венно въехал в Рим, где через пару недель – по мнению одних, под воздействием пережитых волнений, по мнению других, будучи отравлен – скончался.
Из жестокой схватки французской монархии и папства победителем вышел король, и это во многом предопределило дальнейшее развитие событий. Один из самых значительных пастырей папской церкви, который свел положения о папском абсолютизме в единую систему, потерпел тяжелое политическое поражение. Это фиаско положило конец великодержавным амбициям григорианского папства. Папы следующих столетий реализовали примат папства уже иными способами.
Хотя Бонифаций VIII в борьбе с французским королем в политическом плане был наголову разбит, идеи, вдохновлявшие папу, продолжали будоражить умы. Король Филипп, пытаясь скомпрометировать эти идеи, предпринял, например, такую вещь: не прошло и десяти лет после смерти «ангельского папы», Пьетро дель Морроне – на дворе стоял 1306 г., – а король всеми доступными и недоступными способами стал добиваться, чтобы несчастного отшельника причислили к лику святых. И через семь лет, в 1313 г., авиньонский папа канонизировал-таки Целестина V, а на Бонифация VIII задним числом завели уголовное дело. (Согласно обвинению, Пьетро дель Морроне был убит в тюрьме по приказу Бонифация.) Но даже такими способами нелегко было очернить память о великом противнике. Гибеллин Данте, который также ненавидел политику Бонифация VIII, в «Божественной комедии» (глава «Ад», песнь 19) поместил этого папу к грешникам, отбывающим наказание за симонию.
Данте Алигьери (1265–1321) и его «Divina commedia» стала своего рода межевым камнем между Средневековьем и Новым временем. Человек рубежа эпох жаждет синтеза, универсализма. Быстро завоевывающая позиции готика с ее устремленными в небеса кафедральными соборами достигала этой цели, противопоставляя внешнее внутреннему, земное небесному. На этой двойственности строились и другие великие систематизаторские попытки той эпохи. То, что в поэзии сделал Данте, в философии – святой Фома Аквинский (1225–1274): с помощью racio они хотели навести мосты между Небесами и Землей, между знанием и верой. (Собственно говоря, подобный же синтезирующий универсализм просматривается и у папы Бонифация VIII.)
Самым значительным философом христианского Средневековья был основатель схоластики Фома Аквинский. Выйдя из графской семьи, он начинал учебу в Неаполе – и там же вступил в доминиканский орден. Образование продолжил в Париже и в Кельне; его учителем был один из пионеров научно-естественного знания, немец Альбертус Магнус. Папа пригласил Фому Аквинского из Парижа в Рим, где тот находился (при папском дворе) около десяти лет, затем, с 1268 по 1272 г., преподавал в Парижском университете. Наиболее значительные труды Фомы Аквинского – комментарии к произведениям Аристотеля, «Summa contra Gentiles» («Сумма против язычников») и трехтомная «Summa Theologica», в которой Фома дает синтез христианской религии и философии. Смерть настигла его в 1274 г., в дороге: он ехал на II Лионский собор.
Примерно в это же время западный мир – при посредничестве арабов, через Авиценну, Аверроэса – узнал Аристотеля. Тем самым появилась возможность преодолеть августинианство, опирающееся на философию Платона. Способность Фомы Аквинского систематизировать факты, явления, взгляды и т. д. оттачивалась именно на чтении Аристотеля. В конечном счете Фома Аквинский сыграл в истории церкви такую же роль, какую в свое время сыграл Блаженный Августин. Находясь на рубеже Античности и Средневековья, Блаженный Августин в едином всеобъемлющем синтезе подвел итоги античного периода и заложил основы нового, средневекового христианского мировоззрения. Что же касается Фомы Аквинского, то он дал теоретическое осмысление Средневековья, тем самым подведя черту под ним, и наметил пути развития идей Нового времени. Неслучайно именно на его мысли опирается современный католицизм, католицизм XIX–XX вв.
Фома Аквинский рассматривал объективные законы природы как имманентное проявление Божественного провидения. Божественная благодать не разрушает естественные законы, как не разрушает и законы общества, законы политики. Тем самым открывается возможность воспринимать политику как явление, обладающее собственными законами. Политическое, социальное сообщество у Фомы Аквинского представляет собой органичное единство, внутренней движущей силой которого является государственная власть. Эта власть ставит сообщество на службу имманентной цели – общему благу (bonum commune). Как считает Фома, каждый член органичного общественного строя имеет свое особое, но тоже органичное место и свою функцию. Это в равной степени относится к аристократу, горожанину, королю и крестьянину. Такое представление содержит в себе одну из основных предпосылок понятия сословности. Люди, осуществляющие государственную власть, обретают власть по поручению народа. Тут уже можно обнаружить зачатки народовластия. В конечном счете любая форма государства может считаться хорошей, если она соответствует принципу bonum commune, но Фома приходит к выводу, что божественным законам в наибольшей степени соответствует монархический строй. То есть философскую систему томизма можно воспринимать как теоретическую проекцию Respublica Christiana (Христианской республики).
