Папская инквизиция в окончательной форме сложилась в первой половине XIII в. Еще при папе Григории IX дополнялась и уточнялась связанная с ней правовая процедура, и, наконец, в 1231 г. появился итоговый документ – папская конституция, начинавшаяся словом «Excommunicamus»[68]. Теперь наряду с епископскими инквизициями существовали и активно работали и папские инквизиторы; ведение инквизиторских дел папа поручил новым нищенствующим орденам. Особенно много труда в решение задачи очищения церкви от ересей вложили доминиканцы, разработавшие такую изощренную правовую паутину, что попавший в нее вольнодумец едва ли мог надеяться найти в ней лазейку. Во всю мощь машина инквизиции заработала с появлением в 1252 г. буллы папы Иннокентия IV, начинавшейся словами «Ad extirpande»[69]. В этом документе папа не просто разрешал, но предписывал использовать при допросах пытки. Первый трибунал папской инквизиции был создан при папе Николае IV в конце XIII в. Инквизиция не признавала милосердия. Еретиков и их семьи до второго колена лишали гражданских и политических прав, запрещали хоронить, они не имели права на защиту и апелляцию, имущество их конфисковывали, а доносчиков награждали. В этих вопросах церковные учреждения действовали в полном согласии со светской властью. В эпоху террора инквизиции, выливающегося в массовые преследования, пылавшие на городских площадях костры должны были внушать населению страх, удерживая его от любых попыток протеста против существующего порядка. Достигшая триумфа церковь и живое воплощение этого триумфа, папа Иннокентий III, тратя максимум энергии, боролись против следствий, вытекающих из проблем, порожденных общественными противоречиями, но и в самой церкви выражавшихся в расщеплении самосознания, – и этой борьбой довольствовались. Хотя кардинально решить вопрос таким способом было невозможно – можно было лишь отложить решение, отодвинуть его в неопределенное будущее.
Массовый характер еретических движений, таким образом, отражал и кризис церковного мировоззрения. На помощь пошатнувшемуся авторитету церкви поспешили нищенствующие ордена. Францисканцы (или минориты, то есть меньшие братья) и доминиканцы отличались от прежних (монастырских) монашеских орденов тем, что жили не за стенами монастыря и не на доходы, получаемые от своих земельных угодий, не ограничивались тихим монастырским трудом и совместной молитвой: их задача была в том, чтобы нести учение Христово в мир, проповедовать среди людей, вне стен монастыря, питаясь подаянием (отсюда название «нищенствующий орден»). Обет бедности, который они давали, находил выражение и в их внешнем облике. Нищенствующие ордена возникли под влиянием еретических движений (и многое переняли у них), это несомненно; но несомненно и то, что смысл их существования в значительной мере был связан с необходимостью искоренения ересей.
Высшее духовенство вначале наблюдало за ними с некоторым недоверием. (Этим можно объяснить тот факт, что на IV Латеранском соборе создание новых орденов было запрещено.) Однако папы вскоре поняли, какие большие возможности таятся в нищенствующих орденах. Облаченные в «еретическую» одежду, появлявшиеся в самых нужных местах, нищие братья могли распространять и защищать среди горожан, особенно самых несчастных и забитых, учение официальной церкви куда с большим успехом, чем давно нашедшие общий язык с властной верхушкой богатые монастырские ордены и живущие в миру клирики.
Средневековая церковь была богатой и влиятельной организацией, в которой самые высокие ранги: епископский, аббатский – доставались представителям феодальной знати. Однако в социальном плане важной стороной духовных и философских течений в ней являлась идеализация бедности; наиболее влиятельным пропагандистом бедности, нестяжания стал Франциск Ассизский, идущий по стопам Бернарда Клервоского. Жизненному идеалу, связанному с усилением в обществе буржуазных тенденций, противостоящих феодальному укладу, если и не свойственно было стремление к бедности, то, несомненно, близка была тяга к простоте, к рационализму. Вначале это и нашло выражение в движениях, проповедовавших бедность: с одной стороны, во внецерковных еретических движениях, с другой стороны, уже внутри церкви, в нищенствующих орденах. Франциск Ассизский (1182–1226) был образованный, обладавший сильным социальным чувством мирянин, который в общественной атмосфере той эпохи увидел свое (и своих единомышленников) призвание в следовании апостолам и в проповеди бедности. С одиннадцатью своими сподвижниками Франциск предстал перед могущественным папой Иннокентием III с просьбой разрешить им проповедь апостолической пастырской духовности. Иннокентий III одобрил их устав – правда, лишь на словах. (Вероятно, Франциск и сам не собирался создавать обычный монашеский орден.) Развернувший свою деятельность в середине XIII в. орден миноритов, или францисканцев, занимался духовно-пастырской деятельностью, теологическими науками и проповедничеством на понятном для простого народа языке. Устав ордена миноритов (Ordo Fratrum Minorum), построенного на принципах централизма, был утвержден папой Гонорием III в 1223 г.
