нем он видел лидера партии Рамполлы. Так Кьеза стал архиепископом крупного промышленного города, хотя до этого не был ни епископом, ни даже приходским священником. Пий X не любил сурового аристократа. Признаком его недоверия к нему может служить и то, что Кьеза не получил сан кардинала, который обычно давался при вступлении в должность архиепископа Болоньи. И лишь во время своей последней консистории, в мае 1914 года, папа Пий X ввел его в круг кардиналов. Тем не менее ссылка в Болонью способствовала тому, что 3 сентября 1914 года самого «свежеиспеченного» кардинала избрали папой.
Бенедикт XV во многом походил на папу Льва XIII, но без его масштабности и успехов. Государственным секретарем нового папы стал известный церковный правовед кардинал Гаспарри. 8 сентября 1914 года Брнедикт XV в своем первом пастырском послании «Ubi periculum», обращенном к католикам всего мира, настойчиво потребовал восстановления мира. Он заявил о строгом соблюдении нейтралитета Святым престолом в условиях противоборства сражающихся сторон. Несмотря на то что и курия раскололась на две партии — партию, симпатизирующую Антанте, и сторонников центральных держав, — папа соблюдал независимость и нейтралитет.
И в его энциклике «Ad beatissimi» от 1 ноября 1914 года при вступлении на престол центральной мыслью было осуждение войны и настойчивое требование восстановить мир. По его мнению, основной причиной войны были дехристианизация мира, безверие. А касаясь восстановления внутреннего мира в обществе, он, ссылаясь на энциклику Льва XIII, выступавшего против классовой борьбы, настойчиво требовал достижения согласия.
Папа вновь осудил модернизм, но порвал с методами Бенини и положил конец гонениям на еретиков со стороны интегристов. (В 1920-х годах Бенини стал для Муссолини основным источником информации.) Программная энциклика, в которой подчеркивалась авторитарность папы и необходимость обсуждения римского вопроса в качестве проблемы реставрации, скорее отражала старые позиции. Бенедикт XV во время своего понтификата стремился к синтезу ведущих идей, излагавшихся Львом XIII и Пием X.
Значительная часть правления Бенедикта XV была заполнена вопросами войны и мира. В его деятельности прослеживается два направления: с одной стороны, он отчетливо определил принципиальную позицию церкви в вопросе о войне и мире; с другой — предпринимал дипломатические шаги, обращенные к правительствам, с целью установления мира. Папа не делал — и в силу своей позиции и не мог делать — различия между группировками империалистических держав.
В декабре 1914 года папа в своем послании «Cum de fidelibus», направленном бельгийскому кардиналу Мерсье, выразил свое участие в связи с германской агрессией, постигшей Бельгию. Страны Антанты — главным образом антипапски настроенный Клемансо — обвиняли папу в германофильстве, ибо он не осудил открыто и торжественно агрессию. С конца 1914 года папа с целью уменьшения страданий, вызванных войной, сотрудничал со Швейцарией и с международным Красным Крестом. Папа предложил организовать взаимный обмен небоеспособными ранеными военнопленными.
В начале 1915 года Бенедикт XV попытался выступить посредником между Австро-Венгерской монархией и Италией, чтобы помешать вступлению Италии в войну. Однако его посол Эудженио Пачелли не достиг успеха в переговорах с дряхлым Францем-Иосифом и венгерским примасом Яношем Чернохом. Когда Антанта вновь обвинила папу в симпатиях к центральным державам, папа Бенедикт XV в своей консисторской речи (22 января 1915 года) вновь подчеркнул свой строгий нейтралитет. В 1915 году Италия вступила в мировую войну на стороне Антанты. Это еще более побудило папу соблюдать нейтралитет и сделало невозможным вмешательство во внутренние дела Италии. Связь Святого престола с иностранными государствами стала намного труднее. В то время как Великобритания основала временное посольство в Ватикане, послы центральных держав (Австро-Венгрии, Баварии и Пруссии) были отозваны из Италии и перемещены в Лугано (Швейцария). Папа надеялся, что в процессе послевоенного нового регулирования станет возможным достичь компромисса с итальянским государством путем реставрации Папского государства в том или ином виде. Итальянское королевство упредило это, оговорив в лондонском тайном соглашении от 26 апреля 1915 года (пункт 15), что приглашение папы на будущие мирные переговоры ставится в зависимость от позиции итальянского правительства. После вступления Италии в войну нейтральная Испания предложила папе переехать в Эскориал. Убедить папу покинуть итальянскую столицу старались главным образом центральные державы. Руководитель партии Центра Эрцбергер предложил папе Лихтенштейн.
12 декабря 1916 года центральные державы призвали папу принять участие в мирном посредничестве. Папа не дал согласия на это и не поддержал компромисс, односторонне благоприятный для центральных держав, что было весьма отрицательно воспринято в Берлине и Вене. (Само собой разумеется, что предложение о мире было ранее отклонено и Антантой.)