Томизм пытался преодолеть очевидный кризис церковного мировоззрения, стараясь привести фундаментальные теологические положения в соответствие с новыми научными достижениями. Томизм хотел сделать веру современной, подчеркивая первичность разума, первичность познания по отношению к мистическому началу, ища подтверждение существование Бога с помощью логических аргументов. Масштабная попытка гармонично совместить веру и знание действительно помогла на какое-то время отодвинуть кризис церковного мировоззрения, но кардинально справиться с ним не смогла.
В начале XIV в., в период упадка Средневековья и феодального общества, папы, перебравшиеся в Авиньон, утратили свое ставшее анахронизмом политическое верховенство, но сохранили примат во внутреннем укладе церкви и во внешнем укладе общества. Для обеспечения незыблемости этого уклада была создана инквизиция; монашеские ордены стали орудиями абсолютистского управления церковью, а задачу идейного обоснования церковного универсализма выполняла схоластика.
На пути от Авиньона до Констанца. Папство в период позднего Средневековья (XIV–XV вв.)
В условиях начавшегося распада средневекового общества папству пришлось отказаться от политического и идеологического вселенского верховенства над христианским миром. В рамках сословных монархий, развитие которых еще шло полным ходом, зарождалась буржуазия – носительница национальной идеи, и процесс этот уже находил отражение в обществе, в его идеологии и в общественном сознании в целом.
В XIV в. папство, оказавшееся в сфере влияния французской политики, также начинает обуржуазиваться. Григорианское папство реализовывало внутрицерковный абсолютизм, подминая под себя светскую власть. Авиньонские же папы (1305–1377), реорганизуя куриальную систему, соединяют идею папства как бюрократической системы с идеей папства как банкирского дома. Источником их светского могущества становится не политическая, а хозяйственно-финансовая деятельность, которая не признает ни государственных, ни идейно-идеологических, ни тем более религиозно-моральных границ. Одновременно они ведут – с переменным успехом – вооруженную борьбу в Италии, отстаивая свои позиции на Апеннинах; в этой борьбе важную роль играют венгерские короли из династии Анжу – прежде всего Лайош (Людовик) Великий. Так что авиньонская эпоха в истории папства – это в какой-то мере и эпоха «венгерского фактора».
После Авиньона (означавшего, кстати сказать, вовсе не пленение пап, а их защиту) папство, неспособное в полной мере порвать со Средневековьем, утрачивает и внутри церкви свой универсальный характер, а тем более свою абсолютную власть. Папа, оставаясь церковным монархом, вынужден обустраивать свою жизнь в соответствии с законами сословного общества, точно так же, как любой светский правитель. Возможность хотя бы временно почувствовать, что такое сословный уклад внутри церкви, предоставил Великий западный церковный раскол (схизма), когда дух концилиаризма, возникшего из смешения принципов народовластия и сословности, потребовал, чтобы собор вселенской церкви был поставлен выше папы.
Авиньонские папы на службе у французского короля
После смерти Бонифация VIII война между кланами Орсини и Колонна вспыхнула в Риме с новой силой. Новый папа, доминиканский монах, ставший Бенедиктом XI (1303–1304), даже не пытался добиться равновесия в противостоянии различных интересов. Он просто снял с Филиппа IV анафему и окончательно примкнул к французскому лагерю. Римляне, по всей вероятности, отнеслись к такому повороту без всякого восторга и, подстрекаемые кланом Орсини, прогнали папу из Рима; тот спорить не стал и перенес свою резиденцию в Перуджу.
В то время как светская власть папства стремительно слабела, внешние атрибуты папского статуса становились все пышнее и эффектнее. Бонифация VIII в свое время – в соответствии с теорией о двух мечах – короновали уже короной с двумя обручами. Первого авиньонского папу, Климента V, в 1305 г. впервые короновали тройной короной – тиарой. Каждый папа заказывал себе новую корону; у папы могло быть и несколько корон. Тиара не стала культовым предметом. Когда папа служил мессу, он возлагал на голову не тиару, а митру; мессу он служил как епископ Рима.
Не соответствует действительности утверждение, будто «вавилонское пленение» пап (так часть современников интерпретировала семидесятилетнее пребывание пап в Авиньоне) было результатом насильственных действий Филиппа IV. Совсем напротив: папство само выбрало себе убежище под крылом великой державы, Франции, чтобы в ее тени укрепить свою абсолютную верховную власть внутри церкви.
Символика тиары
– первое кольцо – ecclesia militans – церковь земная, воинствующая, над которой властвует папа