Кульминацией этого процесса стал визит в Ватикан Яноша Кадара (9 июня 1977 г.). Янош Кадар и министр иностранных дел Фридеш Пуйя были приняты папой и архиепископом Казароли. Аудиенция длилась около часа; папа сказал, что встреча эта имеет историческое значение, так как является завершающим актом нормализации отношений между Ватиканом и Венгерской Народной Республикой. Павел VI высоко оценил политический и личный вклад Яноша Кадара в мирное сосуществование, в политику разрядки.
В сфере международной политики папа Павел VI показал себя как последовательный сторонник мирного сосуществования, разрядки и мира, как человек, который стремится подвигнуть всемирную церковь взять на себя ответственность за осуществление этих целей. Начиная с 1968 г. каждое его новогоднее послание содержало в себе какие-то конкретные предложения. (Эту практику продолжил и его преемник.)
Павел VI решительно осудил Вьетнамскую войну. Он много занимался и ближневосточным конфликтом, ведь церковь являлась тут заинтересованной стороной – хотя бы по той причине, что ее тревожила судьба христианских святынь. В течение всего понтификата его симпатии были на стороне палестинцев, на стороне арабов. Отношения между Израилем и Ватиканом всегда оставались прохладными – не только из-за того, что Израиль претендовал на священный город Иерусалим, но и потому, что Ватикан не признал Государство Израиль. Когда папа в 1973 г. дал аудиенцию Голде Меир, они практически ни о чем не смогли договориться. После аудиенции Голда Меир отзывалась о папе в непривычно крепких выражениях.
Павел VI активно поддерживал процесс международной разрядки: в 1971 г. Ватикан присоединился к договору о нераспространении ядерного оружия. (Для подписания договора кардинал Казароли ездил в Москву.) А в 1975 г. делегация Ватикана как полноправный участник села за стол переговоров в Хельсинки. (Это был первый случай такого рода после Венского конгресса 1814–1815 гг.) Папскую делегацию на Совещании по безопасности и сотрудничеству в Европе возглавлял все тот же архиепископ Казароли, который сыграл в переговорах позитивную роль. В частности, в своей речи он отстаивал свободу вероисповедания как одну из основных человеческих свобод. А поставив подпись под договором, он обозначил готовность папства и в дальнейшем поддерживать политику разрядки и мира.
Папа Павел VI скончался 6 августа 1978 г. в Кастель-Гандольфо, в возрасте 81 года. Сегодня можно без колебаний сказать, что это был один из самых выдающихся пап нашего столетия. Он сознавал, какие задачи ставит перед ним история, и старался соответствовать масштабу этих задач. Его мудрость – мудрость государственного мужа – не вызывает и тени сомнения; что же касается его деятельности в сфере церковной политики, то тут, возможно, с чем-то можно было бы и поспорить. Папа Монтини воссел на престол как поборник равновесия, как апостол «третьего пути». Однако в итоге его самоотверженная работа, вследствие объективных особенностей современного исторического развития, не принесла равновесия даже внутри самой церкви. К концу его понтификата различия во мнениях стали в церкви еще более острыми; как в теологии, так и в политике пропасть между сторонниками прогресса и консерваторами стала еще глубже.
Тридцать три дня «улыбчивого папы»
После смерти «папы-Гамлета» появилось множество толков, гаданий и «экспертных» предсказаний относительно личности следующего папы, относительно того, каким непростым и, по всей вероятности, долгим будет очередной конклав. А в кругах всезнающего церковного руководства, ссылаясь на определенную ритмичность истории папства, считали, что после папы-дипломата престол должен вновь занять папа-харизматик, папа-пастырь.
На момент смерти Павла VI число кардиналов, имеющих право избирать папу, составляло 115. Из них 57 были европейцы, 31 – американцы, 12 – африканцы, 15 – азиаты и австралийцы. 25 августа 1978 г., к началу конклава, в Сикстинскую капеллу явилось 111 кардиналов, в том числе Ласло Лекаи, архиепископ Эстергомский. Состоялся, пожалуй, самый короткий в истории церкви конклав: 25 августа голосования еще не было; 26-го, на утреннем заседании, два тура голосования прошли безрезультатно, а на вечернем, в ходе третьего тура, папой был избран венецианский патриарх кардинал Альбино Лучани, набравший необходимое большинство в две трети голосов. (Говорят, по его просьбе было проведено еще одно голосование, на котором он получил еще больше: 82 голоса из 111.) Неожиданное и наверняка заранее не согласованное решение кардиналов глубоко потрясло кардинала Лучани, и только под воздействием уговоров коллег он согласился принять свое избрание, – правда, сопроводив это согласие двусмысленной репликой: «Да простит вам Бог то, что вы со мной сделали!» Испуг нового папы был вполне понятен: для человека, не готовившегося к подобному, задачи, ожидавшие его как главу вселенской церкви, могли вызвать даже панику.
