упрочить влияние светской власти на церковь и внутри церкви.
При Евгении IV изменилась и структура политических силовых линий в Европе. В 1435 г. оборвалась династическая линия неаполитанских Анжу, и Неаполитанское королевство объединилось с принадлежавшей Арагону Сицилией, в результате чего было создано – под гегемонией Испании – Королевство обеих Сицилий. Южная Италия на столетия попала под испанское владычество. В Священной Римской империи после 1438 г. громадное наследство Люксембургов перешло вместе с императорской короной к Альбрехту Габсбургу. С этого момента ведущую роль в империи стали играть Габсбурги, – титул императора Священной Римской империи сохранялся за ними вплоть до Наполеона. Венгрия при Ягеллонах и Хуньяди, напрягая все силы, пыталась отбиваться от турок. Папа, решив помочь венграм, в 1442 г. послал в Буду легатом кардинала Чезарини. Папский легат даже принял участие в балканском походе Уласло (1444) и в битве под Варной погиб вместе с королем. (Скорее всего, он был убит во время бегства, став жертвой разбойников-мародеров.)
Итак, папство – хотя вселенский авторитет его значительно сократился, да и внутри Церковного государства ему пришлось делиться властью с феодалами и городскими патрициями – преодолело кризис XIV–XV вв. все же более успешно, чем его давний основной противник – Священная Римская империя. Великие общественные и политические преобразования конца Средневековья в Германии и в Италии происходили не в рамках единой империи, а в ставших самостоятельными провинциях и городах. Что же касается сословных монархий: Англии, Франции, Испании, – то тут, напротив, в результате общественно-экономического развития XIV–XV вв. централизация даже продвинулась вперед: укрепилась королевская власть, с устранением феодальных пережитков сложились единые национальные государства.
Папство на заре Нового времени. Ренессанс, Реформация, Контрреформация (1447–1648)
Переход от Средневековья к Новому времени, охватывающий два столетия, в истории папства также характеризовался большими противоречиями, двойственностью, переходными явлениями. Монархическая верхушка католической церкви постепенно расстается со средневековым миросозерцанием, со средневековым политическим укладом и к концу XVI в., обновившись и наполнившись свежей энергией, вступает в борьбу с идущей по пути секуляризации Европой Нового времени.
Переход от феодализма к буржуазному обществу в политической и идеологической сферах проходил еще в религиозных рамках – в тех рамках, в которых функционировало и папство. Во второй половине XV – начале XVI в. десять ренессансных пап делают папство великой духовной державой гуманизма и Ренессанса. И тем самым подготавливают и церковь, и ее руководство к назревшей, неизбежной реформе. Вторжение идей гуманизма в Курию и превращение папского двора в культурный и политический центр Ренессанса – все это уже само по себе представляет собой прекрасный пример разрыва со средневековым аскетизмом, отказа от средневековой картины мира.
Конечно, для внутреннего, содержательного обновления церкви и папства, для разрыва церкви и папства с феодализмом необходимы были внешние импульсы, воздействие движущих сил буржуазного развития. Такие импульсы принесла с собой немецкая Реформация, а по ее следам – охватившее все христианство обновление веры. Папство вошло в период нового кризиса: около полустолетия оно почти бессильно стояло перед Реформацией. И когда разрыв уже выглядел непоправимым, когда политические и великодержавные средства оказались совершенно неспособными остановить лавинообразный поток обновления веры, внутри церкви также начался – сначала встречая сопротивление папы, затем при его поддержке – процесс обновления, процесс реформирования католицизма.
Из глухой оборонительной позиции по отношению к Реформации папству помог выйти Тридентский Вселенский собор. Решения Тридентского собора на целую половину тысячелетия укрепили кафедральный колосс католической догматики, дав католической церкви возможность на обновление веры ответить своим обновлением, своими реформами. Укрепленное, обновленное здание католической церкви не только устояло в бурях Реформации, но и, как вскоре стало очевидно, сумело отвоевать часть утраченных позиций. Это не следует понимать так, что после Вселенского собора, прошедшего в середине XVI в., была восстановлена средневековая папская монархия: речь идет о том, что после собора возник последовательный в своих идеях, современный в своих средствах, использующий все виды духовного оружия папский абсолютизм. Этот современный папский абсолютизм был зеркальным отражением того светского абсолютизма, что расцветал на благодатной почве национальных государств.
