В конце XIII – начале XIV в. независимости пап угрожали прежде всего уже не неаполитанские Анжу, а Франция, ставшая на континенте ведущей великой державой. Последним значительным папой, боровшимся против французской гегемонии, и одновременно последним представителем григорианского папства был именно Бонифаций VIII. Он был иерархом, созданным для власти, и как духовный пастырь показал себя жестким, подчас даже бесчеловечным. Беззаветно он любил лишь две вещи: деньги и своих родственников. Уже с этой точки зрения понтификат Бонифация стал предвестием пап следующей эпохи, когда финансовые махинации и непотизм в Курии достигли невиданного размаха. Вступив на престол, Бонифаций VIII в 1295 г. сделал кардиналом своего племянника, Франческо Каэтани. (Выражение «непотизм» происходит от слова «nepos» – «племянник». В латинском языке первое значение слова «nepos» – «внук», второе – «потомок». Значение «племянник» это слово приобрело в неолатинском языке.) Под непотизмом понимали чрезмерную любовь пап к родственникам и обычай предоставлять родне огромные льготы. Но формированию этого явления способствовала главным образом не родственная любовь, а простые политические и экономические мотивы. Папство не являлось наследственной монархией, а следовательно, не располагало, в отличие от светских правящих династий, широким кругом общих интересов, базирующихся, в числе прочего, и на кровном родстве. И, конечно, папе, как самовластному правителю, нужны были надежные люди и в механизме управления церковью, и в сфере управления Папским государством. А поскольку во главе этих органов все чаще оказывались кардиналы, то каждый папа старался укрепить коллегию кардиналов своими доверенными людьми. Так что не было ничего удивительного в том, что, вступив на престол, папа выбирал себе сотрудников прежде всего из кровных родственников. Так и получалось, причем довольно быстро, что племянник или племянники (непоты) папы становились кардиналами или другим образом вовлекались в работу по управлению церковью. (Непот-кардинал, собственно говоря, выполнял ту же функцию, что позже – кардинал-госсекретарь.) Таким способом – с помощью огромного состояния и политического влияния – папа укреплял, усиливал собственную семью. Это было одной из форм создания династии, где первостепенной задачей было не обеспечить преемственность, а приумножить семейное имущество. Одним из следствий распространения непотизма стала практика, когда назначенные папой кардиналы после его смерти создавали в коллегии партию во главе с непотом, чтобы выбрать нового папу из своей среды. Противостоящая же им сторона, сплотившись вокруг кого-либо из предыдущих непотов, выдвигала собственного кандидата. Результат выборов в зависимости от соотношения сил двух партий носил, как правило, компромиссный характер. Редко случалось, чтобы победу в конклаве одержали сторонники скончавшегося папы. Поэтому для истории папства наиболее типичен вариант, когда каждый следующий папа является противоположностью предыдущему в идейном, политическом, а часто и в человеческом отношении. (Так – на длительной дистанции – происходит выравнивание общей линии.)
Другим следствием непотизма было возникновение, так сказать, семей, поставляющих пап, которые в Италии, в том числе в Папском государстве, боролись друг с другом за политическую власть. Новый папа Бонифаций VIII первым делом принялся наводить порядок в расстроенных делах Святого престола. Стиль его правления характеризовался неукоснительной строгостью, на ключевые посты он посадил членов семьи Каэтани. И тем самым настроил против себя, сделал своими смертельными врагами другой обладавший огромным влиянием клан – аристократическую семью Колонна. Вражда дошла до того, что в 1297 г. папа предал анафеме двух кардиналов, Пьетро Колонну и Джакомо Колонну, с конфискацией их имущества. Впрочем, оба кардинала быстро нашли убежище и поддержку во Франции.
История с семейством Колонна стала одним из предлогов для столкновения между папой и французским королем Филиппом IV Красивым (1285–1314). Действительной причиной конфликта было противостояние французской монархии папскому абсолютизму. Славившийся своей красотой Филипп IV был первым истинно галликанским правителем. Он выстроил такую абсолютистскую монархию, в которой интересы государства были превыше всего. Филиппу IV удалось подчинить себе не только светских феодалов с их всемогуществом в масштабах данного региона, но и французскую церковь: он облагал духовенство налогами, назначал епископов, забирал в казну доходы от незаполненных вакансий.
Когда Филипп (вопреки запрету IV Латеранского собора) конфисковал для войны с англичанами церковную десятину, папа Бонифаций VIII, наслушавшись жалоб духовенства, выступил с протестом против незаконного изъятия церковного налога. В 1296 г. Бонифаций в булле «Clericos laicos» запретил чиновникам-мирянам под угрозой отлучения от церкви собирать с духовенства военный налог. Филипп Красивый, однако, не захотел терпеть постороннего вмешательства в управление делами своей страны. В ответ на действия папы он запретил вывозить из Франции благородные металлы (то есть деньги), что весьма чувствительно отразилось на доходах папства, так как сделало невозможной деятельность папских сборщиков налогов. Папа был вынужден отступить.
