Музыкальный центр по-прежнему завлекал красивой мелодией, но настроение сломалось. Танцы отпали — единственным представителем сильной половины человечества остался я, а своим кавалером ни одна из девиц меня не видела. За исключением Мадины. А ее своей дамой не видел я.
Предпочтя пассивное наблюдение ненужной активности, я опустился на одно из освободившихся мест. К этому времени большинство девиц было навеселе, некоторые настолько, что не заметили массового исхода кавалеров. Они с трудом водили глазами в поисках места, где бы свить временное гнездышко умученным танцами и алкоголем телам. Продолжение развлечений требовалось считанным единицам, а главной пантерой в стае ненасытных хищниц оставалась Мадина.
— Предлагаю сыграть в твистер.
На месте недавних танцев немедленно расстелили простыню с рядами разноцветных кружков.
— Кваздапил, чего в стороне сидишь? Давай, сюда иди, самое веселье начинается.
— Не любитель я таких развлечений.
— А кто тебя спрашивает, любитель ты или не любитель? — Мадина встала надо мной в грозной позе «руки в боки». — Ты кавалер и обязан развлекать девушек… А-а, предпочитаешь смотреть? Такое право нужно заслужить!
— Минералка закончилась! — раздался вскрик из-за стола. — Вообще!
Меня подбросило:
— Сейчас схожу.
При этом я так посмотрел на заводилу, что она хмыкнула:
— Не задерживайся. И не исчезай, а то пожалуюсь брату, что ты бросил нас на произвол судьбы. А вдруг что-то случится?
Я выметнулся в коридор.
Уличные ларьки недавно снесли, пришлось бежать в ближайший круглосуточный павильон. Пересчитав наличность, почти на все деньги я набрал лимонадов и минералки. В отличие от чисто мужских собраний, где на столах первой исчезает именно алкоголесодержащая составляющая, к совместным посиделкам мужчины подходили основательнее. Спиртное закупалось с запасом, а про воду, как правило, забывалось, что в очередной раз подтвердил сегодняшний вечер.
Вернувшись, я изобразил курьера:
— Воду заказывали?
Мне улыбнулись — те, кто сумел меня заметить. Остальные были заняты. Похожие на горстку муравьев, потревоженных туристом, наступившим на их жилище, они превратились в единую кучу-малу — налезали и подныривали, изгибались и вывертывались, просачивались и тонули в цветной груде тел и переплетенных конечностей. Мадину задавили и потеряли где-то внизу, прижав и перекрутив, словно она резиновая. Виды, честно говоря, для мужского взгляда открывались аховые.
Голос ведущей объявил следующий ход, Мадина взмолилась:
— Не-е-ет! Я не могу порваться по такому глупому поводу, прошу пощады!
И тут…
— Кваздапил, помогай!
Я отыскал глазами источник звука. Это была Настя, она не участвовала в игре, ее страдальческий взгляд указывал на одну из перебравших спиртного подруг.
— Надо отвезти Теплицу домой.
Люська Теплицына с логичным прозвищем Теплица была в отрубе. Прежде чем отключиться, она изгадила себя сверху донизу, отторгнутое организмом попало на платье и под него. Безобразное зрелище. Настя оттирала налипшее тряпками, которые ей подносила носившаяся по комнатам Хадя.
— Говорила ей не мешать, — умудренно качала головой одна из собутыльниц.
— Нужно уметь вовремя остановиться, — значимо кивала вторая, пока губы отхлебывали из очередного стакана.
Общими усилиями ничего не чувствовавший полутруп привели в сносное состояние, поставили вертикально и обернули курткой, затем все отошли, и получившийся «сверток» оказался у меня в руках.
Настя недоверчиво покосилась:
— Донесешь?
— Не переживай, — буркнул я.
Теперь посмотрим, кто здесь рыцарь.
Из яркой бабочки Люська превратилась в серую куколку, точнее, в неустойчивую тряпичную куклу. Мне помогли взвалить ее на спину, болтавшаяся голова врезала по моему затылку и даже не охнула. А я охнул. Из глаз посыпались искры. Пришлось двигаться осторожней — от следующего удара легко потерять равновесие, а падение чревато физическими и моральными проблемами как для меня, так и для ноши, которой сейчас это, конечно, безразлично, но позже, зуб даю, мне все припомнят. Да и перед девчонками стыдно с таким простым делом не справиться. Кому интересен молодой человек, который девушку на руках носить не умеет?
Мы вышли на улицу — я, мой груз и Настя, помогавшая доставить непутевую подружку до места. На то, что я сумею сделать это в одиночку, она, несшая две сумочки — свою и жертвы алкоголя — не надеялась.
— Ты куда? — На меня, направившегося к остановке, уставился недоуменный взгляд. — Нет. Такси возьмем.
— Пока вызовем, пока приедут…
— Звонить не будем. Поймаем.
В позе классической соблазнительницы — выпятив фронт, оттопырив тыл и чуть выставив одну ножку — Настя вышла ловить попутку. Я покраснел. Не от нескромного вида, хотя, будь я водителем, непременно обратил бы внимание. Правда, не факт, что взял бы на борт. Сочетание таких факторов, как поздний час, темнота, голоногая красотка в коротком платье, которую сопровождает приятель, на чьих плечах в полном неадеквате покоится еще одна возможная пассажирка — все это решало вопрос о подвозе очаровательной незнакомки не в ее пользу.