В результате усилий целого ряда выдающихся пап, трудившихся над проведением католической реформы в жизнь, Рим в конце XVI – первой половине XVII в. стал центром агрессивной Контрреформации, целью которой было возвращение утраченного величия. Ради достижения этой цели Рим пустил в ход все, что мог: и политическую и военную силу католических монархий, и выросший до гигантских размеров механизм инквизиции, и запретные списки (индексы), и папские конгрегации. Правда, в эпоху Религиозных войн выяснилось, что происходящие на заре Нового времени сражения за власть, даже если они и начинались под религиозными лозунгами, развиваются далее не в соответствии с намерениями папства, а как таковые становятся самоцельными: теперь это борьба за национальные или династические интересы. Тридцатилетняя война – это еще война религиозная, но когда она закончилась, друг другу противостояли уже не католики и протестанты, а католики и католики. Вот характерный пример: папа римский не раз поддерживал католического французского короля, выступавшего в союзе с протестантами, против католика, императора Священной Римской империи. При заключении Вестфальского мира интересы папства уже не принимались во внимание, и вообще его значение в секуляризирующейся политической сфере и в сфере власти упало до минимума. Если намечать исторические периоды в соответствии с основными проблемами исторического развития, то увертюрой Нового времени, буржуазной эпохи, было начало Великой английской буржуазной революции (1640), для папства же такой увертюрой, вне всяких сомненеий, стал Вестфальский мир (1648).
Ренессансные папы (1447–1521)
Историография называет «ренессансными» десять пап, начиная с Николая V и кончая Львом X. Действительно, с Николаем V в долгой истории папства появляется нечто новое. Папство вступило в контакт с умеренным гуманизмом и Ренессансом. Папы стараются упрочить свои позиции не проведением реформ, которые поставили бы под вопрос положение средневекового папства внутри церкви, а попыткой превратить свое государство в великую культурную державу, а также сделать из Папского государства ведущее княжество Италии.
Гуманизм представлял собой начавшееся в Италии культурное и одновременно мировоззренческое движение буржуазии, стремящейся занять господствующее положение в обществе. Гуманизм и адекватное ему художественное направление в культуре и искусстве, Ренессанс, противопоставили жизнеутверждающий пафос (заново открытой или, точнее, заново увиденной человеком) античной культуры суровому аскетизму, на котором зиждется (во всяком случае, должно зиждиться) мироощущение воцерковленного человека. В центре интересов гуманистов находился не потусторонний мир, а жизнь этого, посюстороннего мира, человек, природа. Гуманисты не нападали на церковь так резко, как это делали еретические течения, но своим светским, жизнелюбивым мышлением подрывали основы церковного мировоззрения, ускоряя тем самым процесс лаицизации, отторжения обществом религии.
Питательной средой гуманизма и Ренессанса было национальное возрождение итальянского народа, но вскоре они заявили о себе в общеевропейском масштабе, вытесняя средневековые культуру и мироощущение и в любой среде обогащая свое видение особенностями национальной специфики. Ставя в центр мышления и мировоззрения человека, а не Бога, гуманизм и Ренессанс запустили процесс полного обмирщения (секуляризации). В соответствии с этим новое идейное направление противопоставило сословному коллективизму Средневековья индивидуализм во всей полноте его проявлений. Ренессансный человек вместо мистерии духа переживает мистерию природы. Все это породило невиданный ранее расцвет науки и культуры, государственной жизни и политики.
Средневековое мировоззрение было чрезвычайно узким, ориентированным на потусторонний мир. Обновленное знакомство с Античностью открыло перед человеком Нового времени широкие горизонты. Наглядный пример здесь – развитие языка: на место средневековой латыни как универсального языка приходят классические латинский и греческий языки, создавая предпосылки для того, чтобы национальные языки становились, в период реформации, языками национальной культуры. Подобным же образом искусство благодаря знакомству с Античностью освобождалось от оков религии и перерастало в ренессансное искусство, в котором на передний план выходили профанные, мирские элементы. Благодаря возросшему интересу к природе новые стимулы получает развитие естественных наук. Гуманисты критически рассматривали и общество. Это давало возможность политике как науке оторваться от религиозных воззрений (Макиавелли), стать самостоятельной наукой. Отдельные гуманисты с едкой иронией бичевали неприглядные моменты церковной жизни и истории: например, филологические исследования показали, что некоторые документы, якобы доказывающие обоснованность претензий пап на мировое господство, являются просто фальшивками. Девиз гуманистической культуры и науки был: «Ad fontes!», то есть «Назад к источникам!», – имелись в виду античные источники. С точки зрения нашей темы особенно важен Лоренцо Валла (ум. 1465), который распространил критический подход на священные книги и канонические тексты. (Валла, заметим кстати, был секретарем Курии, каноником Латеранского собора.) Обладая серьезной научной подготовкой, он первым подверг сомнению подлинность так называемой грамоты Константинова дара, на которую ссылалось, претендуя на вселенское верховенство, средневековое папство. Валла также не считал неоспоримым фактом, будто Апостольский Символ веры действительно был создан апостолами, а Евангелие рассматривал как самостоятельный исторический источник. Пользуясь строгим логическим подходом, словно хирургическим скальпелем, он проштудировал всю Вульгату