Папы-реформаторы (XI в.)
В конце концов власть римской аристократии была сломлена: совершили это, с помощью немецкого духовенства и церковного реформаторского движения, Генрихи, императоры из баварской (франконской) династии. При Генрихе III (1039–1056) власть германских императоров достигла своего пика. Интересы императора и папы вновь на время совпали. Разбогатевшее высшее немецкое духовенство к этому моменту само стало источником феодальной анархии. Для того чтобы держать их в узде, императоры и решили использовать папство, – разумеется, в той мере, в какой папство подчинялось их воле. Поэтому Генрих III решительно выступил в поддержку церковного реформаторского движения, которое было направлено на устранение анархии внутри церкви и на упрочение централизованного управления. Если император будет сажать на папский престол своих приверженцев, через них он сможет держать папство в руках, и тогда оно станет опорой имперской власти. Так что восстановление авторитета пап отвечало его собственным интересам: таким способом он сможет приструнить слишком уж распоясавшихся, алчущих полной самостоятельности немецких епископов.
Главным образом по такого рода соображениям Генрих и взял под свое покровительство реформаторское движение, направленное на избавление церкви от деспотизма светской знати и на укрепление прав папы как главы церкви. Партия реформ также стремилась, опираясь на императора, как можно скорее справиться с анархией в Риме. Генрих III отправился в Италию и в 1046 г. созвал собор в селении Сутри. Здесь были низложены папы Сильвестр III и Григорий VI, а вслед за этим, на одном из римских синодов, объявили низложенным заявившего было о своих правах на престол Бенедикта IX. В качестве кандидата в папы император предложил угодного ему епископа Бамбергского. Климент II (1046–1047) тут же короновал Генриха III в императоры. Тем самым союз папы и императора вновь был торжественно скреплен.
В XI в. Святой престол занимали, сменяя друг друга, несколько пап-немцев; все они пользовались доверием императора и проводили умеренную реформу церкви. Императору удалось ослабить влияние римских династий на папство, но путь к радикальным реформам он не открыл. Генрих III, по всей вероятности, понимал: чрезмерное усиление папской власти не отвечает его интересам, так как власть эту папа может обратить против императора. Однако это был объективный процесс: экономические и политические мотивы властных устремлений папства складывались на базе феодальных отношений, принимая форму все увеличивающихся церковных землевладений, что уже начинало ощущаться как один из важных факторов, влияющих на степень политической консолидации феодального слоя. В то же время королевские владения в условиях феодализма все более сокращались, и это тоже вело к ослаблению центральной власти.
Развернувшееся в первой половине XI в. церковное (монастырское) движение за реформы не следует рассматривать как непосредственную предпосылку григорианского папства, но движение это, вне всяких сомнений, готовило, внутри и вне церкви, в равной степени политически и идеологически, почву для папства нового типа, папства, стремящегося к вселенской власти, – тенденция эта достигла кульминации в фигуре папы Григория VII.
Начало движения за реформу церкви восходит к X в., истоки его прослеживаются в бургундских, а также лотарингских бенедиктинских монастырях. Реформаторские настроения поначалу были направлены на решение внутренних церковных проблем. Монастыри зависели от епископов и от феодалов, которые, прежде являясь опекунами монахов, теперь становились их угнетателями. (К светским властям монахи не могли обращаться непосредственно, поэтому в частых судебных процессах, связанных с разногласиями в вопросах землепользования, интересы монастыря представлял его мирской сюзерен, который действовал прежде всего в соответствии с собственными интересами.) Если же феодал сам основывал монастырь, то он имел право обложить его податью и назначить настоятеля. Охватившая все общество секуляризация привела к падению нравов среди монахов, в монастырях царили распутство, чревоугодие и пьянство.
В среде монашества реформы мыслились главным образом как возможность освободиться от произвола местной феодальной знати. В этом своем стремлении они нашли горячих союзников в лице и папства, и имперской верхушки. Лотарингская ветвь реформаторства подпитывалась монашеством в обителях, основанных и руководимых главным образом представителями аристократии. Их цель заключалась в том, чтобы обновить устав святого Бенедикта, восстановить былую дисциплину, строгую мораль и прилежание в молитвах и в труде.
Бенедиктинский монастырь Клюни в Бургундии, основал который в 910 г. герцог Аквитанский, а первым аббатом был некий граф, – пошел еще дальше: вместе с восстановлением строгой дисциплины ставилась цель добиться независимости от епископов и светских феодалов. Поэтому монастыри объединились в конгрегацию, нити руководства которой сходились к главному настоятелю аббатства Клюни. Стоявший во главе монастыря главный настоятель (аббат) считал себя сюзереном по отношению ко всем монастырям, входящим в конгрегацию, конгрегация же находилась под непосредственной защитой папы. Клюнийский аббат повелевал монашеским воинством как король и военачальник. Причина его успеха заключалась в том, что он выражал сущностную потребность эпохи – потребность избавления от феодальной анархии. (В конце XII в. в конгрегацию входило уже около 2000 монастырей.)
