В течение первой половины XVII в. боярство как социальный слой прекратило свое существование. Практически вымерли такие боярские роды, как Мстиславские, Шуйские, Бельские. Другие – Хованские, Ростовские, Голицыны – обеднели. Еще оставались в живых отдельные потомки древних боярских родов, таких как Холмские, Микулинские, Пенковы, Воротынские. Но боярство в целом окончательно лишилось политической власти.
Впрочем, и имуществом боярство обладало не в силу своих прежних аристократических прав, а лишь благодаря службе. Права бояр в распоряжении вотчинами были ограничены. Вотчины можно было продать, подарить, купить, но с одновременной передачей служебных обязанностей. Завещать, передать по наследству вотчины разрешалось только своим родственникам.
Дворянство. По способу комплектования дворяне делились на свободных и несвободных. Скорее всего, несвободных было гораздо больше. Меньшая их часть концентрировалась в дворцово-вотчинной системе (тиуны, ключники и т.п.), а основная часть (из бывших крестьян, холопов, преступников) отправлялась на границу. Туда же – на тяжелую военную службу – могли верстать (то есть забрать, назначить) даже боярских детей (которые представляли собой обедневшие боковые ветви бояр).
Несмотря на то, что дворянство в XVI в. превратилось в тот слой, из которого рекрутировались государственные служащие всех уровней, правящим слоем его нельзя считать. Он оставался политически безгласным и зависимым от государства в бытовом плане.
Поместья выдавались государством служилым людям на время службы, по наследству не передавались. Но сын, бравший на себя служебные обязанности отца, мог оставить поместье за собой. С юридической точки зрения, право собственности состоит из трех элементов: владения, пользования, распоряжения. Помещик мог пользоваться и владеть, но распоряжалось, в конечном счете, только государство
Размеры поместья и денежного жалования для каждого служилого человека определялись индивидуально. Раздачу земли осуществляли Поместный, Разрядный приказы, приказ Большого дворца, Малороссийский, Новгородский и др., то есть те, в распоряжении которых находился служилый человек. Пожалование представляло собой выдачу жалованной грамоты и запись в приказной книге.
Зимой, когда военные действия не велись, дворяне жили в своих поместьях.
В годы Смуты дворянство проявило себя как преданное монарху сословие. Но, поскольку, цари на русском престоле менялись с калейдоскопической быстротой, то для политической позиции дворян было характерно метание: разуверившись в старом царе, они пытались поддержать нового, причем каждому служили верой и правдой. Примером этих метаний стала судьба одного из дворянских предводителей – З.П. Ляпунова: сначала он примкнул к Лжедмитрию I против Б.Ф. Годунова, после этого – к И.И. Болотникову против Шуйского, после его гибели – к Шуйскому против Лжедмитрия II, в 1610 г. сражался против Шуйского за Владислава.
В течение первой половины XVII в. дворянство стремилось повысить статус своих поместий и, в определенной степени, ему это удалось. Так, с 1611 г. часть поместья стала выделяться вдовам и дочерям. С согласия правительства можно было поменять поместье на вотчину. В случае выдачи дочери замуж за человека, принимающего на себя служебные обязанности отца, поместье сохранялось за новой семьей.
Но жизнь служилого человека оставалась тяжелой и опасной. Так, в 1633 г государю били челом даже московские дворяне (то есть высший слой дворянства), что на войну идти не могут, так как у одних нет земли, у других есть – да без крестьян, у третьих – крестьян по 5-6 душ. Правительство эти челобитные внимательно изучило и пришло к выводу, что помещик может служить только с 15 крестьянами. Сами же служилые люди доказывали, что у каждого из них должно быть не менее 50 крепостных. Из челобитных 1641 г. видно, что многие провинциальные дворяне были настолько бедны, что шли в холопы к более богатым дворянам. В середине XVII в. 38,4% дворян оставались беспоместными, 58,2% – мелкопоместными.
Обязанностей у дворян оставалось гораздо больше, чем прав. В случае их плохого выполнения, дворянин с лёгкостью мог лишиться имущества, и даже жизни. Дворяне отнюдь не богатели за счет своих крепостных крестьян. Лишь некоторые из них не являлись на весенние призывы по «нерадивости».
Крестьянство. Первая попытка юридически ограничить передвижение крестьян с одного участка земли на другой была предпринята еще Иваном III в Судебнике 1497 г. Поскольку многие крестьяне все-таки расплачивались с владельцами земли и уходили, то государство теряло возможность обеспечить продовольствием служилых людей и их семьи. В 1551 г. оно отменило «Юрьев день осенний» в отдельных регионах страны. Но этого оказалось недостаточно, чтобы остановить бегство крестьян. Между тем, в 50-е гг., в результате разгрома Казанского и Астраханского ханств, к России были присоединены земли Среднего и Нижнего Поволжья. Приблизительно тогда же началось освоение русскими крестьянами территории Дона. Первая казацкая станица на Дону датируется 1549 г. Вскоре купцы Строгановы с помощью отрядов казаков начали освоение Сибири. Вслед за ними в Сибирь потянулись и крестьяне с ремесленниками.
