом случае лучше точки с двоеточием на носу. — Оба весело оглянулись на мелкого очкарика Фильку.
— Без точки вы ни вопросительный с восклицательным, а палка с червяком, — отбрил тот. — Без точки никуда, это вам не ноль какой-то.
Все трое со смехом поглядели на чуточку раздавшегося в талии меня.
Я прекратил перепалку:
— Даю три минуты на приведение комнаты в порядок, потом мы заходим. Время пошло.
Я нажал на дверную ручку.
— Она уже здесь?!
— Три минуты, — повторил я и вышел.
Даже за дверью слышалось, как гремела посуда, двигалась мебель и летали, шмякаясь об пол и стены, убираемые с проходов вещи. Мадина уже вставила линзы и заканчивала с маской.
— Придерживайся сценария, — попросила меня копия Мэрилин Монро. — Если вдруг подниму обе руки и буду держать, будто сдаюсь, значит требуется помощь.
— Надеюсь, до этого не дойдет. А какой знак, что все в порядке? Иногда не мешает удостовериться.
— Просто — окей. — Указательный и большой палец сложились в кружок.
— Принято. Уверена, что сможешь долго молчать?
— Для женщины с Кавказа это нетрудно.
— Все же признаешь, что ты горянка?
— Какая разница, где человек родился? Родину и родителей не выбирают, остальное зависит от нас.
— Настроился на спор, а приходится согласиться.
— Всегда бы так, цены бы тебе не было.
— Плохо, если у человека есть цена.
— Плохо, когда человек вообще ничего не стоит.
— Это еще хуже, но человек с ценником — вещь, а не человек.
— С этим соглашусь. — Мадина закончила с выравниванием плотно облегающей маски, на меня глянули голубые глаза блондинки. — Готова. Заходим?
— Я первый.
За несколько минут комната изменилась до неузнаваемости. Кровати были заправлены и сдвинуты, в центре образовалась площадка, где из нескольких слоев ковролиновых дорожек создали подобие ковра. Стены и люстру украшали вытаскиваемые раз в год новогодние гирлянды и мишура. На кухне из раковины исчезла грязная посуда, в углу логично появился дополнительный мусорный пакет. Действительно, не мыть же? Главное, потом не перепутать.
За окном стемнело. Три разномастных фигуры, которые будто бы собрались в клуб, выстроились в рядок, на лицах застыло ожидание.
Задвинув шторы наглухо, я выключил верхний свет, теперь гирлянды создавали в помещении мягкий интим. Пунктами один и два в сценарии стояло: «Создать полумрак. Не допустить съемок на камеру».
— С этой минуты — никаких звонков, на которые нужно ответить. У кого дела — идите, занимайтесь делами, к остальным просьба отключить телефоны.
Парни выключили, я протянул руку:
— Сдайте, чтоб не было проблем. Не возражаете, если вместе с телефонами сложим планшеты и компьютеры?
— Зачем такие строгости?
В этот миг в двери появилась Мадина. На снятые туфельки опустились сумочка и пакет, сверху стопку накрыла курточка. Девушка во всей красе встала перед зрителями.
Обо мне забыли.
— Мэрилин! Не обманул! — воскликнул Ее Величество Филипп. Потом все припомню, еще коронуем по всем правилам: слово не воробей, нужно держать клетку прикрытой.
— Офигеть, — намного проще отреагировал Тимоха.
Пока обалдевшие парни приходили в себя, я собрал технику в коробку и задвинул под дальнюю кровать. На меня не обращали внимания, все взоры поедали новоприбывшую.
Я многозначительно кашлянул:
— Дамы и господа, минуточку внимания. Уважаемая Мэрилин, позвольте представить вам цвет высшего общества данной квартиры, а то и всего подъезда. Длинный, что не сводит глаз с вашей чудесной фигуры — Игорь, он же Гарик, он же Гоги, он же Гоша.
Игорь склонился почти вдвое, проще сказать переломился:
— Приятно познакомиться.
Мадина радушно кивнула. Глаза, спрятанные в глубине маски, сияли.
— Она не говорит, — шепотом напомнил Филька и тут же громко представился, пока не сократили до междусобойного: — Филипп.
— Тим. — Тимоха оттеснил мелкого соседа. — Позвольте ручку.
Мадина протянула холеные пальчики. Их бережно приняли и поцеловали. Восторгу девушки не было предела. Только вошла, а уже такое преклонение.
— Мэрилин здесь проездом, — сообщил я. — Хочется, чтобы от посещения нашей скромной обители у нее остались только наилучшие впечатления.
— Обеспечим!
— Тогда начнем. — Я обернулся к Игорю, как к старожилу, первому нанимателю этой жилплощади. — Маэстро, урежьте марш! В смысле, музыку включи.