На Рождество 1939 г. Пий XII подверг критике прошлую либеральную эпоху Европы, которая характеризовалась «дехристианизацией». А в выступлении 1940 г. он определил основные принципы, на которых может основываться новый порядок в Европе. По мнению папы, действительный, опирающийся на историческое прошлое и являющийся залогом интеграции дух Европы – это католицизм, хранителем и гарантом которого выступает Рим. В завоеванной немцами половине Европы в то время политический строй был тождествен фашизму, с которым не могли быть совместимы христианские моральные устои. В рождественской речи 1940 г. Пий XII заявил, что божественные законы в равной степени обязательны для отдельных личностей и для целых народов и являются настолько всеобъемлющими, что предоставляют широкое поле деятельности и свободу проявления самым разным политическим формам, если они не противоречат законам. Отсюда, в частности, следовало, что церковь – как опора веры и морали – должна свободно реализовать свое влияние повсюду, прежде всего как фактор воспитания. Эта позиция уже сама по себе имела большое значение, так как естественное право признавало за человеком автономию индивида и свободу гражданина, то есть вещи, которые тоталитаризм уничтожал с особым пристрастием.
В отношении Пия XII к итальянскому фашизму на первых порах почти не было тревожных моментов. Целью папской дипломатии было удержать Италию от войны. Когда это не получилось, папа занял позицию строгого нейтралитета. Несмотря на то что вступление Италии в войну должно было бы ограничить дипломатические возможности папы, свобода маневра у него оставалась практически полной. Например, отношения между Ватиканом и Англией складывались прекрасно, правительство Черчилля поддерживало постоянную связь с папой. Отношения с Соединенными Штатами были не столь безоблачны: американцев не устраивал принципиальный нейтралитет папы. Между Соединенными Штатами и Ватиканом дипломатических отношений не было. Но после того как Соединенные Штаты вступили в войну, возникла необходимость в установлении систематических связей. В Ватикан – в самый разгар войны – прибыл личный представитель президента Рузвельта Майрон Тейлор; он оставался в Ватикане вплоть до освобождения Рима.
Быстрые успехи немцев в войне против Советского Союза осенью 1941 г. вызвали заметное облегчение в Ватикане. На первом этапе войны, ознаменовавшемся успехами фашистов, между Пием XII и немцами существовало полное молчаливое согласие. (Это нашло свое отражение и в отрицательном отношении Пия XII к Атлантической хартии.) Однако зимой 1942/43 г. в ходе войны произошел неблагоприятный для фашистских государств поворот, хотя это еще далеко не означало поражения Германии. Эти месяцы в Ватикане были периодом молчания. Но в рождественском (1942) обращении папы по радио уже заметен поиск дороги к миру, а также звучат мысли о том, какими путями пойдет общественное развитие после достижения мира. В обращении уделяется место не только основным моментам обеспечения мира, но и соображениям о переустройстве общества с точки зрения католической церкви.
Важно отметить, что в этом радиообращении предлагаются уже не контуры корпоративного общества, а декларируется необходимость восстановления буржуазных свобод.
2 февраля 1943 г. немецкие армии капитулировали под Сталинградом, 13 мая сложили оружие сражавшиеся в Африке войска держав оси. 10 июля союзники высадились на Сицилии, война достигла итальянской земли. По мере развертывания сил антифашистской коалиции папа, на которого к тому же морально давил антисемитизм фашистских держав, перешедший в геноцид, уже не мог оставаться на позиции нейтралитета.
Исходя из гуманистических основ христианства, Пий XII осудил – на уровне общих понятий – расовую теорию и расовые преследования, в том числе антисемитизм и преследование евреев. Благодаря этому и в Италии, и в других странах у католического духовенства, у церковных организаций, а также у рядовых верующих появились еще более веские поводы, чтобы оказывать гуманитарную помощь жертвам преследований, – помощь, о которой нельзя забывать и которую нельзя недооценивать. Летом 1941 г., когда в Венгрии обсуждался третий «еврейский закон», Святой престол по дипломатическим каналам выразил венгерскому правительству протест против нового акта кодификации расовой вражды. А в 1944 г. через папского нунция Анджело Ротту компетентным инстанциям: правительству Венгрии, регенту[126] и даже оккупировавшим страну немцам – было передано несколько возмущенных протестов против преследований и депортации евреев. Огромное количество ватиканских охранных грамот, находящиеся под защитой Святого престола дома (в Будапеште – на проспекте Пожони) – все это спасло жизнь десяткам тысяч человек. Папа призывал и венгерских иерархов выступать более смело и решительно. «В благодарность» венгерское правительство по приказу Союзнического Контрольного комитета 4 апреля 1945 г. выслало из Будапешта нунция Анджело Ротту, после чего дипломатические отношения между Венгрией и Святым престолом на 45 лет были «прерваны». Однако нужно сказать, что папа не бросил на чашу весов весь свой моральный авторитет, чтобы осудить геноцид, не отмежевался торжественно и открыто, вместе с церковью, от фашизма, не протестовал против депортации евреев в концентрационные лагеря и против их физического уничтожения. Торжественный протест, который в других случаях звучал так часто, теперь был бы, вероятно, очень уместным.