Краснеть мне пришлось по другому поводу.
— У меня… — я едва совладал с голосом, — с собой денег нет.
Настя хмыкнула:
— А еще в кавалеры набивался, выяснял, чем настоящие мужчины берут.
— Деньгами? — ядовито куснул я.
Настя передернула плечами:
— Умением решать проблемы.
— Для этого и нужны деньги.
— Для этого нужны голова и желание. Отсутствие денег — тоже проблема, которую нужно уметь решать.
С провокационным мнением хотелось поспорить, но дальше прозвучало:
— Успокойся, у меня есть, чем расплатиться.
— Не сомневаюсь, — презрительно выдавил я под нос.
Дискуссии вести расхотелось.
Из темноты выдвинулась фигура, и мы умолкли, пока темный силуэт не приблизился.
— Проблемы? — раздался гортанный голос.
— Султан? — Настя всплеснула руками. — Напугал.
— А Гарун где? — поинтересовался я.
Меня Султан проигнорировал, он ответил Насте, но именно на мой вопрос:
— Наши скоро подъедут. Проводить?
Его покачивало. То ли хорошо поддал, то ли обкурился. По этой причине его, наверное, не взяли с собой и вместо выезда на «стрелку» отправили прогуляться. В критической ситуации от таких вреда больше, чем пользы.
Настя переводила взгляд с него на меня, выбирая меньшее зло.
— Спасибо, не надо, — наконец, выдавила она.
— Не обсуждается.
Настя настояла:
— Мы с Кваздапилом справимся.
Даже Султан понял, что это боязнь остаться с ним наедине. Его мутный взор остановился на безвольном мешке на моем горбу. Мысль забрать ношу, чтобы остаться единственным кавалером, не прошла — его не удержали бы ноги. И мысль сменилась на более трезвую.
— В гости не напрашиваюсь, но бросить в беде не могу. — Султан шагнул к краю тротуара, рука поднялась в голосующем жесте. — На улице ночь, всякое бывает. Довезу до подъезда, чтобы ничего не случилось.
Ага, до подъезда. Вспомнилась недавняя отповедь Насти: «Они сами создают обстоятельства, при этом ничего не берется в расчет. Потому им иногда улыбается удача. Заслуженная награда за рыцарство». А может, ну ее, эту Настю, к рыцарям? Пусть едут тепленькой компанией, скатертью дорога.
К нам свернул темный седанчик. Ни покачивавшийся Султан, ни моя заплечная ноша хозяина не смутили, стремление заработать пересилило инстинкт сохранения жизни и транспорта. В приоткрывшемся окошке пассажирской двери показалась голова шофера, изогнувшегося к клиентам:
— Куда едем?
Настя распахнула для меня заднюю дверь машины, к водителю полетело:
— До площади, там покажу.
Султан взялся за ручку передней дверцы, но был отодвинут скользнувшей туда Настей:
— Султанчик, в следующий раз, хорошо?
Тот шагнул на асфальт перед машиной:
— Нет. Подождите.
Я даже взмок, посчитав, что настойчивый кавалер устроит дикую заварушку или, как минимум, втиснется к попахивавшей Люське.
Обойдя машину, Султан постучал в окно водителя, в приоткрывшуюся щель упала купюра:
— С ветерком и без проблем, ясно?
Когда одинокая фигура скрылась вдали, Настя выдохнула.
— Пронесло. Теперь налево.
Последнее предназначалось водителю. Тот спокойно рулил, обстоятельства и запах его не смущали — видимо, плата покрыла неудобства. У одной из высоток в спальном районе мы вышли, скользкое тело вновь заняло место на моей спине. В лифт скривившаяся Настя заставила себя войти вместе с нами.
Звонок в нужную квартиру ничего не дал.
— Постучи, — сказала Настя.
Я постучал.
— Сильнее стучи.
Мой кулак едва не разнес железную дверь. Опять ничего, кроме пожилой соседки, чья недовольная физиономия выглянула из противоположной двери.
— Не скажете, Люсины родители дома? — осведомилась Настя.
— Павел Евграфович с Ольгой Георгиевной на юг уехали. — Соседка презрительно задрала подбородок. — Этой шалаве квартиру оставили. Надеялись, что у нее совесть проснется. Нечему там просыпаться!
Соседская дверь с грохотом захлопнулась.
Настя порылась в сумочке подруги. Два ключа со связки подошли, замки поочередно клацнули, перед нами раззявилась черная пасть прихожей.
— Вноси, — приказала Настя. — Клади здесь, в коридоре.
Загорелся свет. Мы разулись и разули подопечную.
Квартира Теплицыных выглядела богато: мебель — новая, стены украшены тарелками с росписью, африканскими масками, индейскими талисманами из перьев и другими, большей частью заграничными, сувенирами. Прихожая продолжалась как небольшой коридор, он упирался в ванную и туалет, а в стороны расходилось две пары дверей. На кухню и в зашторенную гостиную приглашали открытые створки, а другие две комнаты (видимо, спальни) были прикрыты.
Еще вчера я мог лишь фантазировать на такую тему: одни в квартире с чарующей соблазнительницей, которая смущала взоры всех мужчин от мала до велика. И вот все это на самом деле. Но то, как оно происходило, с мечтами категорически не совпадало.