Уход на новые земли наиболее трудоспособной части населения грозил приобрести масштабы экономической катастрофы. В ходе опричнины миграционный поток еще более возрос. Оставшиеся старики прежние большие поля обработать уже не могли и вынуждены были их сократить. К началу 70-х гг. в некоторых районах заброшенными оказались 9/10 земель. Между тем, при скудности ресурсов государство не могло расплачиваться с ратными людьми чем-либо иным кроме земли с прикрепленными к ней работниками. Крупные землевладельцы различными посулами и льготами еще могли остановить разбегающихся крестьян, переманить их с земель бедного помещика, защитить от опричников. Мелкий же служилый люд разорялся, а без служилых людей невозможно было справиться ни с крымскими татарами, ни с поляками, ни со шведами. Поэтому в 1581-1582 гг. «Юрьев день» был отменён по всей стране на неопределённое время; этот период известен как «заповедные лета».
Конечно, бегство крестьян на ничейные земли продолжалось, что приводило служилых людей на грань разорения. Поэтому в 1592 г. правительство провело перепись (всё население было включено в специальные «писцовые книги»), и появилась возможность установить, сколько принадлежит крестьян каждому феодалу. Но текст указа не найден, имеются лишь косвенные доказательства его существования. Важнейшим из них был закон 1597 г., установивший «урочные лета» (время поиска беглых крестьян, 5 лет).
Однако, во-первых, крестьянин при этом не терял личной свободы. Расплатившись с хозяином земли, он (теоретически) мог идти на все четыре стороны. Во-вторых, правительство стремилось лишь к восстановлению разоренного в предшествующие десятилетия хозяйства, поэтому свободу передвижения терял лишь глава хозяйства. Остальные же члены семьи – братья хозяина или его взрослые сыновья – по-прежнему имели юридическую возможность уйти куда и когда хотели. Таким образом, данную ситуацию следует рассматривать лишь как экономическую меру, вызванную расстройством хозяйства страны.
Между тем, в начале XVII в. началась Смута. В 1612 г. поляков выгнали из Москвы, и вроде бы должен был наступить долгожданный мир. Однако страну терроризировали многочисленные банды, а вскоре армии Польши и Швеции вновь пересекли наши рубежи. Правительству Михаила Федоровича пришлось увеличить налоги вдвое по сравнению с суммами конца XVI в. А крестьяне в ответ традиционно устремились на окраины страны. Этот процесс требовалось остановить.
Не менее важной причиной, вызвавшей дальнейшее ухудшение положения крестьян, оставалась бедность страны. В условиях низкого уровня развития товарно-денежных отношений, государство в первой половине XVII в. по-прежнему оплачивало работу служилых людей раздачей земли с работавшими на ней крестьянами. Требовалось не только найти бежавших крестьян, но и остановить их массовую миграцию. Поэтому правительство пошло по пути увеличения срока сыска уже прикрепленных крестьян: в 1619 г. устанавливается пятилетний срок сыска, в 1637 г. – девятилетний срок, в 1641 г. – десятилетний. Тем же законом 1641 г. землевладельцы получили право требовать назад своих крестьян в течение 15 лет, вывезенных другими землевладельцами на свои земли. С 1649 г. крестьяне с их жёнами и детьми становились «крепкими».
Однако, принимая все эти решения, правительство всегда помнило, что у помещиков и государства разные интересы. Государству был нужен тяглец, выплачивающий подати и содержащий служилых людей с их семьями. Помещик же мечтал о холопах, т.е. полностью зависимых от него крестьянах.
На протяжении первой половины XVII в. правительство заботилось, прежде всего, об интересах государства. Это выразилось в принятии целого комплекса законов:
– помещик был обязан предоставить крестьянину землю,
– он нес ответственность перед государством за исправную выплату крестьянами налогов,
– приобретать крестьян разрешалось только мелким землевладельцам, и то не более двух крестьян в один раз,
Этот указ был направлен на укрепление финансового положения мелкого служилого люда. Крупные землевладельцы и так находились на службе, увеличение численности их крестьян на их служебном рвении никак не сказывалось.
– в случае плохого несения государственной службы, у служилого человека отбирались и поместье, и крестьяне,
– перед продажей, покупкой или передачей права собственности на крестьянина землевладелец должен был спросить разрешения местного пристава с последующим утверждением сделки этим же наместником и судом,
– ловить беглых крестьян имел право не их хозяин, а местный пристав,
– побег крестьян рассматривался властями как государственное преступление.
В существовании этих законодательных актов как раз и проявился государственный характер крепостного права России.
Итак, в середине XVII в. завершился процесс юридического оформления крепостного права. Его признаками были: