А в 1425 г. Мартин V сам занялся реформами. Он предпринял целый ряд мер по совершенствованию управления церковными делами и в первую очередь реорганизовал Курию. В кардинальскую коллегию (кроме своих родственников) он ввел несколько самых авторитетных в тогдашней Европе иерархов-гуманистов, таких как кардиналы Капраника, Чезарини и Доминичи, убежденных сторонников церковной реформы. В этот период кардинальская коллегия еще сохраняла интернациональный характер, но итальянское большинство в ней становилось все более явным. В последние годы понтификата Мартина началась война Сигизмунда с гуситами. Легатом Крестового похода против гуситов папа назначил кардинала Джулиано Чезарини.
Очередной Вселенский собор был созван на седьмой год после Сиенского собора, в 1431 г., в Базеле. Одним из последних дел папы Мартина V стало назначение кардинала Чезарини полномочным папским легатом на Базельском соборе. Вскоре после этого Мартин V скончался.
Конклав возвел на папский престол племянника Григория XII, венецианца по происхождению, принявшего имя Евгений IV (1431–1447). Новый папа, перед тем как его избрали, также подписал capitulationes, в которых обязывался провести очередной собор и осуществить реформу Курии. У нового папы не было ни политической хватки, ни дипломатических способностей, присущих его предшественнику. Первую тактическую ошибку он совершил, изгнав родичей своего предшественника с занимаемых ими постов и вообще из Рима, – после чего клан Колонна стал видеть в нем своего заклятого врага. Период правления неуверенного в себе, слабовольного Евгения IV знаменателен лишь тем, что он почти совпал с последним крупным реформаторским собором XV века, Базельским собором, работа которого длилась с перерывами с 1431 по 1449 г.; на этом соборе идея концилиаризма достигла своей вершины.
Когда кардинал Чезарини открыл Базельский собор, в город не прибыл еще ни один епископ. Разогревался собор медленно, но антипапские настроения на нем с самого начала были еще более радикальными, чем в Констанце. Участники собора начали с того, что объявили себя инстанцией, однозначно стоящей выше папы. В конце 1431 г. папа Евгений IV довольно необдуманно издал буллу «Quoniam alto», в которой объявил собор завершившимся. Однако собор воспротивился решению папы: мало того что участники отказались разъезжаться, они еще потребовали, чтобы Евгений IV предстал перед ними. Собор обратился за защитой к Сигизмунду: открытый разрыв между папой и собором произошел. Но кардиналы тоже хотели избежать нового раскола, поэтому они вместе с Сигизмундом стали искать компромисса. Тем временем Базельский собор добился серьезных успехов в деле примирения с умеренным крылом гуситов. На заседания Базельского собора пригласили вождей чашников, двух братьев Прокопов, которые в конце концов в 1433 г. приняли условия Пражского соглашения. (С этим компромиссом в историю католической церкви впервые вошло понятие «религиозная терпимость».)
Папа же за прошедшие два года понял, что если собор восстановит единство веры без него, то его собственная позиция окажется в серьезной опасности. Поэтому он тоже склонился к компромиссу. Летом 1433 г. Евгений IV в Риме короновал Сигизмунда в императоры. А в декабре 1433 г. отозвал свое решение о роспуске Базельского собора и признал его законным. В возобновившем свою работу в 1434 г. Базельском соборе принимал участие и сам император. Был принят целый ряд декретов, посвященных реформе, которые позже были признаны каноническими и папской церковью. (Это касается таких вопросов, как образ жизни и поведение духовенства, осуждение симонии и внебрачного сожительства священников, регламентация церковной службы и псалмопения, обязанность проводить провинциальные соборы и т. д.) Собор внес некоторые изменения в регламент избрания пап и кардиналов. Было установлено, что численность кардинальской коллегии не должна превышать 24 человека, но при условии, что представители одной нации будут составлять не более половины от этого числа. Противоречия между папой и собором обострились до крайности, когда собор принял постановление об ограничении папских доходов. В 1435 г. были отменены многие специальные папские доходы; была попытка отменить такие поборы, как аннаты и таксы. В то же время о росте финансовой самостоятельности папства свидетельствует тот факт, что Рим при Евгении IV получил право чеканить собственные монеты.
Тем временем в Риме вновь начались народные волнения, вдохновителем которых был клан Колонна. В 1434 г. папа Евгений IV укрылся сначала в замке Святого Ангела, затем бежал во Флоренцию. Курия находилась там в течение девяти лет; в Риме меж тем была провозглашена республика. Во время своей флорентийской ссылки папа вошел в тесный контакт с гуманизмом и с его проекцией в искусстве – Ренессансом. Гуманисты, можно сказать, оккупировали флорентийскую Курию.
