Гитлер пришел к власти 30 января 1933 г. – и сразу предложил папе заключить имперский конкордат. В Риме предложение было воспринято благосклонно. Весенние события в Германии весной 1933 г. убедили Курию, что нацизм и Гитлер являются непримиримыми противниками большевизма, а к католицизму относятся индифферентно, скорее даже готовы сотрудничать с ним.
Переговоры о конкордате со стороны Германии вел вице-канцлер фон Папен, со стороны Ватикана – кардинал Пачелли, который учитывал также советы прелата Кааса, бывшего руководителя Партии центра. Соглашение было достигнуто быстро: 20 июня 1933 г. Папен и Пачелли подписали имперский конкордат. Таким образом, церковь признала нацистский режим, обеспечив тем самым права католической церкви в Германии. Со стороны Гитлера предварительным условием заключения конкордата был роспуск Партии центра и остальных католических общественных и политических организаций. Все это составляло органическую часть курса «Gleichshaltung» (унификации; в данной ситуации – принуждения к тотальному принятию всем населением страны господствующей идеологии, то есть гитлеризма). В обмен на добровольное подчинение и самороспуск нацисты обещали церкви – по крайней мере, на бумаге – полную свободу в воспитании религиозных чувств, религиозной морали. Имперская правящая верхушка не скупилась на обещания: бумага действительно готова была все стерпеть, Пачелли был законченным германофилом, а у ватиканской дипломатии еще не было случая встретиться с такой циничной утилитаристской машиной, какой являлась нацистская администрация. Подписание конкордата означало большую победу Гитлера в области внутренней и внешней политики, а для Пия XI и его государственного секретаря это было трагической ошибкой! С помощью конкордата Гитлер сломил сопротивление католиков внутри страны (сопротивление, с которым Бисмарку пришлось бороться на протяжении десятилетий), а за пределами Германии конкордат представил новый режим в более или менее пристойном виде. Благодаря папе немецкие католики стали лояльными подданными Гитлера.
В период между 1934 и 1937 гг. Ватикан пытался принудить Гитлера соблюдать договор, но без какого-дибо успеха. А когда дело дошло до ликвидации школ, католической печати и религиозно-воспитательных организаций, главным образом молодежных, Пию XI ничего не оставалось, кроме как выступить с публичным протестом. По настоянию Бертрама, Фаульхабера, Галена и других известных немецких епископов папа в конце 1936 г. принял решение издать специальную энциклику, чтобы перед всем миром перечислить обиды, нанесенные немецкой церкви, и осудить церковную политику нацистов. Энциклика на немецком языке «Mit brennender Sorge» от 14 марта 1937 г. была составлена в основном архиепископом Кельна, кардиналом Фаульхабером. В энциклике папа решительно и резко осудил «новоязычество» национал-социалистов, тоталитаризм, расовую теорию и расистские преследования, а также гонения на религию и церковь. В Вербное воскресенье 1937 г. энциклика была зачитана во всех католических храмах Германии. Хотя речь в ней не шла об осуждении фашизма, энциклика тем не менее произвела сильное впечатление на верующих. Со стороны фашистов прозвучали проклятия и угрозы, перед антифашистами же забрезжили надежды. В мае 1937 г., выступая на конференции немецких епископов в Фульде, берлинский епископ граф Прейзинг предложил объявить «Культуркампф» против нацистов. Большинство епископов, лучше знавших истинные намерения папы, отклонило это логичное предложение – не только потому, что боялось последствий конфронтации, но и потому, что близость основных политических интересов казалась в тот момент более ценной, чем разногласия по принципиальным вопросам.
Несомненно, конкордаты – речь идет главным образом об Италии, Германии и Австрии – в значительной степени способствовали упрочению тоталитарной государственности. Как в 1801 г. для Наполеона, так и для Муссолини и Гитлера намного важнее был сам факт заключения договора, факт официального признания их режима, чем содержание конкордата. А после того как папство разоружило политические и общественные организации, защищающие интересы католиков, реакционные режимы получили свободу действий в отношении церкви и верующих. Конкордаты, заключенные с диктатурами, оказались хрупкими. Моральные соображения не остановили политиканов, выступавших с властных позиций, не помешали им нарушить договор.
Вскоре обнаружилось, насколько призрачными были надежды, что конкордаты и «Actio Catholica» позволят сохранить в этих странах влияние церкви. Европа времен фашизма в корне отличалась от Европы Меттерниха. Начиная со второй половины 30-х годов церковь в нацистской Германии была вновь загнана в церковные стены. Иллюзии, связанные с конкордатами, основывались на вере в то, что в централизованной системе, управляемой из Рима, католики смогут сохранить свои особые позиции. В Ватикане не увидели опасность, проистекающую из такой ставки на изоляцию. Созданная во многом усилиями государственного секретаря Пачелли, система ставила ограничения и перед самой церковью, лишая ее способности и возможности оказывать конструктивное влияние на решение насущных вопросов эпохи.
