Наибольшее влияние на папу Сикста IV оказывал четвертый племянник, Джироламо Риарио. У него не было духовного сана, он командовал наемниками, состоящими на службе у Папского государства. Джироламо власть родного дяди нужна была для того, чтобы обзавестись собственным государством. Сикст IV присвоил ему титул герцога и поставил перед собой цель – создать для любимого племянника большое герцогство на прекрасных плодородных равнинах Романьи. Ради этой цели он пустил в ход всю свою немалую власть – власть главы вселенской церкви. Правда, в Риме он столкнулся с кланом Колонна, которым этот его план совсем не нравился, и, вступив с ними в ожесточенную схватку, сумел изгнать их из города. Теперь Рим с окрестностями был у папы в руках. Он даже взялся искоренять непотизм – точнее, те последствия непотизма, которые оставались от предыдущих пап. С этого времени стало едва ли не ритуалом, что новый папа с помощью своих непотов и фаворитов очищает Курию от обогатившихся непотов и фаворитов предшественника.
Семейственность, определявшая политику Сикста IV, привела его к столкновению с кланом Медичи во Флоренции. Джироламо – по всей вероятности, с ведома папы и при поддержке флорентийской семьи Пацци – попытался избавить Флоренцию от тирании Медичи. В 1478 г. был организован заговор: главарей клана Медичи должны были заколоть во Флорентийском соборе. Операция почти удалась: Джулиано Медичи был убит, Лоренцо – ранен.
Даже задачу расширения территории Церковного государства папа Сикст подчинил интересам своей семьи. Города Имолу и Форли он присоединил, намереваясь подарить их Пьетро Риарио. Папа уже не вспоминал про Крестовый поход против турок, хотя налоги, введенные для его подготовки, взимались по-прежнему. Огромные суммы, которые его предшественники собирали на цели этого похода, папа Ровере обращал главным образом на усиление могущества своей семьи. «Племянники папы – вот кто настоящие турки», – говорили в Риме. (Тут, правда, не все так однозначно. Фракнои, например, сообщает, что Сикст IV послал королю Матяшу 200 000 золотых на борьбу с турками.)
Не отнимешь у Сикста IV и того, что он был щедрым меценатом и снискал себе бессмертную славу, патронируя искусство Возрождения: Рим действительно стал ренессансным городом, центром итальянской культуры. Достаточно упомянуть здесь хотя бы ватиканскую капеллу, которая носит его имя – Сикстинская капелла, – и ее изумительные фрески. Строительство этой капеллы (часовни) – длиной 40, шириной 14 и высотой 18 м, с шестью окнами в двух параллельных стенах – было закончено в 1483 г. Каждая из двух стен была украшена шестью фресками: на одной стороне – из жизни Моисея, на другой – из жизни Христа. (Художники: Пинтуриккьо, Боттичелли, Гирландайо, Перуджино, Росселли и Синьорелли.) Над фресками можно видеть изображения 28 пап. Сикстинская капелла – самая парадная часть Ватикана; здесь проводятся конклавы, консистории, самые торжественные папские мероприятия. Папа поручил Платине оборудовать Ватиканскую библиотеку и написать историю пап. (В. Platina: De vitis ас gestis pontificum. Colon, 1626.) По указанию Сикста было создано хранилище документов – будущий Ватиканский архив. Пожалуй, именно это распоряжение стало первым, но необходимым шагом в большой работе по совершенствованию фискальной системы и куриальной администрации папства.
С папой Сикстом IV в Ватикане воцарилась атмосфера, которую можно определить тремя словами: деньги решают всё. Кардиналы на конклаве отдавали голос той партии, которая больше платила. Да и сам Сикст получил тиару таким же способом. Курия представляла собой отточенный до тонкостей механизм купли-продажи любых должностей и привилегий. Своей политикой семейственности папа способствовал разрастанию симонии до невероятных масштабов: она распространялась на все, от кардинальского сана до самой крохотной привилегии, не говоря уж о папском кивке в знак согласия или несогласия.
1475 г. снова был объявлен Святым, юбилейным, и прошел он под знаком торговли верой и растущего культа Девы Марии. В годы понтификата Сикста вновь усилилось испанское влияние: ища противовес профранцузски настроенным кланам Медичи и Колонна, папа обратился к испанцам. Как раз в это время на Пиренейском полуострове сформировалась единая абсолютистская, бюрократическая монархия. В 1479 г., после бракосочетания Изабеллы и Фердинанда, под испанской короной воссоединились Кастилия и Арагон. В испанской монархии церковь и государство переплетались очень тесно, поскольку связующей силой здесь долгое время были католическая вера и церковь. Это же объясняет, почему именно здесь функционировала самая жестокая государственная инквизиция.
Со смертью Сикста IV Рим снова скатился к анархии. Банды преступников наводнили город, грабили, занимались поджогами, устраивали уличные битвы. Это лишний раз показывает: нечего и думать о том, чтобы после смерти папы его родня сохраняла рычаги власти как унаследованное имущество, – папская монархия по ее «конституции» представляет собой выборное королевство, а следовательно, монарх, то есть папа не наследует власть, она может ему достаться только в случае избрания его кардиналами. Разгул анархии порожден был столкновением интересов семейных кланов, выдвигавших пап – с целью, в частности, привлечения на свою сторону низового народа.
После смерти папы Ровере шансы двух семейных кланов в коллегии кардиналов: партии Борджиа (во главе с Родриго Борджиа) и партии Ровере (во главе с Джулиано Ровере) – оказались равными. Это в общем и целом соответствовало и ориентации двух партий: французской и испанской. В результате родился привычный компромисс: папой избрали кардинала Чибо, взявшего себе имя Иннокентия VIII (1484–1492). Своим избранием он обязан прежде всего Джулиано делла Ровере, влияние которого и в период папства Иннокентия было решающим.
Папа Иннокентий VIII вошел в Ватикан в компании своих шестнадцати незаконнорожденных детей. Но, став папой, он щедро заботился не только о них, но и о всей своей многочисленной родне. Так что аристократическая генуэзская семья Чибо стала новой династией, поставщицей пап. Сын Иннокентия, Франческетто Чибо, женился на Магдалене Медичи, а сын Лоренцо Медичи, тринадцатилетний Джованни Медичи, был возведен папой в сан кардинала, – впоследствии он станет папой Львом X. Своими династическими манипуляциями Иннокентий сумел привлечь на свою сторону Флоренцию, которая стала его союзницей в конфликте с Неаполитанским королевством. Все это показывает, что данный ренессансный папа на политической арене действовал как один из монархов Италии.
Что же касается высокой политики, то тут нужно упомянуть, что еще предшественник Иннокентия, Сикст IV, конфликтуя из-за Анконы едва ли не со всем миром, поссорился даже с королем Матяшем. Иннокентий же, напротив, предпринимал немалые усилия, посредничая в заключении мира между Матяшем и императором Священной Римской империи Максимилианом. (В более широком смысле можно сказать: когда политика пап становилась хоть в какой-то мере антигабсбургской, венгерские короли, радуясь любой опоре в противостоянии немцам, поддерживали ее.) Папа Иннокентий тоже без энтузиазма относился к войне против турок. Он предпочитал переговоры, которые открыли бы для Европы возможность мирного сосуществования с турками. И, конечно, старался использовать к своей выгоде внутренние раздоры, возникавшие в Османской империи. Когда герцог Джем в 1489 г. предпринял неудачный путч против султана Баязида, папа предоставил герцогу убежище в Ватикане. Король Матяш тоже имел виды на беглеца и хотел переманить его в Буду, но папа не отпустил Джема, держа его в Риме как заложника. (Султан якобы платил папе годовую ренту за убежище для герцога, на деле оказавшееся пленом.)
На протяжении всего своего правления Иннокентий VIII вынужден был заниматься проблемой порядка и безопасности в окрестностях Рима. Красноречиво иллюстрирует нравы той эпохи эпизод, когда высокопоставленная посольская миссия, направленная в Рим императором Священной Римской империи Максимилианом, на подходе к городу была ограблена и раздета до нижнего белья. Положить конец беспорядкам папа пытался путем реорганизации управленческого аппарата Церковного государства; конкретный план реорганизации содержался в его булле «Non debet reprehensibile» от 31 декабря 1487 г. Например, в ней говорилось, что в Ватикане должны постоянно проживать 24 секретаря. Это был своего рода кабинет помощников папы. Во главе его стоял secretarius secretus; должность эта существует и поныне.
Папа Иннокентий VIII, в год смерти которого (1492) Колумб открыл Америку, от лица церкви благословил бесчеловечную практику охоты на ведьм. Поражает тот факт, что массовая истерия эта приобретает трагические масштабы как раз на переходе от Средневековья к Новому времени. В ведовстве ожили и получили распространение – почти во всех слоях общества – элементы древних поверий. По мнению церкви, ведовство есть не что иное, как один из способов вступить в союз с дьяволом. В каждой стране ведовство обретало свои формы; в Италии, например, ведьмы были в высшей степени компетентны в любовных делах. Охотой на ведьм особенно увлекались нищенствующие ордены, ближе всего стоящие к примитивным, народным верованиям; в Германии это были доминиканцы. Именно по их настоятельным просьбам папа Иннокентий VIII издал 5 декабря 1484 г. буллу «Summis desiderantes» («С величайшим рвением»), в которой дал согласие и благословение церкви на преследование ведьм. После появления этой буллы охота на ведьм приняла всеобщий характер, создав – за неимением других еретиков – огромное поле деятельности для инквизиции. В том, что в грехе ведовства обвиняли почти исключительно женщин, нашло выражение подчиненное, зависимое положение женщины в тогдашнем обществе. О силе и живучести этого суеверия говорит то, что позже в охоте на ведьм приняли участие и протестантские церкви.
В то время как относительно исторической оценки целого ряда пап, сыгравших заметную роль в истории папства, мы встречаем в исторических исследованиях массу противоречивых утверждений, о самом известном папе эпохи Возрождения, Александре VI (1492–1503), мнение историков – исключением являются несколько французских авторов – на удивление однозначно и крайне негативно. «…Самая мрачная фигура папства»