сли имеются еще вопросы, обращайтесь письменно.
Под звуки восточной акустической музыки мы снова двинулись вперед. Для посетителей, как было ясно с самого начала, предназначались те самые обособленные кабинеты по кругу, что-то вроде спальных купе в поезде. Навскидку я насчитал больше пяти десятков таких помещений. Чувствуется, что заведение хоть и камерное, но посещаемое. Мурад вел нас вдоль опоясывающего территорию рва-бассейна, в воде размеренно плавали «русалки», их раздвоенные хвосты были обычными ногами, и это еще больше радовало взор.
Мурад обернулся:
— Предпочтения имеются?
— Например? — Я напрягся.
Настя могла бы хоть что-нибудь рассказать. Обидно не знать даже основ.
Снежка хмыкнула, она основы знала:
— К примеру, можно выбрать столик, который нравится, они здесь на любой вкус и всегда разные.
— Именно, — подтвердил Мурад. — Есть белого и черного дерева, новенькие и испытанные, большие и маленькие. Кто-то предпочитает простые и незатейливые, кто-то — хрупкие, кто-то — крепкие. Есть любители свежих, недавно вышедших из-под рубанка, а кому-то подавай с патиной старых мастеров. Если из того, что есть в наличии, вас ничего не устроит, можем срочно подвезти любые: длинные и короткие, с разным обвесом, битые или хорошо бьющиеся и даже с оговоренным количеством ножек. Впрочем, сегодня особенный день, и будут не полные столы, а столешницы. Клиент всегда прав — наше кредо.
— Нам, пожалуйста, что-нибудь попроще, без изысков, — соорудил я, наконец, нечто вразумительное, не совладав с потоком информации, которая лишь запутывала.
Снежка перевела распорядителю в более для него понятное:
— У джентльмена нет предпочтений.
— Как будет угодно. Пройдемте.
Мы остановились у одного из свободных кабинетов, закутков, купе или как они тут называются. Кажется, Мурад упоминал слово «кабинка».
— Эта кабинка устроит? — поинтересовался он у меня перед входом внутрь.
Точно, кабинка.
— Вполне. Большое спасибо.
— Располагайтесь. После первых боев принесут перекусить. Что предпочитаете из напитков: вино, пиво, что-то покрепче?
— Кофе, если можно.
— А потом?
— Пока только кофе, дальше посмотрим.
— Хорошо. А даме?
Отпихнув меня едва прикрытой шелком грудью, чтобы заткнулся, Снежка влезла сама:
— Дама хочет шампанского!
Мурад решил удостовериться, для чего вновь повернулся ко мне:
— Кавалер не возражает против шампанского для дамы?
— Это оплачивается отдельно?
— Все предлагаемое в нашем заведении — бесплатно. Членская карточка, по которой вы прибыли, включает в себя все расходы, даже непредвиденные.
— Сколько она стоит? — полюбопытствовал я.
— Дорого, но кто побывал у нас через друзей, тот, как правило, находит возможность ее приобрести. Карточка номерная, любой из пары владельцев может прийти с другим лицом, если второй по какой-либо причине не может. Один из пары должен иметь подписку о неразглашении, другой проходит под его гарантию. Годовой абонемент включает десять посещений и пару гостей, которым доверяют те, кто их пригласил. Попасть внутрь можно только по рекомендации члена клуба и вместе с ним. Любые слухи, порочащие клуб или создающие о нем ложное представление, жестко пресекаются. Это не пустые слова. Если условия устраивают и сегодняшнее посещение пройдет с удовольствием, я уверен, мы увидимся еще не раз. Однако, вернемся к заказу.
— Пусть дама заказывает, что хочет.
— Принято. Кстати, еще. В заведении работает тотализатор. Ставки принимаются через планшет, гости под своими номерами ставят на участников, которые тоже выступают под номерами. Суммы ограничены только нижней планкой — от ста заокеанских рублей. Живые деньги вносить не надо, мы верим на слово. При выигрыше вы получите его сегодня же на выходе, а в случае проигрыша на телефон через несколько дней придет счет, куда перечислить, или адрес, куда занести. Или к вам придут. Заранее предупрежу, что даже уважительные причины отсрочек нежелательны. Если оплата не произойдет в течение недели, включается счетчик и взимается плата за услуги коллекторов. Коллекторы у нас свои, и методы тоже. Честного человека эти условия испугать не должны. Позвольте пожелать вам приятного отдыха.
Настю с Тимохой сопроводили в соседнюю кабинку, и мы со Снежкой остались одни.
Для нас, дорогих (во всех смыслах) гостей, на нескольких квадратных метрах устроители сумели создать уютное гнездышко: друг напротив друга, как обиженные супруги, пыжились два длинных дивана, с противоположной от входа стены между ними торчал маленький откидной столик, больше похожий на полочку. Обстановка действительно напоминала купе в спальном вагоне, только качество мебели, материалов и отделки не шло ни в какое сравнение с принятым на железных дорогах.
На столике горела свеча — единственное освещение номера. Еще там лежал планшет, какие-то баночки и шкатулочки. Обстановка была минимальна, но изыскана. Полы и часть стен покрывали ковры с ворсом настолько пушистым, что даже кошки бегали бы в нем незамеченными. Пахло цветами и какими-то пряностями. Еще пробивалась отчетливая вишневая нотка. Сакуры навеяли?
