Переезд пап в Авиньон и подчинение папской политики интересам французских королей – все это привело к тому, что они утратили фактическую власть не только в Италии, но и даже над Церковным государством. На протяжении всего XIV в. коммуны в Италии превращались в города-государства. Вместе с жившим в городах или перебравшимся туда нобилитетом окрестные деревни и поместья оказывались в сфере городского подчинения. Так уходили в прошлое отношения помещик – крепостной; крепостные крестьяне становились свободными арендаторами, которые платили владельцу за пользование землей. Благодаря рынку платных услуг, оживленной торговой и промышленной деятельности складывался интенсивный товарно-денежный оборот. В городах наряду с торговлей и банковской деятельностью началось развитие мануфактур. (Типы городов-государств формировались в соответствии с присущим данному городу балансу сил аристократии и буржуазии.)
В Южной Италии начиная с середины XIV в. продолжалась борьба между неаполитанской и венгерской ветвями династии Анжу за владычество над Неаполитанским королевством. Младший сын Карла I, герцог Эндре, был мужем наследницы неаполитанского престола Иоанны. Через Эндре венгерские Анжу (король Лайош I, или Людовик I) хотели объединить оба королевства. Не желая допустить этого и опасаясь потерять свою независимость, неаполитанские Анжу организовали убийство Эндре, что было равнозначно casus belli. В династической междоусобной борьбе двух ветвей Анжу авиньонские папы приняли сторону Иоанны. (Лайош Великий в 1347–1350 гг. предпринял два похода на Неаполь. В военном отношении они были успешны, но завершились политическим компромиссом: в конце 1350 г. Иоанна и Лайош – при посредничестве папы Климента VI – заключили перемирие, а позже, в 1352 г., подписали мир, и венгерский король отказался от своих требований.)
Пришедшее в упадок Неаполитанское королевство Анжу уже не могло оказывать должной поддержки куриальной политике в Центральной Италии. В отсутствие и папы, и императорской власти Церковное государство и Рим снова впали в анархию. В городах Папского государства богатая буржуазия и дворянство тоже брали власть в свои руки; в других краях местные династии создавали свои мелкие княжества, зачастую ссылаясь при этом на купленный у папы герцогский титул. В отсутствие пап античный и средневековый Рим приходил в запустение и разрушался. Камни растаскивались на строительство крепостных укреплений и башен для аристократов; великие памятники архитектуры тонули под слоями мусора и обломков. На стенах Капитолия росла сорная трава, на Forum Romanum (Римском форуме) паслись козы, в садах Ватикана ночами бродили волки. Папские дворцы стояли пустыми, крыша собора Святого Петра обрушилась, Латеранскую базилику приспособили под конюшни. Население Рима составляло всего 20 000 человек. В таких условиях римляне, знавшие куда лучшие дни, с нетерпением ждали нового papa angelica (папу-ангела).
Фактически власть в Риме держали в руках два клана, Орсини и Колонна, с незапамятных времен враждующие между собой; угнездившись в своих домах, больше похожих на крепости, они совершали вылазки, чтобы грабить и держать в страхе несчастных горожан. При таких вот обстоятельствах появился в Риме некий нотариус по имени Никколо Лауренти, сын мещанина, назвавший себя Кола ди Риенцо. И этот человек обратился к народу Рима с призывом прогнать аристократов, которые довели Вечный город до анархии, и выбрать чиновников из среды простых горожан. Он сам согласился возглавить орган демократического городского управления (коммуну) – в роли народного трибуна. Он призвал итальянские города к созданию единого федеративного национального государства. Правда, эта попытка объединения Италии была слишком ранней, неподготовленной и провалилась из-за соперничества городов-государств. (Если во Франции идею национального государства представлял Филипп Красивый, в Германской империи – Людвиг Баварский, то в Италии первым попытался реализовать ее Кола ди Риенцо. Он распространил словосочетание Populus Romanus, римский народ, на всех итальянцев. Он считал, что понятие Imperium Romanum, то есть Римская империя, от германских королей вернулось к своему истоку, к римскому народу.) После краткого, но блестящего взлета в качестве трибуна Кола ди Риенцо был изгнан из Рима. Риенцо в политическом отношении потерпел поражение, но спиритуализм и национальная идея, которые он проповедовал, укрепились. Именно в Риме спиритуализм имел довольно глубокие корни; во всяком случае, взглядам Кола ди Риенцо были близки воззрения радикального крыла францисканцев, приверженцы которого называли себя fraticelli (то есть «братишки», или «братья бедной жизни»). «Братишек» этих, пытавшихся воплотить в жизнь провозглашенный святым Франциском идеал бедности, причем в его самом строгом, чистом виде, и поэтому осуждавших церковную иерархическую систему, папа Иоанн XXII осудил еще в 1317 г., а их движение назвал еретическим. Влияние этих идей прослеживается затем в учениях Уиклифа, Гуса и Кальвина. Поскольку программа «национальной империи» Кола ди Риенцо носила острую антигерманскую направленность, то после своего изгнания он установил контакты с папой. И в Рим вернулся как наместник папы – с поручением: диктаторскими методами сломить всевластие римских феодалов. Однако в 1354 г. Кола ди Риенцо был убит своими врагами.