Борьба против ереси катаров породила необходимость создания ордена доминиканцев, или братьев-проповедников. (Название позже объясняли так: монахи-де считали себя Domini canes – псами Господними.) Основатель ордена братьев-проповедников (Ordo Fratrum Praedicatorum), святой Доминик (ок. 1170–1221), вначале был каноником, но, отказавшись от сана, дал обет бедности и посвятил свою жизнь борьбе с еретиками. Иннокентий III утвердить орден отказался, его утвердил, в 1216 г., следующий папа. Теологическая деятельность доминиканцев не в последнюю очередь служила прагматическим целям – полемике с ересями. Орден разрабатывал не только теологические аргументы для нужд инквизиции, но и необходимые правовые приемы. Папская инквизиция почти полностью оказалась в руках ордена доминиканцев. Несомненно, однако, что своим расцветом нищенствующие ордены обязаны не только инквизиции и борьбе с еретиками. Нищенствующие монахи были первыми просветителями в Европе: они учили, воспитывали, лечили. Наряду с развернутой ими в народной среде культурной и социальной деятельностью – это было характерно в первую очередь для францисканцев – мы находим их во главе европейских университетов, в профессорско-преподавательском составе.
Благодаря двум этим крупным нищенствующим орденам европейское монашество переживало настоящий новый ренессанс. Один из рыцарей-крестоносцев учредил нищенствующий орден кармелитов, который был утвержден папой в 1226 г. Орден сервитов возник в 1233 г. во Флоренции – поначалу как братство мирян. В 1255 г. папа Александр IV утвердил их устав, но лишь с XV в. орден стал нищенствующим. С расцветом в XIII в. монашеских орденов и с развитием городов связано появление средневековых университетов. Самым известным был Парижский университет, устав и автономия которого были признаны папой Иннокентием III в 1213 г. Вторым по значимости был Болонский университет, где студенты обучались главным образом праву. Одним из самых известных преподавателей Болонского университета был монах из ордена камальдулов Грациан (ум. 1179), которого считают отцом науки о церковном праве. Сборник его трактатов о каноническом праве, «Concordantia discordantium canonum»[70] (ок. 1140), оказал большое влияние на развитие церковного права; многие положения его работ развивали такие выдающиеся правоведы, занимавшие папский престол, как Александр III, Иннокентий III, затем Григорий IX.
На «романский» период (X–XIII вв.) приходится также расцвет рыцарской культуры. Самая прекрасная рыцарская поэзия возникла в долинах Луары и Гаронны. Крупнейшей фигурой провансальской поэзии трубадуров был Вильгельм IX, герцог Аквитанский. Самыми выдающимися представителями так называемой поэзии миннезингеров (миннезанг – «песня восторженной любви») в Германии были Вальтер фон дер Фогельвейде, Вольфрам фон Эшенбах (автор рыцарского романа «Парцифаль») и Готтфрид Страсбургский (автор стихотворного романа «Тристан и Изольда»).
Но если воин с крестом на плаще был идеалом рыцарской эпохи, то в XIII в. обращения папы, призывающего к новому Крестовому походу, встречали полное безразличие. Грандиозные планы, которые строились относительно завоевания Святой земли на IV Латеранском соборе, тоже не принесли ожидаемых результатов. Правда, Крестовые походы продолжались, к ним были причастны и венгерский король Андраш II, и французский король Людовик IX, и император Священной Римской империи Фридрих II, но серьезных успехов эти предприятия не дали. Андраш II повел за собой в Палестину войско численностью 15 000 человек. На время своего отсутствия он вверил страну заботам папы, а управление возложил на архиепископа Эстергомского. Войско переправили морем венецианцы; Андраш расплатился с ними, отдав им город Зару. Венгерский Крестовый поход завершился в начале 1218 г. без каких-либо результатов.
Последний раунд борьбы между папой и императором (1-я половина XIII в.)
Самая трудная задача преемников Иннокентия III заключалась в том, чтобы в противоборстве со Священной Римской империей, которая в это время находилась на (последнем в ее истории) подъеме, сохранить и отстоять достигнутое папством политическое вселенское верховенство. Папа Иннокентий III был опекуном Фридриха II (1212–1250). Фридрих, внук Фридриха Барбароссы, наследник тронов Сицилийского королевства и Священной Римской империи, в 1212 г. был избран германским королем. Спустя год Иннокентий III скончался, и Фридрих II возобновил борьбу за Италию. Ему принадлежала Сицилия, в ту эпоху – богатое, с прекрасно налаженной структурой управления светское королевство. Это обстоятельство добавляло Фридриху шансов: он мог грозить папству и с юга, и с севера. Правда, в Германии Фридрих фактической властью не обладал. На Сицилии у него был хорошо организованный чиновничий аппарат, к XIII в. сложились развитая финансовая система и торговля; центром этого южноитальянского государства был остров Сицилия. Опираясь именно на Сицилийское королевство, Фридрих II и по