Победа буржуазно-демократической революции в России, вступление Соединенных Штатов в войну и мирное посредничество социал-демократов в Стокгольме в мае 1917 года заставили Бенедикта XV подключиться к этим мирным посредническим действиям, направленным на достижение согласия между воюющими державами, и в этом направлении папа оказал воздействие и на партию Центра. Причиной внезапно возросшей активности было стремление противодействовать усилению революционных движений, происшедшему в мире вследствие кризиса, вызванного войной. В результате предварительной осторожной разведки, проведенной папой, выяснилось, что Австро-Венгрия (министр иностранных дел Чернин), а также Эрцбергер готовы с одобрением отнестись к посреднической миссии папы. Подготовке этой акции было подчинено назначение Пачелли в мае 1917 года нунцием в Мюнхен. Пачелли вел переговоры с германским канцлером, императором Вильгельмом II и императором-королем Карлом IV. Он мог доложить в Ватикан, что подготавливаемая мирная акция пользуется поддержкой со стороны центральных держав.
1 августа 1917 года Бенедикт XV направил мирную ноту державам, участвующим в войне. В ее вводной части папа подчеркивал свою независимость и отрицал принадлежность к какой-либо стороне. Он исходил из того, что продолжение войны может привести к крушению европейской христианской цивилизации. В войне он усматривал наказание миру за отход от христианства. Он внес конкретные предложения относительно всеобщего и взаимного разоружения, международного арбитражного суда; эти предложения, по его мнению, составят основы безопасного и прочного мира. Он внес предложение об обеспечении свободы морей. Папа отклонил принцип репараций и коллективной военной ответственности. Он предложил, чтобы противоборствующие стороны взаимно отказались от компенсаций за ущерб, нанесенный друг другу. (Хотя к тому времени такой ущерб, главным образом, был причинен немцами нейтральной Бельгии и оккупированной Франции.) Что касается военных преступлений, то папа придерживался принципа разделяемой ответственности.
Говоря о территориальных вопросах, папа предложил возвратить оккупированные во время войны территории: немцы уходят из Бельгии и Франции, а Антанта возвращает Германии немецкие колонии. (В отношении Эльзас-Лотарингии, принадлежности Триеста и Триента, о Балканах и Польше ничего сказано не было.)
В Берлине ноту папы приветствовали, в Лондоне в принципе не отказались от переговоров. Однако президент Вильсон отклонил посредничество папы, ибо он уже приписывал заслугу достижения мира себе. Во Франции и Италии шаг папы расценили как услугу, оказанную немцам: даже часть французских епископов открыто подвергала критике ноту папы. В конце концов оказалось, что новое берлинское правительство серьезно и не помышляет о соглашении, и, таким образом, мирная акция папы потерпела полную неудачу. 24 декабря 1917 года Бенедикт XV в своей рождественской речи перед кардиналами с горечью вспоминал о своих безуспешных попытках. После этого папа уже не делал никаких предложений о мире.
В ноябре 1918 года закончилась вооруженная борьба. В своей энциклике от 1 декабря 1918 года «Quod iam diu» папа призвал к публичной молитве за успех мирной конференции, за прочный мир, основанный на общих принципах христианской справедливости. Однако папа был вытеснен из завершающего процесса империалистической войны, закончившейся империалистическим миром. При посредничестве американцев 1 июня 1919 года итальянский премьер-министр Орландо посчитал возможным передать папе территорию под гарантию Лиги Наций. (Однако неясно было, то ли под этим понимался лишь Ватикан, то ли территория вплоть до Тибра.) Однако падение Орландо внесло изменение и в планы реставрации.
Папа с оговорками воспринял мирную систему, разработанную под Парижем, он также держался в отдалении от Лиги Наций. (Его вступлению в Лигу Наций и возвращению на арену международной политики воспрепятствовали Франция и Италия.) Новая европейская система урегулирования привела к тому, что решение «римского вопроса» стало еще более актуальным делом. Критическое мнение папы о Парижском мире нашло свое отражение в его энциклике на троицын день (20 мая 1920 года) «Pacem, Dei munus». Он указал на отсутствие действительного примирения, на зыбкость мира и не в последнюю очередь на оскорбительное игнорирование прав Святого престола. В годы войны приостановилась также миссионерская деятельность. Папа Бенедикт XV свою энциклику от 30 ноября 1919 года «Maximum illud» посвятил реорганизации миссий, находящихся за пределами Европы.
В заслугу Бенедикта XV может быть поставлено то, что революционные и национальные изменения 1918–1919 годов церковь перенесла без особых потерь и не была втянута в конфликт с новыми государствами. Положительное воздействие политики сближения и нейтралитета, проводимого Львом XIII по отношению к форме государства, дало после войны свои плоды. Это помогло главным образом католикам Германии и Австрии не относиться враждебно к общественным изменениям (к буржуазным либеральным и демократическим республикам, возникшим вместо монархий), а воспринимать их как ре