Следствием такой политики явилось и негативное отношение к антифашистскому Народному фронту. Энциклика «Divini redemptoris» от 19 марта 1937 г. содержала принципиальное осуждение атеистов-коммунистов, составлявших часть этого движения. Но главная беда была в том, что теоретическая и практическая позиция, сформулированная в энциклике, касалась не только Советского Союза: в еще большей степени она пыталась очернить антифашистскую политику Народного фронта, независимо от страны, в которой Народный фронт возникал. Энциклика появилась как непосредственный отклик на успехи Народного фронта в 1935–1937 гг. во Франции и Испании. Правда, французское правительство Народного фронта не предпринимало никаких действий против церкви; более того, Французская коммунистическая партия, являвшаяся ведущей силой Народного фронта, продолжала курс на сотрудничество с католичеством. Так что отношения на уровне правительств тоже не претерпели изменений в этот период. Но подобное поведение французских коммунистов и социалистов не было повсеместным. Так, пришедший к власти в 1936 г. испанский Народный фронт провел целый ряд антиклерикальных и антицерковных мероприятий. Ватикан не без оснований считал, что правительство испанского Народного фронта создает условия для насаждения идеологии коммунизма, а потому с самого начала занял сторону Франко и Фаланги. Испанские события лишний раз убедили папу, что парламентская демократия не способна воспрепятствовать социалистической революции и что последнюю могут остановить лишь основанные на авторитарных принципах, обладающие диктаторской силой буржуазные режимы. Это служит объяснением тому, что в 1937 г. папа Пий XI осудил как коммунизм, так и фашизм за их враждебное отношение к церкви и религии.
Энциклика «Divini redemptoris» была вызвана не только перманентным антикоммунизмом, свойственным папству до этого момента, но и паническим ужасом, связанным с тем, что, как считал папа, угроза коммунистической мировой революции обретает реальность: после Советского Союза к власти могут прийти коммунисты в Мексике, Франции и Испании. Осуждение Народного фронта было нацелено на то, чтобы удержать католиков от союза с коммунистами. Энциклика явилась тяжелым ударом по тем прогрессивным католическим силам, которые, исходя из христианских принципов, считали возможным и даже необходимым сплочение на платформе Народного фронта. Энциклика категорически исключала возможность такого сплочения:
«Смотрите же, достопочтенные братия, чтобы верующие не позволяли себя обманывать!
Коммунизм дурен по самой своей сути, и никто из желающих сохранить христианскую цивилизацию не может сотрудничать с ним в каком бы то ни было предприятии»[121] (выделено мной. – Е. Г.).
Таким образом, главная цель состояла в том, чтобы отделить католические массы от Народного фронта, удержать их от присоединения к нему и тем самым воспрепятствовать их участию в борьбе с фашизмом.
После того как Пий XI в энциклике «Mit brennender Sorge» выступил с протестом против преследования католической церкви в Германии, осудил тоталитарные системы, расистские законы и расовые преследования, во всем мире это выступление папы пробудило большие чаяния и надежды. В 1938 г. папа создал комиссию, состоящую из теологов, для разработки проекта энциклики, осуждающей расовую дискриминацию и антисемитизм. Это не могло не вызвать в кругах Ватикана впечатления, что Пий XI намерен решительно выступить против нацизма и фашизма, более четко отмежеваться от фашизма. Хорошим поводом для этого могла бы явиться десятая годовщина подписания Латеранских соглашений (11 февраля 1939 г.), – папа любил юбилеи. Однако свои намерения и планы папа унес с собой в могилу: 10 февраля он скончался, и осуждение не состоялось. (Скорее порождением журналистской фантазии, чем реальной догадкой можно считать версию, согласно которой папу убил, сделав ему по поручению Муссолини смертельный укол, домашний врач Пия XI доктор Петаччи. Дуче якобы хотел таким образом сорвать запланированную папой акцию. Правда, доктор Петаччи был отцом любовницы Муссолини, Клары Петаччи, и, по всей вероятности, находясь в окружении папы, снабжал фашистов информацией.)
Поиски выхода, завершившиеся тупиком (Пий XII, 1939–1958)
2 марта 1939 г. в конце третьего заседания конклава по избранию папы над Сикстинской капеллой поднялся белый дым. Дуайен кардинальского корпуса Гранито ди Бельмонте появился на лоджии Благословений и обратился к стотысячной толпе, собравшейся на площади Святого Петра, с традиционными словами: «Annuntio vobis gaudium magnum! Habemus Pontificem!» («Сообщаю вам радостную весть! У нас есть папа!») Новым папой стал государственный секретарь кардинал Эудженио Пачелли, принявший имя Пия XII (1939–1958).