В 1352 г. папой был избран кардинал-епископ из Остии, француз Этьен Обер, взявший себе имя Иннокентий VI (1352–1362). В конклаве, избравшем его, из 25 кардиналов 23 были французами, так что на выборы им хватило двух дней. На конклаве было введено новое правило: будущий папа должен был подписать так называемые предвыборные обязательства (capitulationes). Это означало, что он берет на себя различного рода обязательства, «в обмен» на которые кардиналы отдают за него голоса. Документ заверяли подписями все кардиналы. Иннокентий VI, в частности, обязался назначать новых кардиналов лишь в том случае, если их число будет менее шестнадцати, но вместе с новыми их не должно быть больше двадцати. Кроме того, в документе было оговорено, что при назначении новых кардиналов необходимо получить согласие не менее двух третей членов кардинальской консистории. Эти capitulationes свидетельствовали о дальнейшем укреплении роли кардинальского корпуса (церковной аристократии) и ставили целью сохранить в консистории французское абсолютное большинство.
Значение понтификата Иннокентия VI в том, что восстановление власти папства в Церковном государстве создавало объективную возможность для возвращения папы в Рим. В плане военной поддержки папе соглашался помочь и Лайош Великий – готовый забыть конфликт из-за Неаполя. Авиньонский папа называл Лайоша – прежде всего имея в виду его заслуги в борьбе с балканскими еретиками – «щитом Христа, атлетом Господним», а в 1357 г. назначил его «главным капитаном церкви». Испанский кардинал Альборнос в 1353–1357, затем в 1358–1367 гг., будучи папским легатом, вновь «склонил» Рим и территорию Церковного государства под власть Святого престола. С помощью венгерских наемников Альборнос усмирил и горожан, поднявших мятеж против папы, и аристократические партии. Он приказал разрушить разбойничьи замки кланов Орсини и Колонна и установил в Риме военное правление. Добившись консолидации общества в отношении к Папскому государству, он еще и отвоевал для авиньонского папы Болонью.
Как только в Церковном государстве была восстановлена власть папы, германский король Карл IV в 1355 г. получил в Риме корону императора. (Короновать Карла было поручено кардиналу-епископу Остии.) В период понтификата Иннокентия VI и императорства Карла IV произошло окончательное разделение двух институтов «вселенской» власти, тесно связанных между собой в Средние века, – папства и Священной Римской империи. В 1356 г. император Карл IV в своей Золотой булле, оглашенной на рейхстаге в Меце, конституционно признал федералистское переустройство Священной Римской империи. Карл понял, что его империя – не что иное, как союз самостоятельных княжеств и епископств. В соответствии с Золотой буллой 1356 г. князья, наделенные правом избрания короля, семь так называемых курфюрстов (три церковных: архиепископы Майнцский, Трирский и Кельнский; и четыре светских: чешский король, рейнский пфальцграф, саксонский герцог и бранденбургский маркграф), на своих землях обладают всей полнотой государственной власти. Император, таким образом, отказывался от фактической власти. Ему оставался статус председателя имперского собрания (рейхстага). Второй важной особенностью Золотой буллы было то, что, касаясь темы избрания германского короля, она даже не упоминала о папе, а уж тем более о праве папы утверждать избрание короля. Правда, и впредь один лишь папа мог короновать германского короля в императоры, но это потеряло всякое практическое значение, поскольку никого другого, кроме германского короля, короновать в императоры и нельзя было. Карл IV окончательно ликвидировал власть императоров в Италии. «Тем самым два претендующих на вселенскость института Средневековья, империя и папство, которые вошли в противоречие друг с другом именно из-за их неразделимой слитности, теперь отделились друг от друга»[77].
Первым авиньонским папой, попытавшимся – с венгерской помощью – возвратиться в Рим, был Урбан V (1362–1370), аскетического образа жизни монах-бенедиктинец, родившийся близ Авиньона. Французское королевство, терпевшее в Столетней войне неудачу за неудачей, частично успело утратить свою былую мощь – и уже не могло помешать Урбану V выполнить решительное требование Германской империи и Италии, настаивавших на скорейшем возвращении пап в Рим. Помимо досадных обстоятельств, связанных с ходом войны, в пользу возвращения говорил также тот факт, что в Италии в какой-то степени вновь возник политический вакуум: французское влияние слабело, а на его место – кроме далекой Венгрии – никакая другая великая держава не претендовала. Сам император уговаривал Урбана V возвратиться в Рим; эту тему то и дело поднимал находившийся при папском дворе Петрарка. (На этом настаивала и святая Екатерина Сиенская)