Напарницу уединение не смущало. Едва я присел, она запрыгнула на мой диван и примостилась под бочок.
— Дурак ты, Кваздик.
— Двадцать Девятый, — перебил я, — здесь так надо называть.
— Точно, прости. — Снежка развернулась ко мне спиной и легла, вытянув ноги вдоль дивана в стене, а затылок опустив мне на колени.
Вот уж чего не ожидал. К тому же, у меня в подсознании обзывание дураком никак не соотносилось с нежным прижиманием и доверительным размещением самой ценной части тела — головы — в самом опасном месте противоположнополого организма.
Я не выдержал:
— Что ты имела в виду?
— Да так, вообще. О твоей скромности в запросах. Зря ты это. Настя предупредила, что здесь — лучшие в городе продукты и самые изысканные вина, и все — на халяву!
Последнюю фразу лучше было оставить при себе. Снежка и так не блистала в моих глазах ни интеллектом, ни характером, ни моральными принципами, а теперь еще больше отдалилась от формата «возможная подруга», который я искал в каждой встречной и поперечной. Почему со мной не осталась Настя? Солнечная пышка меня понимала. И я ее. Иногда. А однажды ночью мы небывало ярко поняли друг друга.
В сердце кольнуло: а как же Хадя?
Про Хадю надо забыть. Не по Сеньке шапка, есть такая народная мудрость. Разве мне недостаточно объяснили? Я герой не ее романа. Откуда такой вывод? Все просто. Было бы не так — я не сидел бы сейчас в клубе с другой девушкой.
Хадя — мой идеал, а идеал недостижим, недостижимость — неотъемлемое свойство идеала. И если вспомнить известный сюжет про мужчину, который не удосужил вниманием ни одну их женщин, потому что искал идеальную…
Он искал всю жизнь и однажды встретил свой идеал. Но у них не сложилось. Она искала идеального мужчину.
Надо хотя бы на время забыть о Хаде. Собственно, для этого я сюда и пришел.
— Тридцать Вторая, ты отличишь изысканное вино от обычного?
— Естественно. — Снежка надулась. Ненадолго. Эмоциям требовался выход. — Хорошее вино вкуснее уже потому, что очень дорогое.
Кто бы сомневался. Я вздохнул.
На пороге возникла официантка. Профессию выдал поднос в руках, на котором чашечка кофе звякнула о блюдце, а рядом пенился пузырьками высокий бокал. Помимо вьетнамок цвета сухого бамбука, в которых здесь щеголял весь женский пол, девушка носила фартук и маску, которая полностью закрывала лицо. Маска изображала лицо гейши, над ним торчала соответствующая прическа с деревянными усами-антеннами. Волосы, возможно, были париком — для приближения к образу. О фартуке надо сказать отдельно, поскольку это был единственный элемент одежды. Раскрашенный в восточном стиле кусочек ткани имел две завязки — на загривке и на спине в районе талии. Верхняя часть, та, что надета на шею, широкой полосой прикрывала грудь только спереди, а яркая нижняя часть спускалась до середины бедер.
Я аккуратно принял горячую чашечку, Снежка с радостью ухватила шампанское.
Официантка, подогнув ножку, присела в милом книксене, ее уход показал, что глаза не обманывали, и фартуком одеяние ограничивалось.
Долгим взглядом, насколько позволил проем, я проводил чудесную работницу сферы обслуживания. Впрочем, когда она скрылась из виду, глаз порадовали другие официантки, сновавшие между дверью для персонала и кабинками. Чувственные перекаты не давали оторваться, а то, что Снежка с ехидством следила за выбором целей моего внимания, значения не имело. У нее сегодня свой праздник, у меня свой. Обманывать себя не стоило — парой мы были для виду, это был способ обмануть систему, чтобы попасть туда, куда по-другому не пускали. Миссия выполнена. Теперь каждый за себя. Ухаживать и флиртовать я не собирался — это бесполезно и никому не нужно. Если только, чтобы потешить самолюбие спутницы… А оно мне надо?
На ринге-сцене девушки в спортивных штанах по-прежнему прыгали через скакалку, их вид завораживал, как раскачивавшийся перед глазами кулон усыпляющего тебя гипнотизера. Плохое сравнение. Ритмично подпрыгивавшие прелести к сну не располагали. Скорее, наоборот.
Кажется, я понял одну из фишек заведения: устроители ограждали зрителей от чересчур откровенных видов. Они показывали вроде бы все, но по частям. У официанток — передники, спортсменки одеты в штаны, «русалок» в меру возможности скрывала вода. Вспомнилась фраза Тимохи, брошенная, когда к нам в гости пришла Мадина в откровенном виде и с невероятными предложениями: «Вечер обещает быть жарким». Присоединяюсь.
Я осторожно отхлебнул кофе. Вкус — обалденный, а волшебный запах одурманил еще до того, как поднос с благоухающим напитком стараниями соблазнительной официантки оказался в кабинке. Чашку мне приходилось держать сбоку — не думаю, что навязавшаяся партнерша настолько любит кофе, чтобы, будучи облитой горячей жижей, не возмутиться.