Окончательный разрыв между Базельским собором и папой произошел в 1437 г. Евгений IV своей буллой «Doctoris gentium» переместил собор на итальянскую территорию, в Феррару; в тот момент ему подчинилась лишь меньшая часть собора. Император и князья поддерживали Базельский собор, но со смертью Сигизмунда концилиаризм утратил свою главную опору. Так что в начале 1438 г. папа беспрепятственно смог открыть собор в Ферраре.
Феррарский собор осудил те из уже принятых решений по вопросам реформы, которые противоречили примату папы. Евгений IV попытался поднять авторитет папы, воспользовавшись тяжелым положением теснимой турками Византии: он планировал сначала унизить греческую церковь, а после полной капитуляции заключить с ней унию. В Феррарском соборе, на котором решался вопрос об унии, приняло участие высшее духовенство греческой церкви во главе с императором Византии Михаилом Палеологом и константинопольским патриархом Иосифом. Греки, хотя и сопротивлялись, в конце концов вынуждены были принять и Filioque[83], и примат папы; правда, они сохранили свои литургические традиции. Для них уния была политической необходимостью: идя на восстановление единства церкви, они надеялись, что латинский христианский мир окажет им вооруженную поддержку в смертельной борьбе с турками. Авторитет Евгения IV действительно вырос, поскольку булла от 6 июля 1439 г., начинающаяся словами «Laetantur coeli» и подписанная, в соответствии с пожеланием папы, греческими иерархами, привел – по крайней мере на бумаге – к унии. (На практике же из унии ничего не вышло: греческое низшее духовенство и верующие ее не приняли. А когда стало ясно, что никакой вооруженной помощи от Запада не будет, то и император перестал иметь унию в виду.) Собор же, на котором была подписана уния, после своего 15-го заседания переехал во Флоренцию: в Ферраре вспыхнула чума.
Оставшихся в Базеле иерархов, участников собора, все больше сносило к радикализму. Принимаемые ими решения могли произвести впечатление едва ли не революционных (в церковной сфере). Папскому абсолютизму они противопоставляли верховенство народа, причем в их понимании оно обретало куда более радикальный смысл, чем любая сословность. Но требование демократической церковной конституции слишком уж противоречило церковной организации и церковному миросозерцанию, в основе своей монархическим. На Вселенском соборе в Базеле ведущая роль явно перешла от высшего духовенства к церковной интеллигенции: докторам, юристам, теологам. По их инициативе собор в начале 1438 г. временно лишил Евгения IV статуса папы. После чего кардиналы во главе с Чезарини покинули собор; за ними в Феррару последовала значительная часть епископов.
Принятый в Базеле 16 мая 1439 г. декрет «Sacro-sancta» можно считать кульминацией концилиаризма. (Правда, подписали его уже только шесть епископов.) В декрете говорилось, что Вселенский собор в любом вопросе стоит выше папы, папа не вправе распускать собор, а кто с этим не согласен, тот еретик. Стоит ли после этого удивляться, что летом 1439 г. папу Евгения IV объявили низложенным, а вместо него собор избрал папой герцога Амадея Савойского, вельможу, который в один прекрасный момент все бросил и ушел в монахи; новый папа принял имя Феликса V (1439–1449) и стал последним в истории церкви антипапой. Выборы эти, однако, по сути дела означали крах того курса, которым шел Базельский собор. Легитимность антипапы никто не хотел признавать; лишь французская церковь проявила к нему некое нейтральное любопытство. В 1445 г. и германский король признал законным папой Евгения IV. Базельский собор перенес свои заседания в Лозанну, но мир уже потерял всякий интерес к этому мероприятию. В 1449 г. Феликс V – после того как папа римский предложил ему кардинальскую шапку – добровольно склонил голову перед папой римским; собор же самораспустился.
Добиваясь признания своего верховенства, папа Евгений IV заключал разного рода компромиссные соглашения и со светскими властителями, и с национальными церквами. На самые большие уступки он вынужден был пойти в отношениях с французской церковью, которая дальше других зашла в следовании духу Базельского собора, стремясь к максимальной автономии (вот они, так называемые галликанские свободы) и тем самым ущемляя папский централизм. В период понтификата Евгения IV долго казалось, что в борьбе концилиаризма и папализма победителем выйдет собор. Однако церковные и светские властители, феодалы и знать, увидев в этом опасность для себя, выступили против концилиаризма, в котором все более значительное место занимала радикальная составляющая, и предпочли поддержать папский монархизм – в его обновленном виде. Евгений IV посвятил целых две свои буллы осуждению принципа соборности, – правда, плодами его усилий, направленных на восстановление папского примата, смогут воспользоваться в недалеком будущем папы эпохи Ренессанса. На заре Нового времени оказалось, что истинным победителем в противостоянии папализма и концилиаризма стало государство, то есть находящиеся на подъеме национальные королевства (централизованные сословные монархии), которые использовали раздоры и функциональные неурядицы внутри церкви для того, чтобы