Яростные споры о причинах «молчания» папы продолжаются до сих пор, причем разброс мнений по этому вопросу весьма велик: от циничного согласия с таким поведением до гневных обвинений в моральной несостоятельности. В спорах этих часто сталкиваются голые эмоции, а не подкрепленные фактами аргументы. (О том, действительно ли молчал папа, могут дать ответ документы ватиканских архивов. Люди посвященные уже с уверенностью утверждают: Пий XII не молчал.) Наиболее близким к истине представляется мнение, что открытый и громкий протест папа считал делом бессмысленным. Этим, по его убеждению, он бы ничего не изменил, а в то же время можно было ожидать, что в результате его выступления, которое Гитлер объяснил бы как нарушение конкордата, усилились бы преследования католиков в Германии. Подобным вмешательством в немецкие дела Пий XII не хотел нарушать строгий нейтралитет даже в таком вопросе, затрагивающем общие принципы гуманизма. Аутентичные мнения, касающиеся позиции папы, в общем позитивны, однако они не должны заставить забыть и весьма острую критику в его адрес, которая опирается на конкретные документы. В 1958 г. Голда Меир, тогда министр иностранных дел Израиля, в связи с кончиной Пия XII сказала: «Мы разделяем боль человечества в связи с потерей великого человека. (…) Когда страшное мученичество обрушилось на наш народ, в защиту его жертв прозвучал голос папы Пия XII»[127]. А папа Иоанн Павел II в изданном в 1998 г. документе Святого престола «Будем помнить: мысли о Шоа» указывал: «Во время и после войны еврейские сообщества и еврейские лидеры выражали благодарность за все, что было сделано для них, включая то, что сделал папа Пий XII, лично или через своих представителей, чтобы спасти жизнь сотням тысяч евреев…»
Летом 1943 г. Ватикан оказался в непосредственной близости от зоны военных действий. 19 июля 1943 г. был совершен первый американский воздушный налет на Рим. В результате бомбардировки подверглась разрушению, в числе прочего, базилика Святого Лаврентия за городскими стенами. Пий XII немедленно отправился туда; в полном облачении первосвященника он опустился на колени перед дымящимися руинами, совершил молитву, потом утешал пострадавших, раздавал даяния жертвам бомбардировки. 25 июля 1943 г. пала фашистская диктатура Муссолини. Учитывая изменившиеся обстоятельства, Пий XII способствовал тому, чтобы руководитель разгромленной фашистами Народной партии де Гаспери, который в период между 1929 и 1943 гг. находился во внутренней эмиграции и был служащим Ватиканской библиотеки, приступил к созданию антифашистского, демократического католического движения «Христианская демократия». Правда, нацисты не смотрели безучастно на развитие событий. 13 сентября немецкий гарнизон окружил Ватикан, и папа практически стал заложником немцев. В таких вот условиях папе Пию XII предстояло произнести очередную рождественскую речь, последнюю речь в оккупированном фашистами Риме.
В конце 1943 г. в Тегеране совещались Сталин, Черчилль и Рузвельт. Рождественская речь Пия XII, естественно, готовилась под воздействием этой исторической по своему значению конференции. Тегеранская встреча закончилась компромиссом: ради успешного завершения войны была отвергнута – по крайней мере, на том этапе – возможность сепаратного мира с немцами. При этом многие вопросы, касающиеся главным образом послевоенного мироустройства, остались нерешенными. Папа пускай косвенно, но решительно выразил свою симпатию к союзникам, ожидая достижения мира от их быстрой победы. Свой вклад в разгром фашизма внесли и католические организации, участвовавшие в антифашистском движении Сопротивления. В итальянском Сопротивлении, на счету которого были серьезные боевые успехи, сражалось и много католиков, ведомых только что созданной Христианско-демократической партией. Успехи Сопротивления в значительной степени оказывали влияние и на позицию Ватикана.
1944 г. был годом решающих побед союзников над державами оси. 5 июня 1944 г. союзники вошли в Рим. Пий XII в молитве, произнесенной на площади Святого Петра, возблагодарил Бога за освобождение. На следующий день, 6 июня 1944 г., союзники высадились в Нормандии: начался последний этап войны. После освобождения Рима война, в том числе и в Италии, длилась еще почти год. В Северной Италии развернулось широкое антифашистское национально-освободительное движение, перешедшее в народно-демократическую революцию. Изменилось и положение Святого престола: Пий XII получил полную свободу маневра, его речи теперь уже не были связаны необходимостью оглядываться на оккупантов.