В лице Альбино Лучани католическая церковь получила папу из рабочего класса. Он родился в небольшой деревне на севере Италии; его отец был рабочим на стекольном заводе. Рос и учился мальчик в весьма скромных условиях; в 1935 г. он стал священником. Теологическое образование получил в Григорианском университете, но наукой никогда не занимался, считая своим призванием духовно-пастырскую деятельность. Вернувшись в родные края, в епархию Беллуно, занял там должность капеллана и преподавал Закон Божий шахтерским детям. За десятилетие между 1937 и 1947 гг. он прошел путь от приходского священника до преподавателя, затем заместителя ректора местной семинарии. В декабре 1958 г. папа Иоанн XXIII в соборе Святого Петра рукоположил его в епископы и назначил епископом городка Витторио-Венето. Тут он явно чувствовал себя на своем месте, ведь это бедное итальянское епископство было ненамного больше средней руки прихода, где священник знает всех верующих в лицо. В 1969 г. папа Павел VI назначил его патриархом Венеции, а в 1973 г. произвел в кардиналы.
Кардинал Лучани, даже поднявшись на высшую ступень иерархии, оставался жизнерадостным, приветливым, простым в обхождении человеком, который в чопорной Венеции чувствовал себя несколько не в своей тарелке. В 1972–1973 гг. он не раз подумывал об отставке, так как вдобавок ко всему вступил в противоречие с духовенством своей епархии по вопросу оценки движения священников-рабочих. Патриарх Лучани по своим убеждениям был консерватором; он, например, увидел большую опасность для церкви в успехах, которых добилась на выборах Итальянская компартия.
Когда он вдруг стал папой, имя его, за исключением его патриархии, было мало кому известно. Даже для составления обычной биографической справки о нем приходилось копаться в церковных ежегодниках. И это вполне понятно, ведь он никогда не занимал важной должности в Ватикане, не имел отношения ни к Курии, ни к какой-либо конгрегации, не выполнял дипломатических поручений. Всю жизнь он был духовным пастырем, пускай и на разных ступенях, от капеллана до патриарха. Этим он, скорее всего, походил на Пия X, хотя жизнерадостностью своей, непосредственностью и юмором больше напоминал другого выходца из Венеции – Иоанна XXIII.
Выбор имени в данном случае тоже обращает на себя внимание. Иоанн Павел I (26 августа – 29 сентября 1978 г.) – первый папа, который взял себе два имени, что, надо думать, означало и программу его понтификата. По всей очевидности, он собирался продолжить курс двух своих непосредственных предшественников, Иоанна XXIII и Павла VI. И действительно, его позицию по отношению к проблемам церкви можно было считать адекватной программе папы Иоанна, которого он напоминал и своим характером, непосредственностью в сочетании с природной мудростью; в дипломатии же он хотел равняться на папу Павла.
Лучани, понтификат которого продлился всего 33 дня, вошел в историю церкви как «улыбчивый папа». После всегда серьезного, даже мрачного, болезненного Павла VI такое явление было в стенах Ватикана новинкой. Иоанн Павел I постоянно улыбался, и его улыбка порой переходила в раскованный смех. Это было непривычно, равно как и то, что после изысканной манеры выражения, присущей Павлу VI, новый папа даже в самые торжественные моменты говорил просто, непосредственно, понятным для народа языком.
Но что же скрывалось за улыбкой папы? Один месяц – слишком короткий срок для того, чтобы оставить после себя след в истории церкви. И все же в одном он, вероятно, сломал старую традицию и создал новую: речь идет о ликвидации внешних аксессуаров папской власти. Это проявлялось не только в его поведении, когда он каждым жестом, каждым словом словно старался доказать, что он человек. Даже его интронизация протекала не вполне обычно. 3 сентября 1978 г., в воскресенье, в базилике Святого Петра состоялась торжественная месса. Простота и задушевность этой церемонии давали почувствовать, что папа действительно собирается не владычествовать, а служить. Иоанн Павел I отменил прежний порядок пышной интронизации и отказался от тиары. Папа не уселся в sedia gestatoria (паланкин, папские носилки), а пешком прошел к алтарю. Вместо короны символом верховной пастырской власти стал паллий. (Паллий изготавливался из белой овечьей шерсти с вышитыми на нем шестью черными крестами, – это был апостольский символ, долженствующий напоминать о древнем пастырском – т. е. пастушеском – занятии.) Вместо короны – паллий, вместо грома пушек – пение папского хора, – такой была интронизация Иоанна Павла I.
Даже интронизационной мессой папа, к общему удивлению, не воспользовался как поводом для изложения своей программы: он произнес настоящую гомилию, вплетая в освященный многовековой традицией текст собственные мысли, как это делает приходский священник по воскресеньям в какой-нибудь итальянской деревушке. Этим он тоже хотел показать, что на престол святого Петра, теперь уже символический, вновь взошел духовный пастырь.
Что касается тех политических и церковно-политических принципов, которые должны были определять его папство, то о них можно составить суждение в лучшем случае по нескольким его высказываниям. В первой своей публичной речи он с поражающей откровенностью признался: «Я знаю, что не обладаю ни глубокой, всегда внимающей голосу сердца мудростью, ко