В монастырском реформаторском движении возобладал духовный настрой Григория I, который не ограничивался пределами монастырской кельи – он хотел спасти для Царства Божьего весь мир. Ориентируясь на этот идеал, он стремился обновить не только духовенство, не только церковь, но и мирян, все общество, – двигаясь к этой цели через постижение глубинной сущности вероучения, через обращение вспять процесса обмирщения клира, через углубление религиозной жизни мирян.
Идеи монастырского реформаторского движения назначенные императором папы-немцы принесли с собой в Рим, где в скором времени выковали из них идеологическое оружие вселенского господства пап, – оружие, которое обратилось против императора. Партия сгруппировавшихся вокруг папы монахов, сторонников реформ, распространила на всю церковь убеждение, в соответствии с которым монастырями может распоряжаться исключительно папа. В результате остро встал вопрос о так называемой светской инвеституре. Символический акт посвящения человека в епископский сан (investitio), торжественное вручение ему перстня и посоха (что, собственно, и называлось инвеститурой) христианские государи Европы обычно проводили сами, под тем предлогом, что церковные владения – это вассальные владения, а они являются сюзеренами. (Перстень символизировал обручение, духовное единение епископа с верующими, посох же – власть над епархией.) Реформаторы же были уверены, что право посвящения в епископы, как и право распоряжаться церковным владением, принадлежит высшей церковной инстанции, то есть папе. Подобные убеждения вполне совпадали с намерениями пап, так как планируемые реформы должны были повысить авторитет пап, расширить сферу их влияния, а значит, означали бы серьезный шаг на пути к реализации церковного универсализма. Имперская власть – пока она считала, что ей удастся удержать в своих руках папство, выступающее за реформы, – также поощряла реформаторов. Однако скоро Генрих III, а тем более его сын Генрих IV вынуждены были понять, что, если они будут двигаться по этому пути, их власть останется без поддержки церкви. В дальнейшем выяснилось, что немецкая высшая духовная иерархия, ревниво оберегавшая свои богатства и свою самостоятельность, тоже совсем не желает поддерживать реформаторские устремления, ослабляющие их могущество, и в разворачивающейся борьбе между императором и папой встанет на сторону императора.
На судьбу пап-немцев, чья деятельность тесно переплелась с реформаторским движением, трагическую тень отбрасывает череда их быстро следующих друг за другом смертей. Упоминавшийся выше Климент II, понтификат которого длился всего год, был отравлен; его преемник Дамас II, епископ Бриксенский, пробыв папой всего несколько недель, в 1048 г. умер от горячки. Тогда Генрих III решил призвать в Рим, на папский престол, Галинара, архиепископа Лионского, но тот решительно отказался от такого опасного «почета». В конце концов папой стал дальний родственник императора: Лев IX (1049–1054) горячо поддерживал и церковную реформу, и императора.
Папа Лев IX, выходец из семьи эльзасских графов, принес в Рим дух лотарингского реформаторства. Из круга его лотарингских друзей сформируется потом штаб григорианской церкви. Папа Лев покончил с локальной ограниченностью вопросов, которыми занималась Римская курия. Он собрал вокруг себя духовных лидеров церковного реформаторского движения со всей Европы, опираясь на них в коллегии кардиналов и с их помощью успешно нейтрализуя местную аристократию. В частности, он сделал кардиналом Фридриха Лотарингского, ранее служившего каноником в Лувене (станет папой под именем Стефана IX). В кардиналы вышел и монах Гильдебранд, который, будучи секретарем изгнанного Григория VI, познакомился с лотарингской идеей в Кельне, а позже стал активно пропагандировать клюнийское направление (будет избран папой под именем Григория VII). Кардинал Гумберт де Сильва-Кандидский, правая рука папы Льва, был одним из главных теоретиков церковной реформы. Наконец, канцлер Удо, директор папской канцелярии и других папских служб, также попал в Рим из лотарингского кружка. (Лев IX окончательно включил в состав Папского государства герцогство Беневенто, а его преемник Виктор II [1055–1057] присоединил к Церковному государству герцогство Сполето.)
Первым папой римским, побывавшим на земле Венгрии, был Лев IX. Германский император Генрих III вторгся в Венгрию, и наш король Андраш I дал ему бой при Пожони[48]. Папа Лев IX поддерживал императора в его восточной политике. Войско Андраша не устояло перед напором императорских сил, и Андраш, не видя пути к спасению, обратился к папе с просьбой помочь в