Куда с большим успехом вмешивался Бонифаций VIII в дела Венгрии. После смерти последнего короля из дома Арпадов (1301) папа по-прежнему поддерживал притязания неаполитанских Анжу на венгерский трон. Когда венгерские сословия избрали королем чеха Венцеля (1301–1305), отвергнув Карла Роберта (сына Карла Мартелла), Бонифаций VIII наложил на Венгрию интердикт. В конечном счете победителем в борьбе за трон вышел все-таки Карл Роберт Анжуйский, который и стал венгерским королем Карлом I (1308–1342). 31 мая 1303 г. Бонифаций VIII на публичном заседании консистории объявил Карла I законным правителем Венгрии. А в 1307 г., желая упрочить трон Карла, направил легатом в Венгрию кардинала Джентилиса. Папа сумел реализовать свои прерогативы и по отношению к имперской церкви, преодолев сопротивление Альбрехта Австрийского (1293–1308), и за это признал Альбрехта законным германским королем.
Бонифаций стремился восстановить авторитет папства и в Италии. Правда, заставить людей забыть мечту об ангельском папе было очень нелегко. Бонифаций настолько боялся памяти о Пьетро дель Морроне, что приказал разыскать отшельника и доставить его в Рим. Пьетро, узнав об этом, предпочел скрываться в лесах Апулии, терпя всяческие злоключения, затем попытался бежать за море. В конце концов он все же попал в руки папы, который заточил своего предшественника в неприступном замке Фумоне. Лишь милосердная смерть избавила незадачливого отшельника от испытаний, которые его ожидали.
Росту авторитета папы и, что тоже немаловажно, росту доходов, получаемых от паломников, немало способствовал объявленный папой в 1300 г. Святой год. После того как в булле «Antiquorum habet fide» (22 февраля 1300 г.) было сообщено о начале Святого года, в Рим хлынули верующие, в ходе паломничества получавшие полное отпущение грехов. Другая цель Святого года заключалась в том, чтобы ввести в рамки церковных правил, упорядочить такие, анархические по своей сути, проявления религиозного фанатизма, как шествия флагеллантов (бичующихся) и подобные им. Главное в этом было – вытравить в них все, что могло ассоциироваться с социальным протестом и тем более порождать его. (Учреждая Святой год, Бонифаций VIII имел в виду, что отмечать его будут в начале каждого века, то есть раз в сто лет. Позже промежутки между ними сокращались – и соответственно увеличивалось количество.)
Великолепие папского двора Бонифаций VIII поднял еще выше, пригласив в Рим великого живописца эпохи Треченто – Джотто. Бонифаций учредил римский университет Сапиенца (который в авиньонский период папства прекратил свое существование и был вновь открыт лишь в XVI в.). Наконец, будучи церковным правоведом, Бонифаций и сам создал нечто нетленное: в 1298 г. он дополнил кодекс законов Григория IX сборником «Liber sextus».
В самом начале XIV в. вновь обострился конфликт между папой и французским королем. Экономическому и политическому абсолютизму короля Бонифаций, подобно Григорию VII, попытался противопоставить идеи и авторитет церкви. На созванном в Латеранском дворце соборе (18 ноября 1302 г.) он огласил перед высшими иерархами свою знаменитую буллу «Unam Sanctam». В этом документе он, опираясь на теологические и юридические аргументы, изложил свою теорию о неограниченной власти пап, а единство папы и церкви преподнес в качестве догмата.
«Unam Sanctam», квинтэссенция папского абсолютизма, была, вне всяких сомнений, адресована французскому королю Филиппу Красивому. Согласно Бонифацию, и у папы, и у короля есть меч, но король получает свой меч по благоволению папы – и пускать его в ход может лишь по слову церкви и в защиту церкви. Власть папы подобна Солнцу, в то время как королевская власть подобна Луне, которая отражает свет Солнца. Булла, получившая широкую известность, в своем заключительном пассаже, взятом у Фомы Аквинского, провозглашала, что человек лишь в том случае обретет спасение души, если он подчинен папе римскому. Тезис «Вне папской церкви нет Спасения» явился новой, радикальной формулировкой примата папы.
Король Франции, не принимая точку зрения папы, заявил, что королевская власть исходит непосредственно от Бога и никакой другой власти, кроме Бога, над собой не признает. Переходя в контрнаступление, Филипп решил поставить папу перед судом Вселенского собора. Бонифаций стал готовиться к отлучению короля от церкви. За день до назначенного события (8 сентября 1303 г.) канцлер короля Филиппа, Гийом де Ногаре, с помощью римских аристократов, возглавляемых Шьяррой Колонной, предприняли нападение на папу, который как раз уехал в свой родной город Ананьи. В папском дворце произошла короткая, но кровавая вооруженная стычка с охранниками папы, в ходе которой погиб викарий архиепископа Эстергомского Гергей, находившийся в то время в составе венгерского посольства при папском дворе. Ногаре захватил папу и якобы даже ударил пожилого человека. Однако римляне, возглавляемые Орсини, отбили папу у французов, после чего Бонифаций проклял и покушавшихся, и их короля. Он торжест